Мэг Гардинер - Каньон убийств

— Ты пытаешься запугать меня? Или рекламируешь свои товары?

— Я спрашиваю, чем, по-твоему, являются все эти вещи — угрозами или удобствами? Тебе хочется полного уединения? Конечно же, нет. Это был бы кошмарный сон для национальной безопасности, правоохранительных органов, здравоохранения и сторонников свободы слова. — Он отступил назад и сделал большой глоток пива.

— Ну ты и силен, Кенни.

— Можешь поставить на меня последний доллар. Вот почему я вице-президент по маркетингу. Теперь перейдем к делу. Что тебя интересует?

— Когда ты узнал, что Брэнд присваивает деньги «Мако»?

— Через месяц после того, как он дал деру.

Более опрометчивой фразы Конни сказать не мог. Он неторопливо подошел к бару, поставил пустую бутылку и взял полную.

— Я так понимаю, ты имеешь в виду махинации с компанией «Файердог». Что случилось? Твой дружок профессор это выяснил?

— В основном.

— Значит, его брат вел соответствующие записи?

— А разве в «Мако» этого не делали?

— Да, но Фрэнк фальсифицировал записи в книгах. Он придумал ложную операцию по инвестированию «Файердога» и перевел эти инвестиции себе. И когда клерк нашего финансового отдела проявил излишнюю педантичность и позвонил в «Файердог», чтобы узнать, где находятся акции, брат профессора… Как бишь его?

— Исаак Сандоваль.

«Бог мой, неужели он так и не запомнил имя покойного?»

— Да. Он начал докучать Фрэнку вопросами. Тогда Фрэнк подделал акции и сдал в финансовый отдел «Мако».

— И как он собирался выкрутиться?

— Как шулер. Знаешь игру в три карты? Ты то видишь карту, то нет, то она снова появляется. Кроме того, он был вице-президентом «Мако» по маркетингу. И никто не смел задавать ему неудобных вопросов.

— Ты, надеюсь, намерен сообщить все это полиции?

— Нет. У нас с тобой приватная беседа.

Я почувствовала, как у меня запылали щеки.

— Приватная? А как насчет камер, которые следят за нами?

— Если власти когда-нибудь получат видеозапись нашей встречи, то в ней будет только то, что я захочу. Поэтому не пытайся меня цитировать. Я все буду отрицать. — Опять похотливая улыбка. — Не желаешь продолжить эту беседу за обедом?

Я поставила на барную стойку бокал.

— Нет, спасибо.

— Тем хуже для тебя. — Он продолжал улыбаться. — Ты уверена, что не хочешь ничего более крепкого, чем «Тайттингер»?

Опять намек. Что он имеет в виду: наркотик или секс?

— Вполне уверена. Спасибо за шампанское.

Выйдя из дому, я услышала музыку и посмотрела на балкон. Судя по голым ногам, стоявшим на перекладине, на балконе сидела молодая женщина. Я заметила у нее необычную татуировку: черную змею.

Кенни стоял в дверях.

— Звони мне, Гиджет. В любое время. Всегда рад поболтать с тобой.

Вернувшись домой, я позвонила Харли Даусон:

— Чем страдает Кенни Руденски? У него какая-то дополнительная хромосома? Он хотел обсуждать вопрос об Исааке за обедом.

— Я знаю, он неисправим, — ответила Харли. — Послушай, он вообще-то неплохой парень, но по уши увяз в истории, которая однажды основательно подпортит репутацию «Мако».

— У него странная манера жить. Он использует смерть в качестве отправного пункта.

— Это и разнесет в пух и прах репутацию «Мако». Джордж Руденски создавал компанию, рассчитывая на военных подрядчиков и такие организации, как Управление национальной безопасности. Как теперь компания будет сбывать свою продукцию, неизвестно. Теперь, когда выяснится, что президент компании не знал о воровстве своего заместителя.

— Ты полагаешь, что Кенни не сообщил папочке об исчезнувших акциях?

— Он думал, что сможет решить проблему самостоятельно.

Повисла пауза.

Я прижала трубку к уху, но на другом конце стояла полная тишина. Поняла ли Харли, что она сделала?

— Эван, я не то хотела сказать.

Она нарушила основное правило юрисконсульта: не рассказывать о приватных переговорах руководителей фирмы.

— Пожалуйста… о, дерьмо. — Она громко задышала в микрофон. — Ты можешь… ты способна забыть, что я тебе это сообщила?

Но джинн был выпущен из бутылки.

— Если меня не спросят.

— Пропади все пропадом. Помоги мне.

— Харли, что с тобой происходит?

— Это все из-за того дерьма, которое наделал Брэнд. Помилуй Бог. На компанию скоро обрушится Комиссия по ценным бумагам, акционеры подадут коллективные иски.

— Извини. — Я с трудом верила в то, что слышу. — «То дерьмо, которое наделал Брэнд»? Но речь-то идет об убийстве молодого человека.

Снова последовала продолжительная пауза.

— Пожалуйста, Эван. Пожалуйста, забудь об этом разговоре.

Я не знала, что ответить.

Джесси оставил работу около половины второго и отправился в продовольственный магазин, который находился на углу. Рядом, прямо на тротуаре, стояли столики. Владелец время от времени выходил к бездомным мужчинам и просил их не выкрикивать благочестивые лозунги водителям проезжавших мимо машин. Джесси заказал итальянский бутерброд с фрикаделькой и салат.

Он решил не возвращаться в кабинет, а перекусить на воздухе в тени. Отдать несколько минут самому себе. Подумать. Он снял перчатки с наполовину обрезанными пальцами и взял бутерброд.

За соседним столиком сидел полный мужчина, одетый во все черное. Кожаная куртка, растянутые на коленях джинсы, тенниска. Его очки с круглыми стеклами, казалось, наполовину ушли в глазницы. Бородка была не более чем рыжеватой закорючкой под нижней губой. И весь он смахивал на французского интеллектуала, похожего, в свою очередь, на надутый гелием воздушный шар, — своего рода надувной Сартр.

Он перехватил взгляд Джесси:

— Можно попросить у вас перечницу?

— Разумеется.

Джесси наклонился, чтобы достать ее. Но когда он делал это, мужчина протянул руку, ухватился за инвалидную коляску и подтянул Джесси к своему столику.

— Что вы делаете? Перестаньте!

Мужчина бросил на колени Джесси конверт из манильской бумаги.

— Там несколько фотографий для вас, — сказал он и поднялся. — Увидимся. Приятного аппетита.

Хозяин магазина, услышав громкий голос Джесси, вышел на улицу и увидел, как полнотелый мужчина хромает прочь, а Джесси разглядывает фотографии. Сначала Джесси потер переносицу, потом порвал снимки.

Парень с собачкой.

Эмбер Гиббс назвала Франклина Брэнда парнем с собачкой. Кажется, в отеле я слышала лай чихуахуа. Развод Мери и Кола Дайамонд пришелся на то время, когда Брэнд объявился в городе. Один плюс один — сколько это будет? Мне нужно было бы догадаться. Опираясь на говорливость Эмбер и на отсутствие у нее должной осторожности, нужно было установить с ней более тесные отношения. Я должна была постараться превратить ее в источник конфиденциальных сведений.