Джеймс Холл - Под покровом дня

С юга донесся шум, который вскоре стал напоминать раскаты грома. Кейт прибавила скорость, чтобы причалить к пристани. Сара, чертыхаясь, стала быстро спускаться по трапу.

— Слишком поздно, — крикнула ей Кейт, в то время как над ними, на расстоянии шести метров, с ревом пролетел самолет, распыляющий ядохимикаты. Срезая верхушки мангровых деревьев и оставляя за собой след синего дыма от сгоревшего дизельного топлива и карбофоса, он скрылся в зарослях, растущих вдоль побережья.

Сара помахала перед собой рукой, разгоняя дым, и, держась за металлический поручень, продолжила спуск. Кейт дала задний ход и резко повернула штурвал, чтобы правый борт встал вплотную к причалу.

Они закрепили шпринги. Сара достала из рубки свою соломенную сумку, вынула спиннинг из гнезда рядом с вращающимся сиденьем и спрыгнула на берег.

— Он пролетел прямо над нами.

— Минут через пять он снова будет здесь, в пятидесяти метрах дальше к востоку. Последнее время от этих насекомых совсем нет житья. Все из-за дождей.

— Он мог что-то увидеть?

— Что? Ящики со льдом? Это же Джером Биллингс. Я знаю его отца. Да и парня знаю с самого рождения. Они с Торном дружили еще в средней школе. Парнишка много всякого повидал, побольше, чем сам Господь Бог. Но всегда держал язык за зубами. Чего он тут не видел?

Грузовик «Морепродукты Саброса» был припаркован в тени бамии, росшей у заднего крыльца Кейт. Сара ненавидела эту часть операции. Плохое знание испанского не позволяло ей уловить нюансы: если бы что-то пошло не так, они не смогли бы договориться о сумме — и сделке конец. Но последние два месяца товар забирал Армандо, красавчик Армандо в оранжевой безрукавке. Он знал английский лучше, чем Сара — испанский.

Самолет возвращался, чтобы сделать новый заход, и Сара остановилась под густыми ветвями тамариндового дерева, пережидая, пока он не выпустит новую струю инсектицида.

Армандо подошел к ней и кивнул в знак приветствия, оба помахали перед собой, пытаясь разогнать дым.

— Как вы здесь живете, с этим ядовитым газом? — Это был их первый неделовой разговор. Ей не хотелось продолжать в этом духе, она предпочла бы обычный официальный обмен репликами. Но она боялась показаться резкой.

— Я живу в Майами, но это ужасно, да? — сказала она на своем испано-английском.

— А-а, — протянул он, разглядывая ее, задержав взгляд на расстегнутом вороте ее рабочей блузы, возможно, пытаясь увидеть что-то еще.

Она сказала:

— В Майами мы вносим достаточно химикатов в почву.

— Правильно, — ответил он. — Это правильно.

— Ты привез деньги?

— Си .

— Ну, баманос .

Армандо принес первый баул в сумке-холодильнике. Он перегрузил его содержимое в фургон грузовика и помедлил пару минут в тени, строя ей глазки. Затем вернулся к лодке с пустым холодильником, загрузил следующий баул и перенес его на берег. Это занимало много времени, но если бы мимо проплыла какая-нибудь лодка, ее пассажирам показалось бы, что кто-то просто выгружает богатый улов.

Сара все это просто ненавидела. Риск был велик. Армандо нужно было спуститься вниз к тридцатиметровому причалу, потом преодолеть расстояние в тридцать метров вверх по склону, под спасительную сень деревьев, и так пятьдесят раз. Все время, пока длилась эта пытка, она стояла в тени, вглядываясь вдаль, прислушиваясь, не летит ли какой-нибудь самолет. Их единственным прикрытием было то, что они все делали в открытую.

После душа они с Кейт устроились на веранде, впереди расстилался Атлантический океан. Перед ними стояли бокалы с ромом и кока-колой. Сара нанесла на лицо маску из алоэ, собранного во дворе у Кейт. Просто срываешь один листик и размазываешь его по лицу. Сара осторожно сложила руки на коленях. Все тело жгло и зудело. И так было каждый раз, сколько ни смазывай кожу солнцезащитным кремом.

— К Торну собираешься?

— Да надо бы.

— Этот уик-энд для него особенный.

— Да, я знаю, — сказала Сара. — Он взял меня с собой в пятницу вечером.

— Да ну? — Кейт сделала глоток коктейля и внимательно посмотрела на Сару.

— Я попросила — он согласился и взял меня с собой.

— Надо же. — Она поставила бокал на плетеный столик. — Так расскажи мне об этом. О церемонии.

Сара улыбнулась.

— Я тоже ждала чего-то такого. Но, оказывается, ничего особенного. Он просто сидит на берегу озера Сюрприз, отгоняет комаров, мочится в кустах и перенастраивает центральную нервную систему. Просто тихо сидит и смотрит в темноту.

— Нельзя сказать, что ты полна сострадания.

— Всю неделю я только и слышу жалобы и причитания. Наверное, моего сострадания на всех просто не хватает.

Кейт сказала:

— Что ж, мальчик стал лучше с этим справляться. Было время, когда его ежегодные поездки приводили меня в отчаяние, казалось, он просто не может смириться со смертью родителей. Сплошная тоска и хандра.

— Потерять родителей таким образом. Это нелегко.

Кейт удивленно взглянула на Сару:

— Он их и не знал. Доктор Билл и я — мы взяли его, когда ему было всего две недели от роду. Не знаю… Я всегда думала, что он создал в своем воображении то, чего в действительности не существовало. Позволил своему горю целиком завладеть собой. Словно он чересчур возвеличивал их.

— Они были этого недостойны?

— Они были хорошие люди. Обычные люди.

— Но они были его родителями, — сказала Сара. — И неважно, были ли они хорошими, обычными или какими-то еще.

— Вот теперь в тебе говорит сострадание.

— И да, и нет.

— Он рассказал тебе, как все произошло?

— Были какие-то намеки, — ответила Сара. — Но, увы, не рассказал.

— Его родители возвращались домой из родильного дома, из-за пьяного юнца их машина свалилась в озеро. Они утонули. Торну сильно досталось, он был весь в синяках и ушибах. А парня так и не посадили.

Сара размешала лед в своем бокале, поменяла положение в кресле.

— А Торн? Сколько ему было, когда он узнал обо всем, о том, что пьяница легко отделался?

— Тринадцать или четырнадцать.

Сара кивнула и задумалась.

Через минуту она спросила:

— А как он отреагировал? Что он сделал?

— Ничего, — ответила Кейт, глядя вдаль, — или, может быть, стал чуть тише после этого. Но он всегда был тихим.

— Если бы кто-нибудь убил моих родителей, я бы не знаю, что сделала.

— Да что бы ты могла сделать? — сказала Кейт. — Доктор Билл и я, мы какое-то время просто кипели от возмущения. Думаю, доктор продолжал испытывать подобные чувства еще несколько лет. Мы даже разговаривали с юристом. Но ничего нельзя было поделать.

— Я бы добивалась справедливости. Так или иначе. Я бы выяснила, где живет этот парень, стала бы преследовать его, разбила бы палатку на лужайке перед его окнами, сделала б хоть что-нибудь…