Лиза Скоттолине - Убийца (в сокращении)

— Лучше во вторник, в девять утра, — ответила Бенни и ушла. Полы ее плаща развевались на ветру.

— Как мило с ее стороны не брать с меня денег… — тихонько сказала Триш.

— Конечно, — кивнула Мэри, глядя Бенни вслед. Она думала о том, что сказала ей Джуди о клиентах, которые не платят. Может быть, все дело в том, что порой она не берет денег?

Включив зажигание, Мэри еще раз прокрутила в голове события этого вечера. Миссис Гамбони обо всем рассказала, и Бенни предложила следователю сделку: чистосердечное признание в обмен на срок от двух до четырех лет. Она убеждала, что убийство было ужасной ошибкой любящей матери, неизбежная реакция на бытовое насилие. Молодой помощник прокурора подтвердил, что миссис Гамбони, безусловно, вызывает сочувствие.

Мэри вела машину под моросящим дождем. Остановившись у светофора, она с беспокойством посмотрела на Триш. Та сидела, отвернувшись к окну.

— Ты как? — спросила Мэри.

— Ничего, — хрипло ответила Триш.

— Твоя мама поступила правильно. И мудро.

— Посмотрим.

Вскоре они добрались до Южного Филли. Большинство домов уже погрузилось во мрак.

— И вот еще что, — сказала Мэри. — Позвони Джулии и остальным девчонкам. Позови их к себе.

Триш прижалась лбом к стеклу.

— Зачем?

— Они тебе помогут. Побудут рядом, дадут выплакаться.

— Я хочу отдохнуть.

— Не стоит тебе сейчас оставаться одной. Кому приятно возвращаться в пустой дом!

— Похоже, пора привыкать.

Мэри остановила машину у дома Гамбони.

— Надеюсь, ты не очень рассердишься, но они уже там. Я позвонила Джулии из участка.

В этот миг дверь отворилась, и в ночную тьму ворвался луч теплого желтого света. На пороге появились Трудные-девочки и побежали вниз по ступеням, под дождь, чтобы встретить машину.

— Это была… не самая плохая идея, — сказала Триш, и ее голос стал увереннее. Она обернулась к Мэри, глаза ее блестели. — Кстати, о нас с Джо. С этим покончено.

— Отлично, — с радостью ответила Мэри. Не успела она попрощаться, как Триш уже вылезла из машины. Подруги окружили ее, обняли и повели в дом. Дверь за ними закрылась, и улица снова погрузилась во тьму.

Мэри осталась наедине со своими мыслями. Весь вечер она изображала из себя ответственную, бесстрашную женщину, — носила маску, которую, вероятно, выдают каждому юристу вместе с дипломом. Но теперь не нужно притворяться, и переживания навалились на нее невыносимо тяжким грузом. Она смотрела, как по стеклу ползут капли дождя, потом нажала на газ.

Повинуясь какому-то порыву, она дважды повернула налево, потом проехала назад. Адрес она помнила. Была ли она готова? Она не знала. Но все равно она делала то, что задумала.

И вот она у дома, где живет Энтони. На втором этаже горел свет. Мэри заглушила мотор, поискала в сумке свой «Блэкберри» и набрала СМС: «Подойди к окну».

Нажала «отправить» и стала ждать, чувствуя, как сердце колотится все быстрее и быстрее. Может быть, она сошла с ума, может быть, слишком торопит события. Она не думала ни о том, чем все закончится, ни о том, зачем она это делает. Она вся была в настоящем, здесь и сейчас, и сердце подсказывало ей, что она поступает единственно верным образом.

Энтони выглянул в окно и тут же исчез. Мэри выбралась из машины и кинулась к дому, добежав до крыльца ровно в ту секунду, когда распахнулась дверь. Она не могла вымолвить ни слова, ее душили слезы, а Энтони подхватил ее на руки и понес в дом.

Наконец-то, из-под холодного дождя — в тепло.

Утреннее солнце заглянуло в окно, начертив на одеяле в ногах у Мэри лимонный прямоугольник. Дом Энтони был тише, чем ее, спальня больше, стены более насыщенного синего цвета, а в воздухе пахло более ароматным кофе. Мэри счастливо потянулась под одеялом и посмотрела на часы, стоявшие на прикроватном столике. Девять двадцать.

— Проснулась? — В дверном проеме появился Энтони с кружкой в руках и газетой под мышкой. Он был в джинсах и белой рубашке. Босиком. Темные влажные волосы блестели после душа.

— Я решил дать тебе поспать, — улыбнулся он.

— Спасибо.

Она застенчиво подтянула одеяло к подбородку. Энтони подошел к кровати, поставил кофе на столик и нежно поцеловал Мэри. Она почувствовала, как все тело откликается на его поцелуй. Он улыбнулся и осторожно отодвинул волосы, спадавшие ей на глаза. Потом вновь поцеловал.

— Я так рад, что ты пришла ко мне.

— Я тоже.

Он протянул ей кружку, и Мэри сделала глоток кофе. Горячего, сладкого и очень вкусного.

Она улыбнулась:

— Мне кажется, я сплю и вижу сон. Это свежий номер?

— Да.

Энтони протянул ей газету. «Материнское правосудие» — гласил заголовок. Мэри пробежала глазами статью, в которой говорилось, что миссис Гамбони призналась в убийстве мафиозо, который годами бил и унижал ее дочь.

— Они ей явно сочувствуют. — Мэри поняла, что с журналистами общалась Бенни. — Общественное мнение на стороне миссис Гамбони, так что прокурор охотнее пойдет на сделку.

— Наверняка. И кто будет возражать? Ричи и его отец? Едва ли мафия встанет на защиту закона и порядка.

— А весь район будет на ее стороне, — сказала Мэри.

— Весь район уже на ее стороне. Утром звонила мама, сказала, что все поддерживают миссис Гамбони. Известно, что разгневанная фурия — ничто по сравнению с итальянской мамой. Еще бы ей не пристрелить бандита.

Он сделал паузу, и Мэри увидела сомнение в его глазах.

— Что такое?

Энтони молчал, вглядываясь в ее лицо.

— О тебе опять пошли разговоры.

— О нет, — простонала Мэри и отложила газету.

Энтони присел на край кровати, накрыв руку Мэри своей теплой ладонью.

— Говорят, что ты вынудила миссис Гамбони пойти к копам.

— Да. Но что с того? Что им не нравится?

— Считают, что это нечестно и неправильно. Ты сдала одного из нашей общины.

Мэри сделала большой глоток кофе.

— Не понимаю этих людей! Им просто невозможно угодить. Они меня ненавидели, когда я потеряла Триш. Я ее нашла, и они снова меня полюбили. Теперь вновь ненавидят, потому что я отправила миссис Гамбони в полицию. Они же не знают всех фактов. Они не юристы! Они вообще ничего не знают!

— Ну конечно, нет, — кивнул Энтони, сочувственно улыбаясь ей. — Так зачем принимать их слова близко к сердцу?

— А кто сказал, что я принимаю их близко к сердцу? — почти простонала Мэри. Потом услышала себя… — Ну хорошо, принимаю. Ничего не могу с собой поделать.

— Нет, можешь. Просто не обращай на них внимания.

— Но эти люди — моя клиентура!

— Тебя не это тревожит, — усмехнулся Энтони. — Соседи всегда будут обращаться к тебе как к юристу. Проблема вот в чем, если позволишь: ты хочешь, чтобы они тебя любили.

Эти слова что-то тронули в ее душе.

— Ну ладно. Да, хочу. Чувство вины….