Линда Фэйрстайн - Костяной склеп

— Вэл еще не знает, что такое Аквинах. Вот я и подумала, хорошо бы туда съездить.

Переодевшись в спортивные костюмы, мы оседлали железных коней и направились к самому дальнему из холмов Чилмарка, выгибавшегося крутой параболой. Миновав Сельдяной Ручей, мы покатили по Мошуповой Тропе. Красивая дорога, проложенная вдоль океанского побережья, называлась так в честь легендарного индейского вождя из племени вампаноа. Взяв курс на маяк, мы выехали на Лобстервильскую дорогу и снова очутились на том извилистом склоне, с которого так легко съехали в начале прогулки.

Нина вкатила свой велосипед в гараж последней.

— Все, я выдохлась. Начисто. Это ты, подруга, поддерживаешь форму уроками танца. А мы в Беверли-Хиллз для подобных прогулок используем машины.

— Ты будешь вознаграждена за труды свои, — пообещала я. — Помнишь Памелу? Бодисенс? [83] Бодисенс ( англ. bodysense) — методика массажа, сочетающая в себе ароматерапию и банные процедуры.

— Массажистка? Вот здорово!

— Я ее вызвала на три часа. К этому времени мы как раз успеем принять душ. А потом, ближе к семи, я съезжу за уже приготовленным для нас ужином.

— И что нас ждет? — полюбопытствовала Вэл.

— Ларсен, владелец рыбного базара в Менемше, сварит и разделает для нас трех омаров, которых я вытащу прямо из дымящегося котелка. На обратном пути я заскочу в Хоумпорт за супом из моллюсков и дивным лимонным пирогом. Так что нам останется лишь зажечь огонь в камине, если к такому обеду мы хотим иметь и соответствующую атмосферу.

Пока Вэл первой делали массаж, я снова проверила электронную почту. Пришло несколько писем от моих друзей вперемешку с дурацкими рекламными предложениями о покупке виагры и продуктов, способных увеличить размер моего пениса. И наконец я увидела то, что мне было нужно: сообщение от Omydarling.

Когда я щелкнула мышкой по надписи «Открыть», на экране появился текст короткого послания. Его тон нельзя было назвать теплым и дружелюбным: «Кто вы и почему спрашиваете об этом?»

Я стала набирать ответ. Лгать Клему смысла не было. Как и не было у меня намерения расположить его к себе, так что я решила сразу раскрыть свои карты. «Я сотрудница окружной прокуратуры Нью-Йорка. Если вы сообщите мне ваш телефон, я вам более подробно расскажу о Катрине». И приписала телефон на Виньярде в надежде, что Клем доверится и сам позвонит вечером. Я отправила послание, заметив, что уже полпятого дня, к которым стоило добавить пять часов того пояса, куда шло письмо.

Когда пришла моя очередь ложиться на массажный стол, я чувствовала себя слишком уставшей, чтобы толком расслабиться. Обычно основное напряжение у меня падало на икроножные мышцы из-за того, что мне приходилось часами выстаивать в зале судебных заседаний в туфлях на высоких каблуках. А сегодня Памела основное внимание уделила моим плечам и спине.

Когда я вернулась с источающей необыкновенные ароматы едой, Нина уже разожгла камин в гостиной и откупорила первую бутылку белого вина. Перелив суп в суповую миску, я поставила ее на медленный огонь разогреваться.

— Пока тебя не было, мы немного посплетничали, — сообщила Нина. — Я только что сказала Вэл, что спасла тебя по меньшей мере от четырех неудачных романов за последние десять лет. Ведь так?

— Скорее даже от пяти, — уточнила я.

— Верно! Я забыла о том самонадеянном придурке, в которого ты втюрилась за неделю отпуска в Аспене. Таких проходимцев еще надо поискать. Алекс была готова забросить любимое уголовное право и переквалифицироваться в лыжницу. Мне пришлось буквально на буксире стаскивать ее с гор и увозить из того городка.

— Ну надо же, пока я ездила за едой, вы обсудили всех моих мужчин. До Джейка вы уже добрались или решили все-таки дождаться меня?

— Нет, — смутилась Вэл. — Нина просто рассказывала о том, какие вы близкие подруги и как давно уже вместе. Признаюсь, я вам завидую. У меня никогда не было такой приятельницы.

Лично я не могла представить свою жизнь без такой верной и любящей подруги, как Нина. Мы делили друг с другом все победы и горести, и я всегда доверяла ей самые сокровенные вещи, касающиеся личной жизни или работы.

Разлив суп по тарелкам и открыв еще одну бутылку вина, я принесла на стол блюдо с омарами. Мы с Вэл не могли так ловко извлекать нежное мясо из панцирей, как Нина. И пока она сосредоточилась на еде, пришел черед Вэл задавать нам вопросы.

— Джерри? — Нина оторвала огромную клешню и с хрустом разламывала панцирь. — После первого курса в Уэллесли я работала в Государственном департаменте. Там я с ним и познакомилась на вечеринке в честь Четвертого июля.

— И вы до сих пор вместе, целых семнадцать лет? — поразилась Вэл. — Я даже не припомню, кто-либо из моих друзей все еще жил с тем партнером, с которым познакомился в колледже.

— Займись-ка лучше снова Алекс, — посоветовала Нина. — Дай мне насладиться едой.

Вэл не удивила меня, попытавшись осторожно выведать, почему я посвятила себя раскрытию преступлений на сексуальной почве.

— Нет, меня никто не насиловал, если ты это имеешь в виду. В наш отдел я пришла по распределению после окончания юридического факультета. Прокуратура под управлением Батальи считалась самой лучшей в стране, а я хотела заниматься судебной практикой под руководством высококлассных специалистов.

В истории нашего уголовного судопроизводства сексуальные преступления длительное время игнорировались. До 70-х годов двадцатого века слово женщины считалось недостаточным законным основанием для обвинения в изнасиловании, в отличие от прочих преступлений. Согласно законам большинства штатов, прежде чем сделать заявление, женщина должна была представить так называемые независимые доказательства, а именно свидетельства посторонних людей, способных опознать насильника.

— Вероятно, тогда было просто невозможно выигрывать подобные дела в суде, — заметила Вэл.

— Хуже того, пострадавшие женщины даже в суд не могли обратиться, если у них не было веских подтверждений. Так продолжалось до тех пор, пока не были разработаны новые средства получения улик. А об анализе ДНК в те времена никто и не мечтал.

— Как же все изменилось?

— Очень медленно. И только благодаря личному участию таких окружных прокуроров, как Баталья. Одна очень инициативная женщина, до меня пятнадцать лет возглавлявшая этот отдел, получила реальную поддержку и смогла хоть немного изменить отношение нашей законодательной и судебной системы к таким преступлениям. Баталья и его единомышленники, тесно сотрудничая с нью-йоркской полицией, с большим энтузиазмом и напором внедряли новые методы расследования дел, предлагали к внесению поправки в законы и всячески информировали общество по данному вопросу.