Энди Макнаб - Все под контролем

Войдя в метро, я сел на скамейку. Когда поезд подходит, огни в конце платформы вспыхивают; вплоть до этого момента большинство местных негромко переговариваются или читают. Мне особо заняться было нечем, поэтому я открыл колу, взял бисквит, начал соединять одной линией точки в книжке-раскраске и дожидаться следующей вспышки света.

Когда я приехал в Пентагон-сити, дождь перестал, но небо было по-прежнему сумрачным, а земля мокрой. Я решил по-быстрому пройтись и обозреть объект, пока со мной нет Келли.

Срезав угол стоянки у супермаркета, я направился к туннелю под автострадой и Болл-стрит. Скоро я уже был неподалеку от объекта. Невысокая бетонная лестница, обрамленная густыми кустами, вела к стеклянным дверям. За ними был вестибюль, а дальше виднелись еще двери, по всей видимости, непосредственно в сам офисный комплекс. Над входными дверями была расположена всевидящая камера слежения. Окна с двойными рамами были плотно закрыты. За ними, на обоих этажах, виднелись компьютеры, доски объявлений — словом, нормальные атрибуты любого офиса.

Я так и не увидел снаружи ни одного знака, который оповещал бы, что данная собственность охраняется. Возможно, сигнализация располагалась сзади. Как бы то ни было, если детекторы были установлены, они подсоединялись к телефонной линии, напрямую связывавшей их с полицией или охранной фирмой.

Дойдя до конца улицы, я свернул направо и пошел обратно к отелю.

В номере было жарко, как в сауне. Волосы Келли торчали в разные стороны, и глаза у нее были сонные. Вокруг губ прилипли крошки. Судя по внешнему виду, уже засыпая, она пыталась доесть бисквит.

Когда я свалил свою поклажу на кровать, она спросила:

— Ты где был?

— Накупил всякой всячины. — Я стал залезать в пакеты и доставать то, что там лежало. — Принес тебе несколько книжек, раскрасок, карандаши…

Разложив все это на кровати перед Келли, я отступил назад, ожидая хоть какой-нибудь благодарности. Вместо этого она посмотрела на меня как на сумасшедшего:

— Мы это уже проходили.

А я-то думал, что книжка-раскраска — это классно. Мне, например, очень нравилось соединять точки с точками.

— Ну, ничего. Я принес тебе несколько сэндвичей и колы. Ты должна выпить столько, сколько сможешь, потому что бутылка мне понадобится.

— Разве мы никуда не пойдем поесть?

— Вот тут есть пачка бисквитов… — Я указал на пакет.

— Я такого больше не хочу. Терпеть не могу все время сидеть взаперти.

— Сегодня придется остаться в гостинице. Не забывай — за нами гонятся, и я не хочу, чтобы эти люди нашли нас. Это ненадолго.

«Черт! — внезапно подумал я. — А что, если она знает свой домашний номер и уже начала по нему названивать?»

Пока Келли пила колу, обхватив бутылку — почти такую же большую, как она сама, — обеими руками, я протянул руку за разделявший наши кровати туалетный столик и выдернул телефонный шнур из розетки.

Потом посмотрел на часы. Была половина пятого; самое лучшее время для связи с Патом.

Мне не терпелось проверить камеру. Я хотел посмотреть, как она снимает в сумерки; может, даже удастся поснимать перед тем, как сядет солнце.

Келли встала и выглянула в окно; запертый в клетке ребенок, которому все надоело.

Я налил себе немного колы и сказал:

— Хочешь еще? Мне будет нужна бутылка.

Келли покачала головой.

Я пошел в ванную и вылил остатки в раковину. Сорвал обертку и ножницами, которые я купил сегодня, сделал разрез наверху, у горлышка бутылки. Нижнюю часть я тоже срезал, так что у меня получился цилиндр. Я разрезал его по прямой и придавил получившийся прямоугольник к полу, чтобы он не скручивался. Потом прорезал в нем отверстие, предварительно закруглив углы прямоугольника, и еще подогнал его форму. Теперь перед нами был Ник-грабитель.

Вернувшись в комнату, я проверил провода и подготовил камеру к работе — будь то с помощью батареек или от внешнего источника.

— Что ты делаешь, Ник?

Я надеялся, что она ничего не спросит, но не отбрасывал такую возможность. И у меня наготове была целая «легенда».

— Хочу снять фильм, чтобы ты могла поприветствовать маму, папу и Айду. Сама же сказала, что тебе здесь скучно. Ну давай, начинай.

Я поднес камеру к глазам.

— Здравствуйте, мама, папа и Айда, — сказала Келли в камеру. — Мы в гостинице, ждем, когда можно будет вернуться домой. Папа, надеюсь, ты скоро поправишься.

— Расскажи им про свою новую одежду, — подсказал я.

— Ах, да! — Келли прошла к стене. — Это мое новое синее пальто. Ник принес мне еще и розовое. Он знает, что мои любимые цвета — синий и розовый.

— У меня кончается пленка, Келли. Давай прощаться.

Келли помахала рукой:

— Пока, мама, пока, папа, пока, Айда. Я вас всех люблю.

Она вприпрыжку подбежала ко мне:

— Можно я посмотрю прямо сейчас?

— У меня нет проводов для телевизора, — снова соврал я. — Но скоро я увижусь с Патом, он чем-нибудь да поможет.

Она вернулась к своему стакану колы, счастливая, как кролик с поздравительной открытки. Потом вооружилась карандашом, открыла книжку-раскраску и вскоре с головой погрузилась в это занятие. Славно, стало быть, я смогу заряжать камеру, оставаясь невидимым.

Я взял две пластиковые кофейные чашки, собрал остаток своего снаряжения, положил его в магазинный пакет и сказал:

— Прости за это, но…

Келли посмотрела на меня и пожала плечами.

Я поднялся на крышу. Дождь стихал, шум самолетов и машин — нет.

Первым делом я хотел забраться в будку лифта; мне необходимо было знать, смогу ли я воспользоваться внешними источниками энергии.

Достав вырезанный из бутылки кружок, я вставил его в зазор зеленой двери. Я вертел его и так и эдак, пропихивая в изгибы дверной рамы, пока он не стукнулся о замок. Дверь была поставлена по соображениям безопасности, а не для того, чтобы защищать чьи-то ценности, поэтому справиться с замком было легко.

Оказавшись внутри, я включил свой фонарик и первым делом увидел панель с четырьмя розетками.

Я посмотрел на потолок. Он состоял из металлических щитов, привинченных к раме. Я вытащил клещи и немного открутил болты, чтобы можно было чуть приподнять крышу. Затем достал сетевой шнур из камеры, просунул в отверстие и спустил вдоль стены. Среди всякого прочего электродерьма он выглядел нормально. Потом воткнул провод в одну из розеток.

Я держал дверь приоткрытой, чтобы падающий свет помогал мне настроить камеру. Вложив два мусорных мешка один в другой, я засунул камеру внутрь и прижал к дну, пока объектив чуть не прорвал мешок. Затем срезал донца у двух пластиковых кофейных чашек, вставил их одну в другую и надел на объектив наподобие колпака. Чашки защищали линзы от дождя и в то же время пропускали достаточно света, чтобы получилось приличное изображение. Клейкую ленту я использовал, чтобы все это понадежнее закрепить.