Джек Кертис - Вороний парламент

– Но как?

Стокер поднял руки.

– Увидел. Не знаю. Увидел, и все. Это не трудно, Саймон. Многие обладают такой способностью. Но когда напрягаешься, получается лучше. Это всего лишь развлечение.

И он небрежно пожал плечами.

– Можно лишь догадываться о причинах, побудивших правительство заинтересоваться подобными опытами. Представь себе, что где-нибудь в стамбульском кафе сидит некто и читает документы, которые взял из ящика невостребованных писем. Рядом – красивая брюнетка – агент другого государства. У нее талант к такого рода вещам и блестящая зрительная память. Ну, не знаю... Если я преувеличиваю, так только потому, что нахожу подобное применение экстрасенсов отвратительным. Кто знает, что сделают из этого «мастера войны»?

– Нет, – произнес Герни. – Не вижу, какую пользу могут извлечь из этого власти.

Стокер взял кружки, чтобы налить еще пива.

– Дело в том, Саймон, что мало кто думает о применении способностей экстрасенсов. Их боятся и в то же время невольно задаются вопросом, на кой черт они сдались. Это все равно что иметь электричество, но не знать, как им пользоваться. Эта сила повсюду, но ведь никто не носит с собой электрическую лампочку или чайник. Так что хранитель тайны иногда просто создает вольтову дугу, все ахают, вот и все. Лично мне повезло, мои способности приносят пользу, но они неотъемлемая часть той огромной силы.

Правительства годами изучают экстрасенсорные явления, потому что их нельзя отрицать. Они существуют, и тому есть веские доказательства. Власти хотят найти им применение, обуздать эту силу в своих целях.

Герни поднял брови.

– Целители более распространены и уважаемы, чем ты думаешь. Большинство из них незаметно трудится, как и я. Бывают, конечно, организованные сеансы и всякие представления, но многие занимаются частной практикой. Не случайно из госбюджета СССР на исследования в области парапсихологии выделяются большие средства, известно, что сам Брежнев лечится у целителя.

– Неужели? – удивился Герни.

– Эту женщину зовут Джуна Давиташвили. Председатель Госплана Николай Байбаков тоже ее пациент. Насколько мне известно, у нее лечится чуть ли не все Политбюро. Академия наук СССР официально ее признала, как и многих целителей и экстрасенсов. Как бы то ни было, она необычайно талантлива. Вот, возьми, я слишком много налил.

Герни взял кружку и не спеша пил, пока Джон подбрасывал поленья в гаснущий камин. Не оборачиваясь, он сказал:

– Видимо, мальчик и в самом деле попал в беду.

– Да, – ответил Герни, – вы правы.

По голосу Стокера он понял всю серьезность положения.

– Саймон, мне не нужны детали. Я тебе верю. Но если я понадоблюсь, если смогу помочь...

– Да. – Герни посмотрел на старика и вспомнил, почему в детстве он так любил этого человека и почему любит по сей день. – Я не забуду, спасибо Джон.

За три часа, которые Герни провел со Стокером, ветер переменился. Похолодало, и в воздухе появился какой-то металлический привкус. Затихло и потемнело болото в ожидании снега. До «Друидс-Кум» было пятнадцать миль. Всю дорогу Герни прокручивал в уме свой разговор с Джоном Стокером и старался понять, как они хотят использовать мальчика.

Он вспомнил обрывки информации, полученной от Бакройда. Тот сказал, что парень из разведки какой-то техник и что это дело ЦРУ. Герни вдруг стал опасаться за жизнь Дэвида Паскини. Все перепуталось. Ведь мальчика могли увезти куда угодно – даже обратно в Штаты. Уехав из «Коннота» и обезопасив себя, Герни открыл похитителям свои истинные намерения. Но они все равно не могли долго оставаться в неведении, поскольку Рейчел была их сообщницей.

На мгновение он вспомнил салфетку с тонким запахом косметики в пустом доме, Рейчел, прижавшуюся к нему в автобусе, ее широко раскрытые в момент наслаждения глаза, прикосновение ее пальцев к его руке, когда сквозь зеркальные стекла ресторана она любовалась закатом на океане. Этим ароматом была пропитана вся постель, он смешался с запахом морской воды, когда она облокотилась на перила крыльца. Мысли о Рейчел вызвали какое-то незнакомое ему чувство, он даже не сразу его определил. Это была грусть, граничившая с депрессией.

Войдя к себе в дом, он включил отопление, зажег в гостиной камин и сел поближе к огню со стаканом виски.

Все полетело к чертям. Они больше не будут поддерживать с ним связь. Они просто хотели его убить. Он должен их как-то увидеть без помощи Дэвида и воспользоваться их намерением прикончить его; кроме того, необходимо расшифровать сны. Герни усмехнулся. Сможет ли он каким-нибудь образом контролировать ситуацию? Нет, не сможет. Словно в подтверждение этой мысли к нему стали возвращаться ночные кошмары.

Он знал, что должен позвонить отцу Дэвида, но вместо этого набрал номер Кэролайн Ранс в Вудстоке, вычислив, что в Америке сейчас шесть часов вечера. Никто не снял трубку. Три часа кряду он пил виски и за это время перелистал гору книг. Через час он снова позвонил Кэролайн, потом через полчаса. Телефон молчал. Он звонил всю ночь и последний раз набрал ее номер в девять утра, потом заснул и проспал часов пять, сидя в кресле.

Проснувшись, он опять позвонил. В Вудстоке было уже восемь утра. Телефон по-прежнему молчал.

Из пяти человек, находившихся в комнате, Говард Прентисс был старше по званию Эда Джеффриза, и последнего это раздражало. Кроме того, здесь сидел парень по имени Бен Аскер, которого Эд не знал. Он прилетел из Нью-Йорка. Говард Прентисс хранил молчание, представляя возможность говорить Аскеру и Эду, что особенно действовало на нервы последнему.

– В этом деле так много нюансов, – говорил Аскер. – Но вам совершенно необязательно знать все.

Аскер выглядел настоящим франтом: темный костюм, белая рубашка, уголки воротничка под галстуком сколоты. Его тонкие пальцы с почти прозрачными ногтями любовно оглаживали пачку бумаг на столе. Морщинка на лбу свидетельствовала о его осторожности.

– Вы видели фильмы? – спросил его Эд.

– Да, конечно. Ничего особенного... Они похожи на другие, где засняты подобные эксперименты. Мальчик, конечно, не лишен экстрасенсорных способностей, особенно он силен в телекинезе и телепортации.

– Это нам известно.

– Да, да. Ну... ничего нового. Я никогда не работал с этим пареньком. А тех, кто это делал, полагаю, уже нет в живых.

– Коронарные сосуды.

– Да, естественно. – Аскер скорчил скорбную мину. – Видите ли, трудно себе представить, как другой на его месте вел бы себя в подобных обстоятельствах. Ведь и экстрасенс... э-э-э... не лишен нормальных человеческих чувств. Я ничего не могу сказать об экстрасенсорных способностях мальчика, пока не увижу его. Его способности в какой-то мере зависят от того, как он ими пользуется. А это никому не известно. Неизвестно также, какая у него техника и все остальное. Ведь мальчик, как я уже сказал, прежде всего человек. Он может впасть в летаргическое состояние, в депрессию, может быть непредсказуем, испытывать всякого рода волнения... В общем, это лотерея.