Кейт Лондон - Флэшбэк

— Чем-то вкусно пахнет. Ты собираешься предложить мне ужин?

— Да, я могу тебе кое-что предложить. Садись.

Рейчел была слишком гостеприимна, и это настораживало. Кайл опустился на диван, наблюдая, как она грациозно удалялась на кухню. Звякнула тарелка, включилась микроволновка. Она вернулась, неся тарелку, вилку и салфетку.

— Часто готовила это в Нью-Йорке? — спросил Кайл, следя за ее движениями. Наверное, так же она занимается любовью — спокойно, грациозно, сохраняя самообладание, получая все, что ей хочется. Он не сомневался, что Рейчел может заставить мужчину страдать, но он не хотел, чтобы это случилось с ним.

— Довольно часто. Мне нужны были самые обыкновенные вещи — большое мягкое кресло руководителя, персональный туалет. Вечеринки устраивались только для того, чтобы быстрее продвигаться по служебной лестнице. Я получила то, что хотела, — престижную работу. Но этим мои желания не ограничиваются… А запеканку готовила мама, а не я.

Кайл понял намек: Рейчел ясно дала понять, что он в ее жизнь не вписывается. «У Рейчел Эверли много достоинств, вызывающих восхищение, — подумал Кайл, — особенно восхитительна грудь».

— Ну, тогда ты ведь приготовишь мне что-нибудь?

— Если я кого-то приглашаю, Скэнлон, значит, у меня для этого есть причины.

— О, так называемый скрытый мотив, понимаю. Хорошо, я буду иметь это в виду.

Рейчел включила тихую музыку, и Кайл приступил к мясной запеканке с сыром и зеленым салатом. Пили они хорошее красное вино «Напа Вэлли», с мягким вишневым привкусом. Вино необыкновенно сочеталось с обликом Рейчел: мягкая, сочная, крепкая, с терпкой ноткой, которая возбуждает и дает глубокое удовлетворение.

«Мужчинам нравится вести игру с такой женщиной, ждать, пока она не проявит свои желания», — заключил Кайл.

Рейчел тем временем устроилась на противоположном конце дивана. Она сидела поджав ноги, время от времени потягивала вино и смотрела на Кайла. Он понимал, что у нее в голове свой план, которому она строго следует, иначе он не оказался бы в квартире с ней наедине.

Кайл поставил пустую тарелку на кофейный столик, сверху бросил салфетку и, откинувшись вполоборота на спинку дивана, посмотрел на Рейчел. Играть с Рейчел опасно. С другой стороны, он не мог вот так просто выключить мотор, который уже настроен и гудит. Главное наслаждение — в самом процессе: либо спокойная и продолжительная поездка, либо стремительная гонка к финишу. Он возбудился уже от одной мысли о том, как он будет заниматься с ней любовью, как она будет реагировать на каждое его прикосновение. Что бы она ни задумала, он решил это ускорить.

— Отлично, пункт номер один выполнен, ты меня накормила и тем самым сделала сговорчивым. Какой у нас второй пункт? Чего ты от меня хочешь?

Он недоверчиво отнесся к ее едва заметной напряженной улыбке. Рейчел потянулась к письменному столу, открыла ящик, достала блокнот и карандаш и протянула ему.

— Вот, напиши имена всех мужчин, которые, по твоему мнению, могли посещать Мэлори.

— Если бы я их всех знал.

Он сделал вид, что не заметил ни блокнота, ни карандаша, и Рейчел бросила их на стол. Кайл действительно не знал многих из тех, кто посещал Мэлори, хотя он был абсолютно уверен насчет некоторых известных в городе бизнесменов, которые искали у Мэлори тех удовольствий, которые их жены не могли им доставить.

Вначале он пытался их остановить, включая и незнакомых визитеров, которые каким-то образом находили дорогу к ней, но только приводил этим Мэлори в ярость. «Я вынуждена их принимать! — кричала Мэлори. — Ты не понимаешь, Кайл, и ты не должен… Иди со своими благими намерениями куда-нибудь подальше». И вдруг она обняла его, вцепилась в него, как в спасательный круг: «Я люблю тебя, Кайл, но я вынуждена это делать…»

Заполучив такой список, Рейчел непременно нарвется на массу неприятностей. Ни один из этих мужчин не потерпит вмешательства в его личную жизнь.

— Рейчел, может быть, лучше оставить все как есть и дать Мэлори покой?

Она встала, взяла пустую тарелку и снова пошла на кухню. Сделала все это быстро, целенаправленно. Это была та Рейчел, которую он знал, — решительная и непреклонная.

— Я хочу, чтобы ты кое-что послушал.

Пока они слушали пленку, Рейчел стояла возле музыкального центра, прислонившись к стене и наблюдая за реакцией Кайла. Ему не нравилось, когда мучили женщин, и он даже не пытался скрыть, что звуки, которые он слышал, вызывают у него отвращение и скручивают нутро ненавистью к любому мужчине, который может вот так истязать женщину.

— Выключи, — попросил он.

Жалобный плач оборвался, и Рейчел заговорила — спокойно, с горечью в голосе:

— Пленка длинная, но, чтобы понять смысл, этого достаточно… Я должна найти эту гадину и прикончить. — Она опустилась на диван рядом с ним.

— Ты думаешь, это я ее бил?

Кайл вспомнил те случаи, когда ему приходилось приводить Мэлори в чувство, вспомнил то бессилие, какое он испытывал тогда от невозможности защитить женщину, которая не может этого сделать сама и не позволяет ему.

— Нет…

— Тебе лучше верить, что я этого не делал. Своими подозрениями ты почти оскорбила меня, будь осторожней. У каждого мужчины есть своя болевая точка, которую трогать не надо. Обвинять меня в таком обращении с женщиной — моя болевая точка. Ты можешь меня не любить, но обвинять меня в насилии у тебя нет права.

Голос Рейчел звучал холодно и педантично, истинная деловая женщина, предлагающая пакет услуг перспективному клиенту:

— Просто я должна была знать. Кайл, об этой пленке никому не известно. Мэлори ненавидела этого мужчину, и я хочу, чтобы ты помог мне выяснить, кто это. И еще я хочу, чтобы мама и Джада ничего об этом не знали.

Кайл поднялся и заходил по комнате, его душила ярость, ему хотелось растерзать тех, кто посещал Мэлори, пользовался ею и растоптал… Он злился на себя за то, что не смог остановить их, злился на нее за то, что она так стремилась к самоуничтожению.

— Ты думаешь, я не пытался выяснить, кто ее бьет? Что за сукин сын заставляет ее избавляться от собственных детей? Но Мэлори хранила молчание, даже когда была под сильным действием своих медикаментов. Кто это мог быть? Да кто угодно, даже случайный посетитель. Это мог быть и один и тот же человек, и разные люди. Господи, Рейчел, ты думаешь, я не пытался выяснить?

— А это мог быть Томми? — не отступала Рейчел.

Кайл помнил, как Мэлори бесцеремонно приказывала Томми вывозить мусор. Она разговаривала с ним таким тоном, словно он был самое последнее ничтожество, и Томми с готовностью бросался ей услужить.

— Нет. Думаю, он был в нее влюблен, но Мэлори не поощряла его чувств. Она знала, что у него жена и дети, и не хотела разбивать семью. Поступая с ним таким образом, она считала, что защищает его.