Энди Макнаб - Все под контролем

— И кто тебе нравится больше всего? — спросил я.

— Кэтрин, она такая розовенькая, такая душка.

— Потому что у нее все платья розовые?

— Потому что она отличная, во! А не какой-нибудь придурок. — После чего Келли рассказала мне все про Кэтрин, которая к тому же оказалась англичанкой. — Мне это нравится, потому что папа тоже из Англии.

Я заставил ее переодеться в новые джинсы и футболку. Это заняло целую вечность.

«Нет уж, родительские радости не для меня, — подумал я. — Ни минуты личной жизни. И главное, в чем смысл, если приходится целый день проводить в роли слуги?»

Наконец она высохла и привела себя в порядок. Рядом с телевизором стояла кофеварка и пакетики с молоком и сахаром; намек был ясен, я включил ее. Когда агрегат стал фырчать и побулькивать, я подошел к окну. Сквозь прорезь в тюлевых занавесках мне открывались серые однообразные стены по обе стороны, внизу была парковка, а за дорогой тянулась в высоте автострада. Мое настроение было под стать пейзажу.

Дождь так и не прекращался. Из-под колес мчащихся по автостраде грузовиков веером летели брызги. Это была не тяжесть, а скорее несильное, но равномерное давление, проникающее повсюду. Вдруг я заметил, что Келли стоит рядом.

— Ненавижу такую погоду, — сказал я. — Всегда ненавидел, еще когда был подростком, и потом, в армии. Даже теперь в промозглый и ветреный зимний день я завариваю себе чашку чая и сажусь в кресло у окна. Просто смотрю на улицу и думаю обо всех несчастных солдатах, сидящих в окопе черт-те где, мерзнущих, промокших до нитки и гадающих, что же они тут делают.

Услышав, что кофеварка перестала булькать, я криво улыбнулся и посмотрел на Келли. Чего бы я не отдал, чтобы снова оказаться на равнине Солсбери, в сырой траншее, и заботиться только о том, как бы высохнуть, согреться и поесть.

Я прилег на постель, перебирая варианты дальнейших действий. Не то чтобы их было очень много. Почему просто не сбежать от всего? Я мог украсть паспорта и попытать счастья в аэропорту, но шансы на успех были невелики. Были и менее традиционные маршруты. Я слышал, что можно пробраться в Соединенное Королевство через Канаду — паромом, с острова на остров; так делали студенты. Или двинуть на юг — в Белиз или Гватемалу; я провел несколько лет в джунглях на той границе и знал, как выбраться. Я мог отправиться в Сан-Педро, это перевалочный пункт всех наркоторговцев на их пути к восточному побережью Флориды. Оттуда я смогу пробраться дальше на Карибы, достать билет на корабль.

Наконец, еще более странно, — один парень из нашего полка перелетел из Канады в Соединенное Королевство на одномоторной «сессне». Крохотный самолет не имел иного специального оборудования, кроме запасного бака с горючим в хвосте. Рация не работала, и ему пришлось соорудить антенну из куска проволоки, которая болталась с привязанным к ней кирпичом. У него был парашют, так что, если что-нибудь пошло бы не так, он просто открыл бы дверцу и прыгнул. Кто мне про это рассказывал — уж и не упомню, но, по крайней мере, я знал, что такое возможно.

Как бы то ни было, все эти планы были слишком рискованные. Я не хотел провести остаток дней в тюрьме, но в то же время мне не хотелось, чтобы нас с Келли убили при побеге. Наилучшее решение проблемы предложил мне Симмондс. Если я вернусь в Лондон с тем материалом, который он хочет получить, я, конечно, не буду беспечно посиживать дома у камина, но, по крайней, мере я буду дома. Я должен был остаться и довести дело до конца, несмотря ни на какие трудности.

Все сводилось к тому, что мне необходимо было увидеть, что и как происходит внутри и снаружи здания на Болл-стрит.

— Келли, знаешь, что я собираюсь сказать?

— Несомненно, — улыбнулась она.

Я был явно прощен за то, что сушил ей волосы и надевал красивое сухое платье.

— Десять минут, ладно?

Я закрыл дверь, прислушался к тому, как Келли запирает ее на задвижку, и повесил табличку. Слева от меня было небольшое открытое пространство, где стояли автоматы, торгующие кока-колой и закусками. Я купил банку, затем прошел обратно мимо нашего номера к лифту. Слева находился пожарный выход — бетонная лестница, по которой можно было подниматься и спускаться. Я знал, что правилами безопасности предусмотрен выход только на крышу; в случае если огонь распространялся снизу, спасательные работы производились с помощью вертолетов.

Я поднялся по лестнице. На крышу вели двойные противопожарные двери; отодвинь засов — и они открылись бы. Знака, что двери подключены к сигнализации, не было, но я счел за лучшее проверить. Я осмотрел дверную коробку, но сигнализационного контура не заметил. Отодвинул засов, и дверь открылась. Никакой сирены.

Крыша была плоской, посыпанной крупным гравием. Я набрал горсть и заклинил дверь в открытом положении.

В небе заходил на посадку самолет, я видел его огни сквозь изморось. Спутниковая антенна находилась на противоположном краю крыши. Еще я заметил зеленую алюминиевую будку — в ней, вероятно, размещался двигатель лифта. Вдоль края крыши протянулась метровой высоты стенка, скрывавшая меня от случайного взгляда с земли, но не от автострады.

Я прошел по гравию к стороне, выходящей на реку. Глядя отсюда на мой объект, я увидел плоскую крышу и колпаки вентиляции. Под таким углом она казалась прямоугольной и довольно большой. За зданием простирался пустырь, поделенный изгородями на участки под продажу. Я мог только представить себе Потомак за линией деревьев в конце взлетной полосы.

Я двинулся обратно, переступая через толстые электрические кабели. Остановился возле будки с двигателем лифта. Мне нужен был источник питания. Я мог использовать мощность батарей аппаратуры слежения, которой пользовался, но не знал, насколько их хватит. Я потянул на себя дверцу будки: заперто. Потом бросил быстрый взгляд на замок — он был самым обычным. Такой для меня не проблема.

Вернувшись в номер, я раскрыл телефонный справочник и просмотрел адреса ломбардов.

Затем прошел в ванную, присел на край ванны и, вытащив патроны из обойм, рассовал их по карманам. Есть вещи, которые не делаешь каждый день, но делать которые периодически нужно. У большинства пистолетов сбои связаны с обоймами. Я не знал, как давно заряжался этот пистолет; я мог сделать первый выстрел, но второй патрон не вошел бы в патронник — обойму могло заклинить. Вот почему револьверы иногда куда лучше, особенно если ваш пистолет лежит годами и вы не производите соответствующий ремонт и обслуживание. Револьвер — это просто цилиндр с шестью патронами, поэтому можешь держать его заряженным хоть весь год — какая разница? Стоит взять его, и ты наверняка знаешь, что эта штука сработает. Я опустошил обоймы и положил патроны в карманы, чтобы все было при мне.