Мэг Гардинер - Гонки со смертью

— А зданьице-то с причудами, — заметила я.

Отец принялся жать на кнопки. Двери закрылись, и мы, затаив дыхание, почувствовали, как наша колымага тронулась с места. Когда отец снова заговорил, голос его звучал приглушенно.

— Пожары в хирургических отделениях всегда ужасны. Там и лазеры, и электроника, и сжатый кислород — так что результаты могут быть крайне губительными. И как правило, при таких пожарах гибнут от огня пациенты.

— А как же получилось с Даной?

— Дана и была пациентом.

Двери с грохотом открылись, и зловещее безмолвие прорезал женский голос:

— Фил Делани? Вот так да! Прямо как гром среди ясного неба!

В сверкающем новизной фойе компании «Примакон лабораторис», картинно подбоченясь и хитровато улыбаясь, стояла доктор Морин Суэйзи. Надо сказать, вид у нее был ничуть не удивленный — словно эта женщина давно ждала, когда Фил Делани появится у нее на пороге.

Отец снял шляпу.

— Здорово, Суэй!

Улыбаясь, он протянул ей руку, и она коротко пожала ее.

Потом он сделал жест в мою сторону:

— Моя дочь Эван.

Она вскинула подбородок и посмотрела на меня сквозь стекла очков без оправы. По этому брошенному искоса взгляду было ясно, что я, по-видимому, представляюсь ей каким-то занятным допотопным вирусом.

— Да, узнаю в дочке папу. По глазам узнаю. По взгляду. Фил всегда называл это упорством. А другие, правда, именовали ослиным упрямством, — усмехнулась она. — И твое пристрастие к «Джеку Дэнислсу» и Пэтси Клайн она тоже унаследовала?

Я готова была провалиться сквозь землю.

— А как же? Конечно.

— И к «Суит дримз»?

— Нет, я больше тяготею к «Крейзи».

Она издала короткий резкий смешок.

Волосы ее были странного цвета — эдакое сочетание олова с медью. А ведь, помнится, в молодости она имела роскошную огненно-рыжую гриву. Теперь же, с карандашом, воткнутым в неряшливый хвост на затылке, и в топорщащейся блузке, Морин Суэйзи выглядела усталой и какой-то неуверенной. А подслеповатый взгляд, как я поняла, выработался у нее за тридцать лет корпения над окуляром микроскопа.

— Ты по поводу Чайна-Лейк, не так ли? — осведомилась она.

— Да, — ответил отец. — Только теперь еще и по другому поводу.

— Да, слышала эти новости. Ну, пошли.

Она назвала секретарше в приемной наши имена. Когда девушка записала их, Суэйзи приложила магнитный пропуск к двери и повела нас по коридору мимо кабинетов и отделенных перегородками рабочих мест. Мягкие ковры под ногами, спокойные обои — все в компании «Примакон» располагало к деловой атмосфере. Серьезные дядьки в рубашках без пиджаков работали за компьютерами или сосредоточенно обсуждали какие-то диаграммы на специальных стендах.

— Солидная у вас контора, — заметил отец. — А в каком направлении ведете исследования?

— Распад крахмальных бляшек под воздействием энзимов как один из подходов к лечению болезней Паркинсона и Альцгеймера.

Она юркнула в один из кабинетов. Там не только на полках, но и на стульях лежали кипы бумаг. На стене, свесив мертвые плети, красовался засохший вьюнок. На книжной полке фотография в рамочке, и на ней целая связка армейских жетонов на цепочках. На фотографии молодая Суэйзи под ручку с каким-то спецназовцем. Суэйзи в джинсах и армейской майке, на голове берет, который она носила словно настоящий коммандос. Могу себе представить, как вечерами ради забавы они решетили пулями стены спальни.

Отец хлопнул себя бейсболкой по ляжке.

— Башку даю на отсечение, что эти убийства совершил человек, имевший отношение к базе в Чайна-Лейк во времена, когда ты там работала.

Она расчистила для нас стулья, попросту скинув все на пол.

— Так зачем же ты пришел сюда, а не обратился в полицию?

— Видишь ли, все убитые были одноклассниками Эван.

Она плюхнулась на свое рабочее кресло.

— Поэтому ты свалился мне как снег на голову, да еще в сопровождении своего потомства? Думаешь, я назову тебе имя?

— Мы на это надеемся.

Она сняла очки, потерла покрасневшую переносицу и внимательно посмотрела на отца.

— Ты напуган.

— Черт, да это не то слово!

— Какую информацию ты можешь мне предоставить, не считая того, что я слышала по телевизору?

Я села.

— У меня есть один источник. От него я узнала, что убийца имел отношение к проекту «Южная звезда».

Брови ее поползли вверх.

— Вот как? Откуда это, интересно, у вас имеются источники, готовые взломать печати на засекреченных проектах?

— Мне сказали, что убийца известен под кодовой кличкой Койот.

Она забарабанила пальцами по столу.

— Так-так… Дайте-ка попробую угадать. Ваш источник изволил предположить, что убийца этот был одним из взращенных «Южной звездой» робогрантов?

— Кем, простите?

Она перевела взгляд на отца.

— Что ей вообще известно?

— Только то, что имеется в доступной для всех литературе. Послушай, Суэй, ты…

— Понятно. Значит, ваш источник просто «гонит пургу». — Она смерила меня высокомерным взглядом. — Снижение у солдат потребности в пище и сне на время боевых действий? Понижение болевого порога? Дескать, я делала из них живых автоматов. Машин, способных убивать без раздумий и сожаления. Робогранты. Так ведь?

— Нет, не так, — возразила я. — Я отнюдь не возражаю против повышения физической стойкости нашей армии.

Отец посмотрел на нее и примирительно улыбнулся:

— Суэй, мы же сюда не спорить пришли.

— Нет, она пришла спорить, — с жаром заговорила Суэйзи. — Считает, что ее друзья убиты из-за моего проекта. И не надо отпираться!

А я и не отпиралась. Попросту не могла, потому что вообще не привыкла лгать. Ни по какому поводу.

— Уж не знаю, какой пропаганды вы наслушались, только предупредительные меры по избавлению солдат от боли и усталости отнюдь не являются негуманными. Напротив, призваны спасать человеческие жизни.

Она потянулась к жетонам, висевшим на фотографической рамке, и швырнула их на стол передо мной:

— Эти жетоны принадлежали моему мужу Сэму. Когда его отделение попало в засаду, он схлопотал разрывную пулю прямо в живот. Противник подступал все ближе, а он из-за страшной боли даже не мог прицелиться. Его солдаты отказались отступать без него. Поэтому, уберегая своих людей от заведомой гибели, он направил дуло автомата себе в голову.

Стальная твердь в ее глазах окончательно обезоружила меня. В замешательстве я посмотрела на фото, с которого мне улыбался незнакомый спецназовец. Лицо его светилось гордостью — возможно, оттого, что рядом с ним была такая женщина, как Морин Суэйзи.

— Хотела ли я после этого, чтобы подобное не случилось с другими? Вы угадали — хотела. Избавление людей от боли — благородная задача. Так что уж сделайте милость, перестаньте совать свой нос в мои дела. — Она вернула жетоны на место и продолжила: — И не надо истолковывать некоторые вещи превратно. Моя работа в Чайна-Лейк велась в рамках военного эксперимента. Основным предметом исследований был человеческий мозг.