Алекс Норк - Кто здесь

— Да, в последние четыре месяца или немногим больше. Сейчас вспоминаю… четыре с половиной месяца назад мы сидели с ней в ресторане. Она выиграла тысячу долларов в лотерею и пригласила меня это отметить. Ей всегда нравилось говорить о своей работе, карьерных планах, а тут вдруг, когда я сказал, что, отработав в Белом доме, она получит потом шансы на блестящую адвокатуру, Мэри задумалась, а затем произнесла: «Нет! Что за пошлые идеи!». Я, разумеется, очень удивился и спросил: «Какие же идеи не пошлые?» — «Те, что над нами». Потом несколько секунд она пристально на меня смотрела, как на незнакомого, и перевела разговор на другую тему. Я совсем ничего не понял, но не придал этому особого значения…

Он на минуту замолк с отсутствующим взглядом, как когда люди глядят внутрь собственной памяти.

— Продолжайте, пожалуйста.

— Что-то в ней странное появилось. Какая-то ничем не вызванная внутренняя сосредоточенность стала ни с того ни с сего находить…. и одновременно — снисходительная реакция на мои слова. Как на ребенка, который говорит чепуховые вещи. — Он торопливо взглянул на Торнвила. — Она не была умней меня, сэр. И никогда не претендовала на это. Даже в профессиональном отношении. Устроилась в Белый дом благодаря хорошим родственным связям. Она всегда понимала свой уровень.

— А тут возник покровительственный тон?

— Что-то очень на это похожее.

— У нее в последнее время появлялись лишние деньги? Может быть, были дорогие покупки? Планы по этому поводу?

— Нет, сэр, ничего такого не было.

— А новые знакомые?

Молодой человек отрицательно покачал в ответ головой.

— Хорошо, все пока. Возможно вы еще понадобитесь.

Отпустив его, Торнвил пригласил лейтенанта.

— Проверьте всех родственников Кэмпбелл на предмет возможной передачи им наличных денег на хранение. В том числе, негласно проверьте их счета: не было ли за последнее время значительных поступлений? А мы, со своей стороны, проверим ее собственные банковские счета по всей стране и по Интерполу.

— Понял, сэр, сделаем.

— Тогда, здесь я закончил. Пусть меня отвезут в президентскую администрацию.

Какая она замечательно красивая, его Николь. И совершенно открытая. Вышла замуж, потому что у него были очень богатые родители. «И за год поумнела, — сказала она. — Стала чувствовать, что продажный поступок нужно вернуть пока не поздно. А тут ты к нам свалился. О-чень вовремя!».

Торнвила провели в кабинет того самого сотрудника, который встречал его утром. Тут же пришел и представился еще один.

Стенли не очень разбирался в их внутренних чинах, но понимал — за негромкими этими званиями стоит реальная сила. Впрочем, и его собственная должность тоже весьма немаленькая.

— Кое-что я уже от Блюма знаю, — начал он, — но нужны детали. Непонятно, ведь, пока, что именно нужно брать в оперативную разработку. Давайте поэтому уточняться.

Оба ему в ответ кивнули.

— Нам, конечно, сразу стало ясно, что в штабе независимого кандидата у вас есть свои источники информации. Я в это деликатное дело лезть не собираюсь, но должен понять, насколько достоверно, что информация от Чакли и Кэмпбелл уходила именно туда?

— Не источники, как вы сказали, а один совершенно надежный источник, — ответил тот второй, что позже пришел в кабинет. — И, к сожалению, все слишком достоверно.

— Почему «слишком»?

— Потому что мы потеряли этого человека вчера вечером. Он погиб в автокатастрофе. Выскочил на встречное движение на повороте, заклинило тормозную колодку. И нас, кстати, интересует, что вы как профессионал об этом думаете, вам ведь, наверное, э-э… приходилось?

— Мне лично не приходилось, и к счастью даже не приходилось отдавать такие приказы. Но в профессиональном смысле — это один из стандартных приемов по ликвидации.

— Значит, они нашего человека вычислили. Хотя нам совершенно непонятно — как.

— Возможно, что кроме Чакли и Кэмпбелл у вас еще кто-то есть из их агентуры. И он выдал вашего человека.

— Не тот случай! — категорически вмешался его утренний знакомый. — Нам самим до сегодняшнего дня была известна только его кодовая фишка.

— Кто-то же знал и действительное имя.

— Да, двое, но эти люди… полковник, вы слишком часто встречаете их фамилии в газетах, на самых первых полосах. Надеюсь, понятно?

— Так, третий труп в нашем фильме, — ни к кому не обращаясь, раздумывая, произнес Торнвил.

— Не скроем, полковник, мы чувствуем себя как на горящих углях.

Николь тоже почему-то думала, что он должен был убивать людей, работая в резидентуре, и очень обрадовалась, когда он сказал, что ничего подобного с ним никогда не случалось.

— Если с этими тормозными колодками работали профессионалы, мы ничего не докажем, — сообщил Торнвил.

Ему тут же ответили, что и нельзя предпринимать таких действий: слишком рискованно обнаруживать, кто этим интересуется.

Николь в юности готовилась стать балериной. Потом разрыв коленных связок и не совсем удачная операция. Если бы не это несчастье, она могла бы быть уже известной артисткой. Да, но тогда он ее бы не встретил. Какая у нее безумно красивая спина…

— Что вы об этом думаете, полковник?

— Странно.

— Что именно?

— Вы, несомненно, хорошо проверили квартиру Кэмпбелл? Все ее бумаги, служебный сейф?

— Разумеется, как и в случае с Чакли.

— И ничего особенного?

— Деньги, вы имеете в виду? Денег мы не обнаружили.

— Не только деньги.

— А что еще?

— Паспорта на новые имена. Должны же были они подумать о побеге, раз так грубо и спешно работали.

Оба чиновника озадаченно посмотрели друг на друга.

— Возможно, они хранили их где-нибудь в номерных сейфах? — предположил встречавший его в аэропорту.

— Возможно, — согласился Торнвил. — Мы это проверим. Дадим по факсу фотографии в банки. Их самих и всех родственников, до которых только доберемся.

— И близких знакомых! — торопливо порекомендовали ему.

Торнвил ответил снисходительным взглядом:

— И их, разумеется. Только ведь паспорта и деньги могли положить в номерные сейфы совсем другие люди — связные из штаба независимого кандидата. А им при встрече просто сообщить, где все находится.

— Дьявол! Так мы ни до чего не доберемся!

— Ну-ну, зачем же вешать нос. Да еще в первый день расследования.

— Вы правы, полковник. Чем мы можем быть вам еще полезны?

— Мне понадобятся сведения об этом независимом кандидате. Все сведения. Понимаете? Все, что вам известно, а не то, что поступает в прессу.

— Выпейте пока кофе, это займет пятнадцать минут.

— Спасибо…. лучше зеленого чая.

Он прочел полученные от чиновников материалы по дороге домой в самолете и, вернувшись в Центр, переправил их Блюму, договорившись встретиться через два часа.