Гвидо ди Соспиро - Запретная книга

— Инспектор, мы кое-что нашли. Вам лучше взглянуть.

— Что там, Колуччи?

— Мы отвезем вас на место на машине.

Колуччи, коренастый полицейский из тех, кого начальство систематически обделяет милостью повышения в чине, обожал из всего делать тайны, и Гедина его за это любил. Они сели в патрульную машину. Инспектор едва успел закурить сигарету, как Колуччи остановился.

— Черт подери, а это что такое? — сказал Гедина.

На лугу пестрело множество палаток. Окружавшие их молодые люди разговаривали, курили, смеялись.

— Вот они, студенты! — догадался инспектор. — Конечно же!

Ему и в голову не пришло, что ученики барона расположатся лагерем на территории усадьбы.

— Колуччи, вызывай подкрепление. Скажи, чтобы немедленно летели сюда. Мне нужно как минимум двадцать человек и Галлорини.

— Инспектор, может, сообщить в полицейское управление Вероны? Их люди прибудут быстрее.

— Ни в коем случае, это наше расследование. Звони в Больцано, пусть поторопятся! А пока они едут, этим летним лагерем займемся мы сами.

Гедина выбрался из машины и направился к группе молодых людей. Инспектор насчитал около тридцати человек.

— Полиция! — громко сказал он. — Ведется расследование. Всем направиться за нами к усадьбе.

На него смотрели недоверчиво и даже враждебно.

— Колуччи, — позвал Гедина. — Иди-ка сюда.

Помощник инспектора с важным видом приблизился и оглядел окружающих.

— Послушайте, — обратился к ним Гедина. — Я только что беседовал с бароном. Он хочет, чтобы вы оказали мне содействие. Ясно? Немедленно следуйте за мной.

Ученики барона охотно выполнили требование. Инспектор, держа наготове «беретту», повел процессию по дороге к усадьбе; Колуччи ехал рядом на машине.

До усадьбы добрались без происшествий. Помощники инспектора собрали студентов в бальном зале. Гедина поднялся на подиум.

— У меня трагичные вести, — обратился он к студентам. Начались перешептывания. — Племянницу барона нашли погибшей при неизвестных обстоятельствах. Мы опросим вас и надеемся, что вы поможете нам пролить свет на происшедшее событие. Вот и все.

Это была чистая правда: молодые люди формально считались подозреваемыми, ведь они находились на территории усадьбы во время смерти Анжелы, то есть в ночь, когда ее предположительно убили. В ожидании подкрепления пришлось ограничиться формальными вопросами. Если чересчур надавить, то студенты испугаются и могут сбежать.

Когда прибыла помощь, инспектор облегченно вздохнул и отправился в библиотеку. Он позвонил в штаб-квартиру, попросив связать его с веронским магистратом. Договорились, что тот перезвонит ему на сотовый. Дело было весьма срочным. Инспектор приказал Колуччи опросить студентов, выяснить имена, возраст и прочие данные. Из бального зала велели никого не выпускать.

Галлорини он велел:

— Возьмите людей и обыщите усадьбу, а заодно все постройки. Барон упоминал мастерскую — не забудьте и про нее. Прочешите сад, лагерь студентов, виноградники, лес… Ищите тщательно, любая улика может оказаться решающей.

— Инспектор, а у нас есть ордер на обыск?

Галлорини, классический полицейский, действовал педантично, соблюдая все правила и инструкции.

— Нет, — ответил инспектор, — конечно же, ордера нет. Пока нет.

Гедина подозвал Думитру.

— Надеюсь, барону полегчало? Спросите у него, можно ли провести обыск на территории усадьбы, и немедленно сообщите о его решении.

Через несколько минут Думитру вернулся. Он заложил руки за спину, будто примерный школьник, отвечающий на уроке.

— Господин барон благодарит вас, он чувствует себя немного лучше и разрешает производить любые действия в интересах следствия.

Об этом известили Галлорини, в обязанности которому вменили производить обыск. Гедина попросил Думитру предъявить разрешение на работу — бумаги оказались в полном порядке. Затем инспектор задал румыну множество вопросов. Удовлетворенный ответами, он велел Галлорини использовать дворецкого при обыске в качестве помощника-проводника.

Вскоре в сопровождении полицейской машины вернулась Орсина. Она почти оправилась от потрясения, остался лишь гнев. Она прокрутила в голове все события и поняла, что, в приступе безумия обвиняя Найджела, упустила нечто важное: роковой ночью они спали вместе. И она, и полиция подозревают ее мужа зря. Какая несправедливость!

— Если собираетесь меня допрашивать, — обратилась Орсина к инспектору, — приступайте незамедлительно. Не только слезы у меня закончились, но и терпение исчерпалось!

Гедина спокойно, не без удовольствия, дал Орсине высказаться. Каждый из студентов стал возможным подозреваемым, и инспектор начал сомневаться в виновности мистера Макферсона. Тем не менее опросить супругу Найджела инспектор был обязан.

— Прошу принять мои соболезнования, баронесса. Мне задавать вопросы прямо здесь, в коридоре, или в доме найдется место, где беседовать вам было бы удобнее?

Хорошие манеры инспектора заставили Орсину вспомнить собственное аристократическое воспитание, и они с Гединой переместились в гостиную.

Закурив, он стал задавать вопросы — больше о Найджеле, чем о самой Орсине. Она настояла, что с полуночи до восьми утра в ту ночь спала вместе с супругом, Найджел все время был с ней. Что еще она могла сказать?

— Нет, я не подозревала, что у мужа интрижка с моей сестрой, если вы на это намекаете, инспектор.

Орсина решила умолчать о своих подозрениях, потому что они не имели отношения к убийству бедной Анжелы.

— Мы все испытываем теплые чувства друг к другу и много времени проводим вместе. Мы честные люди, инспектор.

«А правда ли это?» — спросила себя Орсина. Во всех знакомых ей аристократических семьях царила атмосфера нелюбви и отчуждения. Ее собственная не исключение.

— У вас есть еще какие-нибудь соображения? — поинтересовался инспектор. — Кто, по-вашему, мог спрятать тело в багажник машины мистера Макферсона? У него есть враги?

Орсине было очень больно, но она нашла силы ответить:

— Вне семьи Найджела близко никто не знает, — и добавила с нажимом: — Никто из родных не способен на такое. Это немыслимо! Что до прислуги, я представить себе не могу, что кто-то из них может быть в этом замешан.

Гедина не нуждался в догадках Орсины, но ему нравилось наблюдать за самой баронессой, и он не стал ее перебивать.

— Поищите среди типов, которые посещают дядюшкины лекции, — продолжила Орсина. — Я с ними не общаюсь, но вижу их повсюду. Некоторые выглядят…

— …подозрительно? — закончил за нее инспектор.

— Да.

Орсина едва не назвала студентов «висельниками», как выразился бы Найджел.

— Учеников вашего дяди уже опрашивают, баронесса. Я, к сожалению, не могу арестовать их за внешний вид. Хотя это тоже преступление. — Вынув изо рта сигарету, он произнес внезапно изменившимся тоном: — О, простите, ведь я не спросил, можно ли мне курить! Как же я неучтив! Надеюсь…