Лолита Пий - Город Сумрак

— Я знаю, — снова заговорила она, — есть и не такие радикальные варианты. Мой врач научил меня все выблевывать, но это, знаешь ли, портит зубы. А когда нюхаешь, отрицательных последствий гораздо меньше.

— Ээ, а ты заняться спортом не думала?

Кэри Венс посмотрела на него так, будто он предложил ей нарезать себя на кусочки.

— Ээ, — продолжал Сид, — а ты уверена, что так хочешь похудеть?

Она оборвала его:

— Посмотри на меня: ты бы меня трахнул?

Тихий ангел пролетел.

— Нет, — сказал Сид.

Кэри Венс уткнула нос в беллини.

— Ведь тебе еще только тринадцать, — сказал Сид.

Кэри Венс хихикнула:

— Один ты считаешь, что это недостаток.

Сид решил сменить тему.

— Как поживает Мира? — спросил он, выбрав ту, что лежала на поверхности.

— Хуже некуда, — сказала Кэри. — Но нам с тобой на это наплевать, как на транссекционный теракт, правда?

Сид попросил уточнить.

— Ну скажем, после церемонии она пару раз пыталась покончить с собой, — начала Кэри. — Патруль из Профилактики теперь у нас просто поселился из-за этой дуры. Вчера она от них смылась. Спряталась в отцовском флигеле, а у них, естественно, нет туда кода доступа. У отца есть такая машина — ну, знаешь, чтобы сменять кровь. Она запустила машину, не налив в нее ничего, и стала закачивать себе ноль. Но отец нашел ее, и в конце концов опять осечка.

— Хорошенькое начало, — сказал Сид, — с нетерпением жду продолжения.

— Я скажу тебе одну штуку, — снова заговорила Кэри, — может, это и фигня, и я не утверждаю, что до конца в это верю, но печенкой чую: так оно и есть, — не знаю, просто это носится в воздухе. Мозг и сердце как органы выходят из моды. Будем надеяться, что будущие поколения избавятся от них, как от волос в ненужных местах. Я сделаю себе метровые ноги, новое лицо и фиолетовые глаза. Я достигну веса тени, доведя себя до голодной смерти с помощью этого нового чудодейственного наркотика. Надеюсь, он убьет во мне столько же нервных клеток, сколько и жиров. Я буду совсем больной, жутко подавленной и вконец тупой. Месячные так и не начнутся. Я буду стильной и безжалостной. Сделаю глаза, как шары, и все будут принимать это за таинственный вид. Не будет стыдно, оттого что тянет к кому-то, потому что не останется на это ни сил, ни возможностей. Я стану объектом желания. Роскошным футляром с пустотой внутри. Ко мне придет счастье, доступное только дебилам и подонкам.

— Ага, — сказал Сид, — только прежде, чем ты превратишься в свою сестру, я воспользуюсь последними крупицами твоих мозгов и кое-что спрошу.

Кэри никак не отреагировала. Она просто замолчала и стала маленькими глоточками допивать коктейль. Сид постарался проникнуть взглядом за ее зеркальные стекла. Увидел только собственное искаженное отражение. «Пожалей» и «Пожелай» справа бубнили друг другу гадости. «Пожалей» держался из последних сил. Голос сорвался на крик:

— Ты не можешь так со мной поступить, — взвизгнул он, — ты же знаешь, как я ненавижу гондоны…

Оба перехватили взгляд Сида, тот в смущении перевел его на лицо врача, разглагольствовавшего на экране, и подумал: как удобно, что есть экран, на который можно отвести глаза.

«Если любите простые решения, вам следует помнить, что пластическая реконструкция похожа на моделирование. Но не стоит заниматься ею в домашних условиях…»

Сид нахмурил бровь. Шутка? Полезный совет?

Волны вязкой жидкости нездорового телесного цвета заполонили экран.

«Хотя на вид она студенистая, гипердерма обладает поразительной текучестью. Соединить ее с чем-то, особенно с человеческой кожей — архисложно. Первые эксперименты имели целью изменить состав гипердермы для придания ей адгезивных свойств. К несчастью, опыты были настолько удачны, что при наваривании гипердерма хорошо приклеивалась и к форме, и к пациенту…»

— С ума сойти, а? — сказала Кэри.

— Ну и как в конце концов можно выпутаться из этой передряги?

— Посадить на клей, — ответила Кэри.

«Клей! Конечно! Эврика! Суперклей! Вот как мы действуем…»

— Это все, что ты хотел у меня спросить?

Сид ответил, что нет, но теперь уже не был в этом полностью уверен. Царивший в баре холод, по контрасту с уличной жарой, такой плотной, что она почти обрела осязаемость, монотонные монологи с экранов, неуловимое потрескиванье пузырьков в бокале у Кэри, мелкие трещины в цветном стекле гигантской радужки, в которой угнездился их столик и куда окольными путями добирался уличный свет, кривые губы девчонки и его собственное здесь присутствие, на которое он смотрел как будто сверху, как будто речь шла о ком-то другом, — вся пустота этого мгновения ударила его, словно током. Он как бы присутствовал, как бы жил. Как бы что-то искал, так нужно было. А что ж он такое искал? Ах да.

— Я ищу одну книгу, — сказал он.

Кэри хмыкнула. Она, как видно, не знала, что левый изгиб ее верхней губы скукожился, как кусок мяса в стакане кока-колы.

— В сети смотрел? — спросила она.

— Как же, и нашел пособия по повышению культуры отказа, достижению расцвета личности и повышению зарплаты… Расцвет личности… Скажут тоже.

— И что за книжка?

— Из запрещенных.

— Запрещенных? — воскликнула Кэри и снова хмыкнула. Сид отвел глаза от перекошенного лица бывшей свояченицы и снова воспользовался экранами. Но на этот раз экран полностью завладел его вниманием, принеся порцию неожиданных открытий.

Доктор Эврика-Суперклей добавлял последние штрихи к презентации. «Процесс гораздо мудреней, чем кажется на первый взгляд, — объяснял он, — в том смысле, что надо добиться идеального смыкания, не закупорив поры, поэтому точки склеивания распределяются по всей реконструируемой поверхности и в строго определенном порядке».

Слова подкреплялись снимками модели — вид сверху.

Вот эти-то снимки и поразили Сида.

Клей был голубой и слегка флуоресцировал. Клеевые точки расцвечивали модель картиной звездного неба. Тщательно продуманная символика. Точки склеивания обозначались более темным оттенком синего. Смутные воспоминания. Линии и полосы на теле. Линии, которые не без смущения вспомнил Сид, — те, самые, что он изучал накануне ночью с близкого расстояния.

Шрамы Блу, странный рельеф кожи, все ее тело, как будто чудом вырванное из цепких объятий медузы. Сплетения бледных частых бороздок и местами — иная, широкая отметина яйцевидной формы, в мелких зубчиках по окружности, похожая на узел, откуда шли как бы следы плетки.

В тех самых местах, куда доктор методично наносил свои точки голубого клея. Целый сонм гипотез пронесся в голове у Сида. Он пытался отбиться от них. Разум против домыслов. Если он хочет узнать, откуда вернулась Блу, надо просто у нее спросить. Внезапно его пронзила мысль о том, сколько Блу пришлось выстрадать.