Питер Джеймс - Мертвая хватка

— Можно… подумать?

— Нет, — решительно отрезал Рой Грейс.

Утром в 10:17 в ноутбуке прозвучал сигнальный звоночек. Началась запись звукового файла. Значит, в доме Карли Чейз кто-то заговорил.

Зуб щелкнул клавишей и прислушался. Она сама расспрашивает по телефону какую-то Клер о сегодняшних рейсах в Нью-Йорк. Видно, Клер служит в транспортном агентстве. Сообщает время отправления самолетов… проверяет наличие свободных мест… бронирует билет на имя Карли Чейз на рейс «Бритиш эруэйз» в 14:55 из Лондона до аэропорта Кеннеди в Нью-Йорке. Обсуждают отели… Агентша заказывает номер в «Шератоне» в аэропорту.

Зуб взглянул на часы, перепроверил время и улыбнулся. Дамочка сильно облегчает дело. Даже не догадывается.

Теперь она заказывает такси в компании «Стримлайн». Машина должна забрать ее в 11:30 — через час с небольшим, — и доставить к пятому терминалу лондонского аэропорта Хитроу.

Снова звонит некой Саре, должно быть подруге. Объясняет, что на завтра на 11:30 ее сын записан на прием к дантисту для поправки зубной пластины. Обычно его возит бабушка, но завтра врач направляет ее на ультразвук — в кишечнике ему что-то не нравится, — пренебрегать обследованием нежелательно. Карли собиралась сама ехать с сыном, но возникло одно неотложное дело — не выручит ли Сара?

Сара не может — отец сломал руку, — но ее муж Джастин взял отгул на неделю, чтобы поработать в их новом доме. Он наверняка отвезет мальчика. Сара через пять минут перезвонит.

Зуб заварил еще кофе, закурил другую сигарету. Снова звякнул ноутбук. Сара сообщает, что все в полном порядке. Завтра Джастин в 11:15 заедет за Тайлером в школу. Карли Чейз диктует адрес и благодарит.

Зуб задумался. Заказан билет в один конец до Нью-Йорка.

Интересно, играет ли Карли Чейз в боулинг?

Впрочем, вряд ли Ревиры пустят ее в боулинг.

Остается надеяться, что не убьют, нарушив его план.

— Нельзя ее пускать, — объявил Грейс, опираясь ладонями на стол и наклоняясь к Гленну Брэнсону.

— Она перепугана до потери сознания, — заметил сержант.

— Знаю, видел. На ее месте я тоже бы перепугался.

Прошел час после ухода Карли Чейз из офиса. У суперинтендента куча неотложных дел, в первую очередь организация брифинга для журналистов. Давно усвоенный урок заключается в том, что пресса гораздо охотней сотрудничает, когда полиция уведомляет ее об убийствах, а не наоборот. Особенно в случае с Кевином Спинеллой.

Но ни на чем невозможно сосредоточиться. Очень страшно за женщину. В Нью-Йорке сейчас 5:30, и телефон следователя Лэнигана сразу переключается на голосовую почту. Везунчик, подумал Рой. С тех пор как он возглавил отдел тяжких преступлений, выключать телефон на ночь непозволительная роскошь.

Зазвонил мобильник Брэнсона. Сержант ответил и коротко бросил:

— Перезвоню, сейчас не могу говорить. — Отключился, посмотрел на трубку и сказал: — Сука. Не понимаю. За что она так меня ненавидит? Было бы понятно, если б бегал на сторону, но ведь я никогда, никогда не смотрел на других женщин. Эри сама меня уговаривала делать карьеру, а потом… как будто взбеленилась. Говорит, для меня работа важнее семьи. — Он пожал плечами. — Ты когда-нибудь понимал, что творится в голове у женщин?

— В данный момент хотелось бы знать, что творится в голове у нашей свихнувшейся женщины, — вздохнул Грейс.

— Легко. Я тебе объясню, не потребовав, в отличие от психоаналитика, двести пятьдесят фунтов в час. Страх. Понял, старик? Она боится до чертиков. И я ее не упрекаю. Сам бы боялся.

Грейс кивнул. Раздался звонок. Коллега приглашает на еженедельный покер по четвергам. Рой пропускает вторую неделю. Пришлось извиниться — не выйдет. Игра длится годами — к счастью, все участники, служащие полиции, хорошо понимают, что значит работа.

— Плохо дело, когда кто-то знает, что мы не можем его защитить, правда? — сказал Брэнсон.

— Можем, если сам захочет, — объявил суперинтендент. — Если согласится переехать, сменить личность, можем обеспечить безопасность в разумных пределах. Хотя я понимаю. Тоже не захотел бы оставлять дом, работу, забирать ребенка из школы. С другой стороны, многие так делают — собираются и переезжают, причем не только потому, что их кто-то преследует.

— Неужели мы пустим ее в Нью-Йорк одну? Разве не надо кого-нибудь от нас послать? Беллу?

— Нью-Йорк не в нашей юрисдикции. Единственная надежда — передать ее под надзор нью-йоркской полиции прямо в аэропорту. Будем по-прежнему следить за домом, где остаются мать с сыном, ради предосторожности накроем дорогу в школу. Наш коллега в Нью-Йорке, следователь Лэниган, хороший парень. Лучше знает, что делать, чем любой наш посланник. — Тут Грейс скорчил гримасу, переменив тему: — Значит, Эри не меняется, а?

— Еще как изменилась. На голове уже рога выросли у чертовки.

Карли стояла в длинной змеистой очереди в переполненном зале прилета аэропорта Кеннеди. Через каждую пару минут тревожно поглядывала на часы, переведенные на пять часов назад на нью-йоркское время, проверяла и перепроверяла белый бланк таможенной декларации, заполненный в самолете.

Нервы на пределе. Ни разу в жизни она не испытывала такой неуверенности в себе. Рейс задержали почти на два часа, остается надеяться, что заказанный по Интернету лимузин дождется. В Англии половина двенадцатого, здесь половина седьмого. А кажется, будто полночь. Возможно, не надо было пить в самолете «кровавую Мэри» и два бокала шардоне. Думала успокоиться и немного поспать, теперь же дико болит голова, во рту пересохло, ощущение полного одурения.

Как странно. В прошлом декабре она возила в Нью-Йорк Тайлера — это был ему рождественский подарок. Тогда они оба стояли в очереди, охваченные радостным волнением.

Карли позвонила домой, страстно желая услышать сына. Ответила мать, и тут вдруг возник сердитый мужчина в форме, указав на табличку, запрещающую пользоваться мобильной связью. Карли виновато разъединилась.

Наконец, еще через двадцать минут, добралась до желтой линии. Перед ней всего один человек. Представительница иммиграционного контроля, веселая плотная чернокожая женщина, без умолку болтала со стоявшим перед ней тощим мужчиной с рюкзаком за спиной. Когда он прошел, Карли шагнула вперед. Протянула паспорт, ее попросили взглянуть в объектив камеры, прижать к электронной подушечке пальцы.

Улыбавшаяся и шутившая с предыдущим пассажиром женщина больше не веселилась.

— Жмите сильней, — приказала она.

Карли нажала.

— Отпечаток не снят.

Карли поднатужилась, и красный огонек в конце концов сменился зеленым.

— Теперь большой палец правой руки.