Джек Кертис - Вороний парламент

– Я ищу мальчика, который исчез из дома, ищу его уже довольно долго. Какое-то время назад я стал видеть сны, в которых появляется этот мальчик. Но он не просто появляется, а как бы придумывает мне сны, чтобы я понял, где он находится. Он – режиссер. В одном из снов он показал мне дом и указал на некоторые детали окна, и я нашел этот дом наяву. Он существует. Мальчик был там; он поднял в воздух колоду карт, и она летала по комнате. Не представляю, что происходит. Вы единственный, к кому я могу обратиться.

– Ты знаешь этого мальчика?

– Нет. Но я видел его на фотографиях.

– Это связано с твоей работой, – заключил Стокер. Герни промолчал. – Расскажи мне свои сны.

Герни описал ему почти все, за исключением некоторых деталей, относившихся к появлению мужчин и Рейчел. Он дал понять Джону, что Дэвиду угрожает опасность, однако не стал говорить, какая именно. О некоторых фрагментах сна, например о Кресте Уайтлиф, Джон просил рассказать дважды. Выслушав Герни, Джон пошел на кухню, разложил по тарелкам рыбу, вынув ее из печи, и вместе с картофелем и зеленым горошком принес в комнату.

– Думаешь, мальчик экстрасенс? – спросил он, приглашая Герни к столу.

– А что думаете вы? – вопросом на вопрос ответил Герни, отделяя от хребта нежную мякоть форели.

– Возможно, ты прав. Есть люди, обладающие способностью видеть «прозрачные сны». Бывает, что видишь сон и думаешь: «Ведь это во сне». Вторгаться в собственный сон могут многие. Мало того. Проводились эксперименты: спящему говорили, что он получит сигнал, когда сон начнется, – его либо ущипнут, либо пропустят через него слабый ток, чтобы не будить. Знаешь, что означает быстрое движение глаз под закрытыми веками?

– Что сон начался.

– Совершенно верно. Тот, кто проводит опыт, видит это и подает сигнал. Спящий тут же вторгается в сон. Теоретически, он даже может управлять всем, что происходит во сне, и участвовать именно в том, в чем ему хочется. Он заказывает себе ситуации. И это не фантазии ученых. Подобного рода сон ничем не отличается от обычного – такой же крепкий. По-моему, мальчик обладает этой способностью и использует ее для общения с тобой. Хочешь пива? – вдруг спохватился он. – Я забыл подать.

Герни кивнул, и Стокер, взяв с собой две стеклянные кружки, пошел в кладовку. Когда он возвратился, Герни спросил:

– Как он это делает?

– Общается с тобой?

– Да.

Стокер пожал плечами:

– Ты, должно быть, восприимчив к его информации. Многие люди обладают такой способностью, сами того не подозревая. В самый разгар дела с Геллером проводилось довольно много серьезных экспериментов с участием детей. Оказалось, что большинство из них может сгибать металлические предметы, лишь слегка потирая их, как это делает Геллер. Обычные дети, конечно, не знали, что это умеют, и были удивлены. Но таких было немного. То же самое и с тобой. В какой-то мере ты экстрасенс, Саймон. И это меня не удивляет.

Стокер улыбнулся и отпил пива.

– А Геллер не шарлатан?

– Конечно нет. У него талант к телепортации, возможно, у твоего мальчика тоже.

– Почему вы так думаете? – спросил было Герни и тут же сам ответил: – Да, карты.

– Вот именно, хотя это скорее телекинез, впрочем, эти способности обычно сочетаются. Геллер может включать и выключать свет на расстоянии и многое другое.

– Каков принцип действия этих способностей?

– Трудно сказать. По сути дела, этого никто не знает. Предположим, он до предела накалил лампочку, но это не значит, что он направил в нее какой-то электрический заряд. Нет, каким-то образом он поместил в нее свою энергию. Он сам не может сказать, как и когда это получается.

– А смысл?

– Думаю, это возникает спонтанно. Как правило, экстрасенс контролирует свои возможности.

– Но помещает же он как-то электрический заряд в предмет.

– Да, так происходит. Но подобные явления пока никто как следует не изучал, Саймон. Взять, к примеру, меня. Я ведь не знаю, как лечу своих пациентов. Это как-то срабатывает, я что-то чувствую: силу, энергию, в общем, трудно объяснить. Это «что-то» лечит людей, которых нельзя вылечить другим способом. Пока мне это иногда удается, я не брошу своего занятия.

После ужина Стокер поднялся из-за стола и вернулся к своему креслу. Герни последовал за ним, прихватив кружку с пивом.

– Кому-нибудь известно об этих способностях мальчика?

– Думаю, да.

Стокер кивнул:

– Я тоже так думаю. Родители мальчика, родственники, возможно, друзья безусловно знают. Очень важно, как сам мальчик и его окружающие относятся к этим способностям. Некоторые, кто ими наделен, считают себя ненормальными, охвачены страхом и стараются молчать.

– Кто проводит эксперименты? Точнее, кто занимается Геллером и ему подобными? Прозрачными сновидениями?

– Видимо, университетские лаборатории, самостоятельные исследователи, медики... Это явление вызывает сейчас большой интерес. Ходят слухи, что американские и советские правительства субсидировали эти исследования, выделив довольно солидные суммы.

– Я слышал, – ответил Герни. – Не знаю только, какую они хотят извлечь из этого пользу.

– Может быть, видят в данном явлении источник силы и намерены использовать его в своих целях? «Чума на оба ваших дома»? Общий интерес вызывает способность воспроизводить рисунки, сделанные где-то далеко другими людьми. Понимаешь, о чем я говорю? Это, практически, фокус, самый распространенный способ чтения мыслей на расстоянии. Кто-то делает рисунок, концентрируя на нем свою энергию, а находящийся на расстоянии экстрасенс воспроизводит его на своем листе бумаги. Геллер делает это очень быстро, как и большинство экстрасенсов.

– Вы тоже так можете?

– Да.

Стокер встал, взял два листка бумаги и карандаш и пошел на кухню.

– Начинай, – крикнул он.

Герни начертил Лотарингский крест внутри круга и все заключил в треугольник. Чтобы усложнить задачу, он начертил еще один крест, похожий на уайтлифский, и поместил его в квадрат.

– Так, – сказал Стокер. – А теперь внимательно посмотри на рисунок и представь его в уме.

Герни мысленно прошелся по всем линиям.

– Не спеши, – сказал Стокер, – немного помедленнее.

По спине Герни пробежал холодок, но он подчинился и стал медленнее прочерчивать свои линии, словно водя чертежным пером. Он сконцентрировал внимание на одной фигуре, затем на другой. Прошло не больше минуты.

Стокер возвратился из кухни и передал Герни листок бумаги.

– Скептик, – сказал он и улыбнулся.

Линии на рисунке были жирные, будто срисованные через плотную кальку, а сами рисунки отличались поразительной точностью.

– Вы ничего не имели против нашего эксперимента? – спросил Герни.

– Конечно нет. Просто давно этим не занимался и немного запутался, образы очень похожи. К тому же я увидел, что ты нарисовал.