Ли Чайлд - Сплошные проблемы и неприятности

«Прелюд» обладал низкой посадкой, а потому положение Ричера не было идеальным, но большую часть времени он хорошо видел находившуюся впереди серебристую «тойоту». Беренсон ехала не слишком быстро, не нарушая правил. Возможно, у нее уже были неприятности с дорожной полицией. Или она думала о чем-то другом. Возможно, шрамы от автомобильной аварии, почти незаметные на лице, оставили в ее памяти свой след. Она свернула на Хантинг-драйв, бывшую частью старой 66-й автострады. Беренсон двигалась на северо-восток. Ричер начал тихонько напевать, получая удовольствие от происходящего. Потом он замолчал. Беренсон притормозила, загорелся сигнал поворота. Она собиралась свернуть налево. Беренсон ехала в Южную Пасадину.

Зазвонил его телефон.

— Я слишком долго ехала за ней, — сказала Нигли. — На следующем перекрестке уйду в сторону. Занимай мое место.

Ричер, не отключая трубку, нажал на газ. Беренсон свернула на авеню Ван Хорна. Он последовал за ней, отставая на пятьдесят ярдов, — и не увидел «тойоты». Дорога была слишком извилистой. Он вновь прибавил скорость, повернул и разглядел «тойоту» в сорока ярдах впереди. Ричер немного снизил скорость и в зеркале заднего вида заметил, как Нигли сворачивает с соседней улицы и пристраивается за ним.

Монтерей-Хиллс уступил место Южной Пасадине, и дорога стала называться Виа-Дель-Рей. Красивое имя, красивое место. Калифорнийская мечта. Невысокие холмы, извилистые улицы, деревья, бесконечная весна, постоянное цветение. Ричер вырос на мрачных военных базах в Европе и на Тихом океане, и ему часто давали книжки с картинками, чтобы он узнал, что такое родина. Большинство картинок напоминало Южную Пасадину.

Беренсон свернула налево, а потом направо и въехала в тихий тупик. Ричер увидел маленькие симпатичные домики, купающиеся в утреннем солнце. Он не поехал дальше. Подержанная «хонда» не привлекала внимания в большей части Лос-Анджелеса, но только не на таких улицах. Он притормозил и остановился у тротуара. Нигли — рядом с ним.

— Сейчас? — спросила она по телефону.

Существует два основных способа организовать визит к человеку, который возвращается к себе домой. Вы либо даете ему возможность войти, а потом придумываете правдоподобный повод для того, чтобы вас впустили, или следуете за ним по пятам и входите вместе с ним, пока он держит ключи в руках, а дверь остается открытой.

— Сейчас, — ответил Ричер.

Они выскочили из машин, заперли двери и побежали. Это было вполне безопасно. Если бежит одинокий мужчина, это может вызвать подозрения. Гораздо меньше внимания привлекает бегущая женщина. А бегущих рядом мужчину и женщину принимают за друзей, совершающих совместную пробежку.

Они вбежали в тупик и сначала ничего не увидели. Впереди был небольшой подъем, а потом поворот. Они успели вовремя свернуть и заметить, как открывается дверь гаража рядом с домом, расположенным справа. Серебристая «тойота» Беренсон ждала на черной подъездной дорожке. Дом был маленьким и аккуратным, передняя стена отделана кирпичом и недавно выкрашена. Во дворе перед домом было много камней, гравия и красивых цветов. На стене гаража висело баскетбольное кольцо. Поднимающаяся дверь гаража дала им возможность увидеть кучу детских вещей возле дальней стены. Велосипед, скейтборд, бейсбольная бита «Малой лиги», наколенники, шлемы и перчатки.

Тормозные огни «тойоты» погасли, и машина начала медленно въезжать в гараж. Нигли резко увеличила скорость. Она бегала значительно быстрее Ричера. Нигли влетела в гараж еще до того, как дверь стала опускаться. Ричер задержался на десять секунд, но успел подставить ногу, сработал механизм безопасности, и дверь снова поползла вверх. Когда она оказалась на высоте пояса, Ричер наклонился и вошел внутрь.

Маргарет Беренсон уже выбралась из машины. Нигли держала ее за волосы рукой в перчатке, а другой рукой сжимала запястья рук, заведенных за спину. Беренсон сопротивлялась, но не слишком активно. Нигли дважды стукнула ее лицом о капот «тойоты», и сопротивление прекратилось. Однако Беренсон тут же принялась кричать, но через секунду смолкла — Нигли заставила ее выпрямиться, а подошедший Ричер легонько ткнул ее в солнечное сплетение, и воздух покинул легкие.

Ричер отошел к стене и нажал кнопку, и дверь снова стала опускаться. В потолке имелась слабая лампочка, и как только дверь опустилась, загорелся тусклый желтый свет. Справа Ричер увидел дверь, выходящую наружу, а слева — ведущую в дом. Рядом находилась панель сигнализации.

— Она включена? — спросил Ричер.

— Да, — задыхаясь, ответила Беренсон.

— Нет, — возразила Нигли и кивком показала в сторону велосипеда и скейтборда. — Ребенку около двенадцати. Мама уехала на работу слишком рано. Ребенок садится на школьный автобус сам — непривычная ситуация. Едва ли он вспомнил о том, что нужно включить сигнализацию.

— Может быть, это сделал отец.

— Отца давно нет. Мать не носит кольцо.

— Друг?

— Ты шутишь!

Ричер попытался открыть дверь. Она была заперта. Он вытащил ключи из зажигания «тойоты» и выбрал ключ от дома. Ключ легко вошел в замок и повернулся. Дверь открылась. Никаких тревожных гудков, света или сирены.

— Вы часто лжете, госпожа Беренсон, — сказал он.

Беренсон ничего не ответила.

— Она специалист по человеческим ресурсам, — сказала Нигли. — Это их основное занятие.

Ричер придержал дверь, и Нигли протащила Беренсон через маленькую комнатку, где стояла стиральная машина, на кухню. Дом был построен еще до того, как архитекторы стали делать кухни величиной с авиационный ангар, так что это было маленькое квадратное помещение, заполненное шкафчиками и устаревшими несколько лет назад бытовыми приборами. Еще на кухне стояли стол и два стула. Нигли заставила Беренсон сесть на стул, а Ричер вернулся в гараж и нашел рулон клейкой ленты. Перчатки мешали ему подцепить ее край, и он вытащил кухонный нож из кленовой стойки. Затем он плотно примотал лентой торс, руки и ноги Беренсон к стулу. Быстро и эффективно.

— Мы служили в армии, — сказал Ричер. — Я уже говорил об этом, помните? Когда нам нужна информация, мы первым делом обращаемся к администратору компании. То есть к вам. Так что начинайте говорить.

— Вы спятили, — пробормотала Беренсон.

— Расскажите об автомобильной катастрофе.

— О какой?

— О той, в которой вы получили эти шрамы.

— Это было давно.

— Серьезная была катастрофа?

— Ужасная.

— А сейчас может быть гораздо хуже. — Ричер положил на стол кухонный нож, рядом с ним «глок» и кусок бетонной стены, принадлежавший Тони Суону. — Колотые раны, огнестрельные раны или раны, нанесенные тупым предметом. Выбирайте.