Мэг Гардинер - Каньон убийств

Естественно, я не обратила внимания на автомобиль, затормозивший чуть впереди меня. Водитель посигналил. Я подняла глаза. Из белого «ягуара» вышла Мери Васкес Дайамонд.

— Эй, ты, — сказала она и поманила меня пальцем.

Я оглянулась.

Момент, который она выбрала для того, чтобы уязвить меня, был далеко не самый удачный.

У Мери было такое выражение лица, словно она наглоталась острых булавок. Костлявые загорелые ноги обуты в туфли-шпильки, отчего походке не хватало легкости. Вообще вся она была похожа на коктейльную трубочку.

— Ты оклеветала меня, — заявила Мери.

— Кто про что, а вшивый про баню, — парировала я.

— Пошла вторая секунда, как ты в нокдауне. Я добавляю это выражение в исковое заявление.

Она поправила ремешок сумочки, висевшей на плече. На сумочке была аппликация с фотографией ее чихуахуа.

— У тебя неверное представление о гражданском законодательстве, — сказала я. — Во-первых, диффамация, высказанная вслух, — это злословие, а не клевета. Во-вторых, поговорка основанием для подачи иска не является. В-третьих, убери свою задницу с глаз моих долой.

И я прошла мимо.

— Ты сказала Кенни Руденски, что я шлюха, — кинула Мери мне в спину.

— Ничего подобного, — ответила я, едва повернув голову.

Ей пришлось двинуться за мной.

— Ты расспрашивала его о моей интимной жизни. Ты исподволь внушала ему, что я неверна мужу и что я вышла замуж из-за денег.

— Нет. Я этого не говорила. Это сказал Кенни.

— Ты вынудила его так сказать. Ты репортер. Я тебя знаю.

Я развернулась на сто восемьдесят градусов.

— Где Франклин Брэнд? Отсиживается у тебя дома?

Она попятилась:

— Ничего подобного. С какой стати?

— Ты была с ним в тот вечер, когда он совершил наезд и удрал с места преступления. Ты сидела в машине, когда он сбил Джесси и Исаака. Ты выдала его копам.

У нее сморщилось лицо.

— Так это ты прислала Колу фотографии, да? Ты оставила конверт у наших ворот?

«Эх ты, дите малое!» — подумала я.

— Какие фотографии? Где ты с Франклином Брэндом? В тот день, когда был совершен наезд?

— Только попробуй опубликовать эти снимки! Я рассчитаюсь с тобой по полной программе.

На меня снизошло озарение.

— Значит, все это правда. Ты выдала полиции Брэнда, потому что он убил твою сестру. Ты не могла допустить того, что второе убийство сойдет ему с рук.

Руки Мери покрывались гусиной кожей, плечи задрожали. Из сумочки высунулась собачья мордочка. Чихуахуа залаяла на меня, скаля зубы и яростно вращая зрачками. В ответ раздался лай из «ягуара». Я посмотрела через плечо Мери и увидела на переднем и заднем сиденьях двух доберманов.

— Я понимаю, тяжело вспоминать о гибели сестры, — сказала я. — Но может быть, ты найдешь в себе силы подумать об Адаме Сандовале, который потерял при схожих обстоятельствах брата?

— Не впутывай в это дело Кенни.

Я на секунду удивилась нелогичности Мери.

— Он не имеет к делам Брэнда никакого отношения. Упоминание его имени в связи со всем этим ничего не даст.

— Я не…

— Ссылаться на Кенни — это неописуемая низость. Ты омерзительна.

Мне показалось, что она окончательно потеряла нить разговора.

Собаки продолжали лаять. Я внимательнее посмотрела на Мери и увидела в ее глазах настоящую боль. Мне стало стыдно.

— Миссис Дайамонд, если я перешла границы, извините меня. О дорожно-транспортном происшествии и о вашей сестре мне рассказал Кенни. Я…

— Ему было всего шестнадцать лет. Он испугался. Сравнивать его поступок с преступлением Брэнда просто глупо.

— Кенни был в машине вместе с вашей сестрой? — догадалась я. У Мери скривились губы. — Кенни сидел за рулем?

— Он получил сотрясение мозга, находился в шоке.

— Он бросил Иветту умирать?

— Отстань, отстань от меня и от Кенни! Если я услышу, что его имя упоминается в связи с этим случаем, я тебя уничтожу!

Чихуахуа выскочила из сумочки и спикировала на мою руку. Я отпрянула. Собачонка упала на тротуар.

— Ах ты, сука! — завопила Мери. — Смотри, что ты наделала! Цезарь, миленький…

Я повернулась и быстро зашагала к зданию суда.

Джесси в «Санчес Маркс» не было. Лавонн сказала, что отправила его домой.

— Тут крутятся федерашки, задают ему вопросы. Это вредит репутации фирмы.

Я потерла глаза.

— Он крайне возбужден. Пойди туда и поговори с ним, — посоветовала Лавонн.

В доме Джесси во всю мощь гремела стереосистема. Хендрикс. Зловещий знак. Глубоко вдохнув, я постучалась в дверь.

— Входи.

Джесси, растянувшись на диване, смотрел телевизор. В одной руке пульт дистанционного управления, в другой — бутылка пива. По телевизору показывали автомобильные гонки.

— Меня поставили в угол, — сообщил Джесси.

— Я знаю, я говорила с Лавонн. — К тебе приехал ван Хьюсен?

Джесси показал на официальный бланк ФБР, лежащий на кофейном столике.

«Согласно правовому титулу 18 Кодекса законов США, параграф 981, любая собственность, недвижимая или движимая, будучи приобретенной в результате отмывания денег, подлежит конфискации в пользу Соединенных Штатов».

— Ван Хьюсен запугивает меня. — Джесси приподнял пульт и увеличил громкость.

Вой двигателей обычных автомобилей, переделанных в гоночные, слился с «Фиолетовым туманом».

— Что? — не расслышала я.

Он приглушил звук телевизора и стереосистемы и повторил свои слова.

— Хочешь поговорить об этом? — спросила я.

— Нет. Из-за таких разговоров меня выставляют. — Джесси сделал глоток пива из бутылки. — И теперь я больше не нуждаюсь ни в каких советах. Счетчик зашкалило. Я наполнен дерьмом под завязку.

Он не потребовал, чтобы я ушла, но и не предложил остаться. Гнетущее чувство переполнило меня. Я понимала: если сейчас уйду, то навсегда.

— Джесси, я не хочу с тобой расставаться. Я уважаю тебя больше, чем кого бы то ни было. Мне наплевать на то, что у вас там произошло с Харли.

— Я не встречался с ней после ДТП. Случилось отнюдь не это.

Сидящий во мне ребенок сделал кульбит и пропищал «ура!». Я просветлела от радости, но, взглянув на Джесси, померкла. Он был чрезвычайно серьезен.

— Так что же произошло?

Он посмотрел на потолок, словно взвесил тяжесть грядущего признания, и сказал:

— Я навек бы сохранил тайну, если бы только Харли не повезла тебя в Лас-Вегас.

Тайну? Должно быть, он знал что-то важное про Харли. Впрочем, немудрено. Он принадлежал к тому типу людей, которые вызывают желание поделиться секретом.

— Я порвал с Харли, потому что она игроманка, она страдает навязчивым влечением к азартным играм.

«И только-то?» — подумала я и невольно улыбнулась.

— Ты, кажется, не удивлена?

— Как видишь. Я узнала, что ее отец — профессиональный игрок. Поездки в Лас-Вегас и в Делмар…