Грегг Гервиц - Программа

Она клялась себе, что не выдержит. Ей жутко хотелось пить и помочиться. Но если она сделает здесь последнее, Стэнли Джон продлит урок.

Она лежала на боку, волосы закрывали ей глаза, в ушах звенело. Комната погрузилась во мрак, но Ли не могла собраться с силами, чтобы поднять руки и закрыть уши.

Вместо очередного всплеска шума дверь отворилась. На пороге появился ТД, он стоял на фоне льющегося из-за его спины света — величественное и прекрасное видение. Он присел на корточках возле Ли. Едва шевеля губами, она произнесла:

— Пожалуйста, не оставляй меня здесь больше.

Он притянул ее к себе:

— Ты вновь обрела способность к самокритике?

— Да, Боже мой. Прости меня.

Он гладил ее волосы:

— Простить тебя? Кто должен тебя простить? Я? Ты сама? Ты ведь знаешь, почему ТД это делает, правда? Потому что я так сильно забочусь о твоем росте. Сердиться и обижаться на меня — это все равно что злиться на хирурга за то, что он удалил тебе раковую опухоль. Хороший хирург не остановится, если ты закричишь от боли. Он будет продолжать вне зависимости от того, как это ранит его самого. Он должен тебя вылечить.

Он покачивал ее голову у себя на коленях. Ощущение его ласковых рук было просто божественным.

— Я знаю, — сказала Ли, — я знаю, что ты поступил правильно. Спасибо.

— Ты должна сформировать в себе психологическую иммунную систему. Комната роста — это своего рода прививка. Ты очень умная девочка. Ты знаешь, как действует вакцина.

— Да.

— Мое первое воспоминание — это как я в детстве сижу на специальном высоком стуле. А моя мама запихивает в меня отвратительный горох. Меня вывернуло наизнанку. И она скормила мне мою блевотину из ложки, — сказал ТД.

Головная боль отпустила Ли, но ее голос все еще звучал нетвердо:

— Боже, это ужасно.

— Она оставила меня в снегу на обочине пустынного шоссе. Меня нашел водитель грузовика через два дня. Я был почти неживой. Потом все время простужался. Потом начал без куртки выходить из дома в снег. Я выработал у себя иммунитет, вот как ты сейчас. Ты когда-нибудь видела, чтобы я носил куртку?

— Нет, никогда.

— Правильно. — Он помолчал. — Твои родители несколько раз пытались похитить тебя, вернуть под свой контроль.

— …Я… никогда…

— Я не читаю молитвы, Ли, но, если бы я молился, я попросил бы, чтобы ты никогда не совершила ошибку и не вышла из-под защиты Программы.

— Я не сделаю этого.

Она закрыла глаза. Он снова погладил ее лицо:

— Я знаю, тебе ужасно тяжело выносить подобный урок. Он, наверное, напоминает тебе о том, как издевался над тобой твой отчим.

— Я не помню, чтобы он надо мной издевался.

Его взгляд казался далеким:

— Вспомнишь.

Дэнли и Пэлтон в полном снаряжении, со шлемами на голове и бронежилетами на груди, навалились на Гуерреру, самого младшего члена отряда по проведению арестов, молотя его дубинками. Гуеррера подался назад, удерживаясь на ногах, двигаясь немного неловко в мягком защитном костюме, и отбил их атаку, резко выбросив одну раскрытую руку из-под подбородка.

Помимо бойцов, в зале находился Таннино, который бросил какую-то важную шишку на своего первого заместителя, чтобы посмотреть на тренировку своего любимого отряда в спортзале, а также Брайан Миллер.

— Вы, тупицы безмозглые, — сказал Таннино. — Вдвоем даже уложить его не можете?

Гуеррера стукнул себя кулаком в грудь:

— Вам, америкосам, не сравниться с нами!

— Да пошел ты и тот плот, на котором ты сюда приплыл, — отозвался Дэнли с сильным бруклинским акцентом.

Гуеррера в своем нелепом красном костюме исполнил несколько кубинских па.

Тим наблюдал за всем происходящим, стоя в дверях. Он чувствовал себя родителем, следящим за школьниками, отрывающимися на дискотеке. Тим три года проработал в отряде по проведению арестов. Навыки, приобретенные им на службе рейнджером, способствовали его быстрому попаданию в отряд. Благодаря своим последующим действиям он так же быстро из этого отряда вылетел.

Таннино вернулся к своему разговору с Тимом:

— А ты уверен, что тебе все это нужно?

— Пока это лучшая возможность распутать дело.

— Ну, машина — не проблема. Я устрою так, что ты сможешь поехать на склад, где хранят конфискованные транспортные средства, и выберешь себе там то, что нужно.

В дальнем углу Мэйбек, который тоже был одет по форме, чтобы имитировать реальные условия задержания, выстрелил из лазерного пистолета в изображение убегающего подозреваемого на экране. «Неудачный выстрел» — именно эта надпись высветилась на экране с громким пиканьем.

За исключением Медведя и Гуерреры, который только что подмигнул Тиму, все коллеги продолжали демонстрировать Рэкли вполне понятное безразличие.

— Мне также нужно, чтобы ты снабдил меня всем необходимым для того, чтобы моя легенда выглядела убедительно, — кредитная карта, водительские права, карта страховки на имя Тома Альтмана.

Таннино скривился — Тим использовал это имя в прошлом году, скрываясь от приставов:

— А наличные?

— Десять тысяч.

— Не зарывайся. Я могу достать тебе пять. Деньги нужно будет пустить в оборот?

— Возможно.

Таннино поджал губы, раздумывая:

— Ладно. Их можно взять у Хеннинга, но нам нужно, чтобы на бумаге все было чисто. Я проведу эту сумму как деньги, необходимые для работы под прикрытием.

— Деньги нужны к завтрашнему дню.

— Но ведь для получения этих денег нужно согласие кучи чиновников, Рэкли. Да им сутки понадобятся только на то, чтобы места за столом поделить. — Он взглянул на Тима. — Ладно, я достану деньги. Но больше никаких выкрутасов. Просто найди девочку.

Пэлтон снова начал наступать на Гуерреру, и Таннино крикнул:

— Черт возьми, Фрэнки, подходи незащищенной стороной вперед, чтобы не выставлять оружие напоказ. Вот. Смотри.

Таннино встал, положил левую руку на плечо Гуеррере, зацепил стопой его ногу и подался вперед так, что его локоть уперся Гуеррере в горло. Гуеррера тяжело плюхнулся на мат. Потом Таннино повернулся к Тиму:

— Отличная работа, Рэкли.

— Может, это еще и не та группа.

— Да мало ли что может быть! Усама бен Ладен может завтра послать к нам своих уродов с сибирской язвой, и мы все умрем. Я сказал: «Отличная работа, Рэкли», так что скажи спасибо и пойди чего-нибудь выпей.

Таннино всплеснул руками:

— Черт возьми, Дэнли, это что, захват или пируэт, а? Ну-ка, давай…

Тим заехал на стоянку участка службы шерифа Мурпарк, в котором работала Дрей, на своей «акуре». Она сидела на капоте своей патрульной машины. Вокруг нее собралось несколько мужчин. Дрей была единственной женщиной в своем участке, и несколько коллег были тайно в нее влюблены. Особенно сильные чувства к ней испытывал Мак, с которым она иногда работала. Когда Тим подошел к ним, Фаулер и Гутьерес напряглись — их отношения с Тимом нельзя было назвать ровными. Рэкли кивнул, и они молча кивнули в ответ.