Кристиан Мёрк - Пёсий остров

— Посмотри на меня, — говорит Эмерсон, более не в силах сдерживать жидкий стыд, льющийся из глаз. — Посмотри, во что я превратился!

Он сползает по стене на пол и закрывает лицо руками.

Селеста стоит рядом с Якобом, явно не намеренная утешать несчастное существо, дрожащее от чувства вины. Она прислушивается, не возвращается ли Штурман. Но громкий храп заглушает даже неумолкающий шум ветра. Тогда она берет Якоба за руку и тянет его к двери, ведущей к пляжу. Они быстро выходят на черный песок, белые пальцы ног на черном, как домино.

— Гектор мертв? — спрашивает Якоб, когда они отходят на достаточное расстояние. Фонари бросают оранжевые отсветы на деревья.

Селеста качает головой. Она закрывает глаза и слегка оседает. В отключке, но жив.

— Я собираюсь сегодня спасти твою сестру, — говорит Якоб. — Ты мне поможешь?

Вой ветра чуть стихает, как будто ответ Селесты волнует шторм больше, чем несчастные люди, ищущие спасения от стихии. Селеста оглядывается на бамбуковый дом, чтобы убедиться, что никто не смотрит. Затем она выпячивает челюсть и поднимает голову. Невозможно понять, о чем она думает. Но она на что-то решилась.

Она наклоняется к уху Якоба и отвечает четким голосом:

— Да, помогу.

Вдову Якоба Шталя только что снова выбили из колеи.

Она ни минуты не верила, что Якоб мертв. Потому что Лора чувствительна. Это у нее в крови, она даже с цветами обращалась так, как обращается с правдой. Она никогда не сдается. Если бы она увидела его бесчувственное тело на колу, она бы все равно уточнила, а не выжил ли он, — на всякий случай. Ее надежда никогда не умирает. За это Якоб и полюбил ее. И по той же причине последнее время прятался в кабинете с картами. Потому что, если бы он ей сказал, что не может расплатиться с долгами, она бы отказалась смириться. Она бы стала искать способ спасти гиблое дело. В этом ее любовь и ее слепота.

Она приземлилась в аэропорту Уоллблейк, надеясь удивить своим появлением заблудшего мужа и вернуть его домой. Его сообщение на автоответчике звучало так уверенно, так бесстрашно, что она не ожидала ничего другого.

А потом долговязый полицейский положил этому конец. Он сделал то, чего не удалось даже Аврааму. Толивер посмотрел на фотографию Якоба и забрал ее надежду, произнеся слово «убийство».

— Все верно, попытка убийства, — сказал он, кивая головой, хотя Лора не понимала, чему тут кивать. Он казался одновременно испуганным и виноватым, как будто какая-то мысль постоянно отвлекала его от разговора. — Ваш муж с сообщником избили мистера Кондрейка до потери сознания сегодня на пристани и украли его яхту. Сообщник — белый мужчина в цветастой рубашке. Свидетели говорят, что они направлялись на запад, на большой скорости.

— А что там? — спросила Лора, быстро забирая фотографию.

Теперь она первая, не дожидаясь разрешения, спрыгивает с полицейского катера в мелководье у берега Пёсьего острова. Невысокий молчаливый человек, которого Толивер взял с собой, не хотел, чтобы она плыла с ними, она это безошибочно чувствует, но ей все равно. Она завязала волосы узлом и закатала рукава. Из-за грозовых облаков, наконец-то направившихся на материк, выглядывает четвертинка луны. Лора бредет к берегу сквозь черную, с серебристыми искрами воду и задевает голенью что-то твердое.

— Осторожно, — бормочет Толивер и выключает двигатель. Он смотрит, как Тень спускается в воду за женщиной, которая не понимает слова «нет», и жалеет, что не отказал Штурману тогда, в первый раз. Он привязывает черно-белый катер к бую, прежде чем выйти на берег самому. Толивер вспоминает о домике с балконом в Сэнди-Коув, который он купил для матери до того, как она умерла. Он вспоминает толпы безымянных, безрадостных девиц, которых снимал в просторном фойе «Конча». И чувствует бриллиант на пальце, который будто бы пульсирует теперь, когда он привел хозяина обратно, как путеводная звезда.

Лора наклоняется и поднимает из воды что-то тяжелое, протягивая предмет в сторону луны, как подношение. Толивер светит на него фонарем. Кусок дерева. Часть дорогой гоночной яхты «Крис-крафт». Лора понимает, что это такое, раньше, чем маленький человек вновь пытается убить ее надежду.

— Я бы ни на что не рассчитывал, — говорит Тень и выжимает воду из своих штанин. — Они скорее всего утонули здесь.

— Закройте рот, — приказывает Лора, забрасывая обломок как можно дальше. Она продолжает идти к берегу в ожидании ответа. Там она поворачивается и смотрит на мужчин. Оба вооружены. Они в таком виде не должны бояться ничего, но почему-то несколько секунд стоят возле скользкого круглого камня и смотрят в джунгли.

— В чем дело? — спрашивает Лора, изнемогая. — Чего вы там стоите?

— Вы не знаете этого острова, мисс, — говорит Толивер и смотрит на темные силуэты деревьев, за которыми скрывается прошлое. — С этого места вы должны делать все, как я говорю. Ясно?

Полицейский осторожно переламывает веточку, глядя куда-то в собственные воспоминания.

— Думаешь, он спит? — спрашивает Тень, моргая в тусклом свете. Пряжка его ремня отражает луну так ярко, словно сделана из крохотных голубых лампочек.

— Кто? — встревает Лора, глядя на Толивера, которого сложно разглядеть на фоне джунглей.

Бармен втягивает носом воздух и морщится. Низкий центр тяжести делает его похожим на проворную обезьяну.

— Давай предположим, что он не спит. Ветер пахнет углем.

— Я не знаю, каким путем лучше идти.

Толивер роется в карманах в поисках пуль и, найдя, подносит их к фонарю, чтобы сосчитать. Они выглядят как черные личинки.

Тень смотрит на камень, на котором капитан Петреус сидел как проклятое изваяние.

— Он услышит, если мы пойдем по джунглям, — говорит он, все еще стоя по щиколотку в воде.

Лора делает пару шагов назад и смотрит, как каждый из мужчин ждет, чтобы другой принял решение. Они хотят кого-то убить, но она не представляет кого.

— Мы здесь не ради моего мужа, — констатирует она, потому что ей не нужно спрашивать. — Что происходит?

— Помалкивай, — советует Тень, не оглядываясь на нее. — Тогда мы заберем тебя назад.

Он перелезает через камень Петреуса, решив пробираться к хижине отшельника по берегу. Лора и Толивер следуют за ним по скользкому камню как крабы.

Долгое время они двигаются в тишине, наблюдая друг за другом. Они не видят ничего, кроме отпечатков собственных ног, наполненных серебристой лунной водой.

В какой-то момент до них доносится треск костра, заглушающий звуки ночной жизни острова.

Море на много миль залито светом от того, что было домом Штурмана. Крыша уже прогорела, одна из стен упала. Пламя рычит, завиваясь спиралью, а искры несутся над джунглями как чертово семя.