Сара Рейн - Темное разделение

Анжелика отвлекла его от этих мечтаний, последние тридцать километров она вела его по карте и теперь указывала нужный поворот.

— И Западная Эферна, похоже, в пяти километрах отсюда.

— Да. Вот указатель. Ты уверена, что это то место?

— Да, я тебе говорю. Симона жила в Западной Эферне, когда была ребенком. Тогда она сфотографировала Мортмэйн — тот, что в галерее. Да, в справочнике по гостиницам говорится, что здесь есть место под названием «У моста», где мы можем остановиться.

Гостиница «У моста» была больше и комфортабельнее, чем ожидал Гарри, и, поскольку это был выбор Анжелики, она должна была быть довольно дорогой. Это, однако, не беспокоило Гарри.

Им дали две комнаты, выходящие окнами на улицу. Там были удобные кровати с огромными стегаными одеялами, и ситцевые занавески, и обитые красивой тканью стулья у окон. Если открыть створку окна, то открывается вид прямо на старый конный тракт, проходящий по полям и вливавшийся в автостраду.

— Очень мило, — сказала Анжелика, зайдя к нему через пять минут. Она ничего не сказала насчет раздельных комнат, и Гарри был благодарен ей за это.

— Который час? Полдевятого. Хорошо, я пойду вниз и попробую что-нибудь разузнать.

— Мне пойти с тобой? Или переодеться для ужина… хотя я так спешно собирала сумку в Лондоне…

— Это неважно, — сказал Гарри. — Но лучше побудь здесь, ты только все напутаешь.

Внизу в небольшом обеденном зале на несколько столиков подавали ужин. Гарри прошел к бару и, прежде чем начать расспросы, заказал виски с содовой. Бармен, который оказался менеджером и чуть ли не владельцем гостиницы, согласился принять выпивку в угощение, был дружелюбен и готов поболтать. Да, это очень тихое время года, посетителей мало, а вот весной и летом народу много. Туристы, конечно, и романтические уик-энды. Но торговля хорошо идет — они предоставляют ланчи проезжающим.

Гарри сказал:

— Я здесь с мисс Торн, мы ищем один дом в этом районе. — Он молился про себя, чтобы никто не узнал Анжелику, и затем объяснил: — Мы пытаемся найти место, которое раньше было работным домом или приютом. Мы ничего не знаем, кроме названия, и я даже не уверен, в верном ли направлении мы движемся. Но может быть, вы знаете?

— Скажите, может, и помогу, сэр. — Это было произнесено напевно, но не совсем по-валлийски.

— Место называется Мортмэйн. Бармен-менеджер поставил свою кружку с пивом:

— Храни нас Бог, сэр, каждый здесь знает о Мортмэйне, это страшные старые руины. Итак, теперь мистеру Фитцглену и его секретарше нужно поехать по главной дороге до объездной дороги, повернуть резко влево, не доезжая до нее, и затем проехать три километра. Вы увидите Мортмэйн высоко над дорогой. Вы не пропустите его.

Держу пари, что ты говоришь правду, думал Гарри, покупая мужчине еще выпить.

Анжелика, когда он сказал ей, что ее назвали его секретаршей, только усмехнулась. Когда Гарри спросил ее, хочет ли она отправиться искать это кошмарное здание прямо сейчас, ответила: «Ну конечно, иначе зачем мы приехали?»

Они легко нашли дом; Гарри съехал с дороги и остановился, рассматривая Мортмэйн.

Вот он, дом кошмаров Симоны и мрачный работный дом Тэнси, среди заброшенных полей и темных деревьев-часовых. Вот оно, это легендарное место, построенное в начале семнадцатого века и получившее название от старинного закона руки мертвого человека…

— Мы пойдем туда? — спросила Анжелика немного испуганно.

— Да, мы пойдем. По крайней мере, я. Ты можешь оставаться в машине, если хочешь. Если ты запрешь двери, все будет в порядке.

— Нет, я пойду — Анжелика с сомнением поглядела на очертания здания. — Там, наверное, есть призраки, но что сделают призраки двум друзьям? Я не боюсь призраков.

— Я не верю в них, — сказал Гарри твердо. — Хотя я думаю, что-то там остается.

— Было бы странно, если не так, — сказала Анжелика с неожиданной серьезностью. — Это был работный дом, а люди видят в таких домах затаенную угрозу. Привидения.

— И теперь вместо этого у нас государство всеобщего благосостояния, и у нас есть хостелы вроде Сентерпойнта и ментальность владельцев жизни.

— Дорогой мой, ты уже проявил себя как нежный старомодный романтик.

— Нет ничего романтичного в призраках Мортмэйна.

— Я думала, ты сказал, что не веришь в призраков.

— Нет, давай отгоним машину вот в ту тень, хорошо?

— Зачем ты хочешь это сделать?

— Потому что я думаю, что наш визит нужно сделать как можно более незаметным.

— Хорошо. Как нам подняться, ты не знаешь? — спросила Анжелика, когда они вышли из машины через две минуты. — Потому что я не вижу, как же… а, подожди, там что-то вроде тропы.

Когда они начали взбираться по подобию тропы, Анжелика сказала:

— Я чувствую себя так, как будто играю роль бесхарактерной героини в каком-то банальном триллере.

— Простодушно взбираясь в темный старый дом на холме?

— Приложив палец к губам в замешательстве, — согласилась Анжелика. — Есть ли у нас план для этой дикой эскапады?

— Нет, пожалуй. Я думаю, что мы обойдем место для начала. Мы должны делать это очень тихо.

— На случай если графы в капюшонах встретятся нам с кодексом вампиров?

— На случай если там будут подростки-наркоманы, — сказал Гарри.

Когда они поднялись на вершину холма, холодный ветер подул им прямо в лицо, разгоняя облака вокруг луны. Над ними Мортмэйн, казалось, выплывал из тени.

— Мы пойдем внутрь теперь? — спросила Анжелика, с сомнением разглядывая место.

— Да, потому что я хочу увидеть и узнать места со снимков Симоны. Я взял пару фонарей — на, возьми один. Темнота там будет чернее черного.

— В самом деле так темно? — сказала Анжелика, упав духом, и Гарри не смог сдержать улыбку.

— Но не темнота беспокоит меня.

— Я знаю. Это призраки.

— Да, как ты догадалась?

— Меня тоже беспокоят призраки.

Через некоторое время Симона почувствовала, что тонкая ниточка света падает с лестницы. Неужели ночь прошла? Она по-прежнему не могла посмотреть на часы, но теперь у нее возникло другое ощущение.

Она чувствовала слабость, и ей все казалось странным, хотя она подумала, что, скорее всего, спала полубредом-полусном. Она впадала то в панику, то в обволакивающее отчаяние. Ты никогда не выберешься, — говорили шепоты и шорохи. — Никогда, никогда… Ты умрешь здесь в темноте, как Соня умерла здесь в темноте..

Она цеплялась за надежду, что кто-то начнет искать ее или женщина со злыми глазами вернется. Это было вероятно: люди не запирают незнакомцев в старых домах и не бросают их умирать. Это было какое-то странное наказание, или женщина была одержима навязчивой идеей. Симона вспомнила глаза женщины и силу ее рук, когда та толкнула ее в клетку, и содрогнулась.