Андреас Эшбах - Особый дар

Я смотрела на него и чувствовала, как стучит мое сердце. Но в этот момент я приняла твердое решение.

– Подожди, – сказала я и побежала в наш отсек.

Я взяла обе наши сумки, в спешке запихнула в одну из них недоеденные кексы, лежавшие на сиденье, и помчалась назад к Арманду.

Поезд все еще слегка скользил по рельсам.

– Что ты делаешь? – спросил он меня, бледный, как полотно.

– Я навсегда потеряю покой и сон, если я тебя сейчас отпущу в ночь одного в таком состоянии, – объяснила я и повесила обе сумки на плечи. – Ну когда же наконец остановится этот проклятый поезд?

Казалось, он хотел еще что-то сказать, но у него язык не повернулся. Он только сглотнул, откашлялся и заметил:

– Я бы с удовольствием его остановил, но мой мозг уже совершенно онемел.

– А ты уверен, что нам здесь необходимо выйти?

– Абсолютно. Если бы у нас было время, я бы тебе объяснил почему.

– Ладно, – вздохнула я. – Тогда для разнообразия теперь я буду останавливать поезд.

Я попыталась всмотреться в темноту, но там была только ночь. Никаких освещенных улиц, никаких машин вдалеке, ни луны, ни звезд на небе. Только мрак, черный и непроницаемый.

– Ты? – удивился Арманд. – Как ты это собираешься сделать?

– Теперь сразу видно, что ты все-таки не так часто ездил в поездах, – сказала я и схватила красную ручку стоп-крана.

«Потянуть в случае необходимости. При использовании не по назначению – штраф» – стояло на его металлическом корпусе, покрашенном красной краской и опломбированном. Я потянула. Серебристо-серая пломба слетела, и по всем вагонам раздался страшный скрежет металла по металлу – тормоза. В этот момент все пассажиры наверняка либо проснулись от душераздирающего лязга, ударившего прямо по нервам, либо просто выпали из своих коек в купейных вагонах.

Сквозь стихающий визг тормозов постепенно нарастал гул голосов, затем в отдалении послышались глухие шаги. Кто-то приближался. Кто-то, кто, по крайней мере, станет задавать вопросы, если не больше.

А поезд все еще ехал.

– Выпрыгивай! – громким шепотом сказал Арманд. – Дверь!

Я дернула дверь за ручку. Ветер вырвал ее у меня из рук, и она с грохотом ударилась о стенку вагона. Километровые отметки и кусты все еще бежали мимо, освещенные полосой света из распахнутой двери. У меня дух захватило, когда я поняла, с какой скоростью мы все еще движемся.

Арманд вдруг враз очутился около меня и, держась за поручень, спустился на нижнюю ступеньку лесенки. Поезд шел достаточно быстро, когда он спрыгнул. Я без малейших колебаний спрыгнула за ним.

Я чуть не переломала себе ноги. Я никогда не думала, что обычный вагон так высоко стоит над железнодорожными путями – на платформе этого не замечаешь. Мне показалось, что я летела вниз сквозь холодный ночной воздух целую вечность. А там какая-то невидимая сила тут же выбила у меня из-под ног землю. Я вскрикнула, падая, и оцарапала руки об острые камешки гравия, в то время как надо мной, скрежеща, проносилась чудовищная громада поезда. Как в кошмарном сне.

– Мари! – позвал кто-то. Арманд.

Я вскочила на ноги, нашла на ощупь свою дорожную сумку. Все было на месте. Я взглянула наверх, где с последним металлическим взвизгом наконец остановился огромный колосс. Вдоль всего поезда за окошками стали зажигаться огни. Я увидела, как взволнованные и сонные люди выходили из своих купе в проход.

– Мари. – Арманд был уже рядом. Он задыхался, и я с ужасом заметила, что рука, которой он схватил меня за плечо, дрожала. – Ты в порядке? Нам нужно как можно скорее уходить отсюда.

– Да, – я кивнула. – Со мной все нормально.

– Тогда пойдем.

Мы скатились с железнодорожной насыпи и поспешили прочь от этого места, в неизвестность и темноту. Я вытянула вперед руки, чтобы не наткнуться на что-нибудь в темноте. Высокая трава шуршала у меня под ногами. Поле. Земля была мягкая, почти болотистая, как будто рядом было озеро. Не было видно ни зги. Если бы где-нибудь впереди нас поджидала пропасть, мы бы непременно в нее упали. Но пропасти не было. Через некоторое время земля под ногами резко пошла под уклон, а потом сразу стала твердой и утоптанной. Проселочная дорога.

– Давай пока здесь остановимся, – сипло сказал Арманд. – Где ты?

– Здесь, – ответила я в темноту.

– Нам надо найти укрытие на тот случай, если они кинутся нас искать.

Откуда ни возьмись появилась его рука и коснулась моей. Он задыхался.

Мы присели на корточки на обочине дороги и стали вглядываться в ту сторону, откуда пришли. Поезд стоял ярко освещенный посреди темной ночи. Кто-то шел вдоль него и светил по сторонам мощным фонарем. Окна в вагонах были открыты, люди выглядывали на улицу, и до нас долетали обрывки их взволнованных разговоров.

– Интересно, что они думают о случившемся? – сказала я вслух.

– В любом случае не то, что произошло на самом деле, – ответил Арманд вполголоса. Казалось, после того, как напряжение спало, ему снова стало хуже. Я только теперь явственно ощутила ночную прохладу, которая тем сильнее забиралась под одежду, чем дольше мы сидели без движения.

Ладно, из поезда мы успели вовремя убежать. А что теперь? Теперь мы сидели в темноте, замерзали, не знали, где мы и куда можно направиться, Арманд страдал от непонятного побочного действия какого-то неизвестного лекарства, а я чувствовала себя совершенно беспомощной.

Я посмотрела в сторону поезда. Дверь вагона захлопнулась, и по проходу зашагал человек в форме. Он остановился, чтобы поговорить с людьми, вышедшими из своих отсеков. Потом вагоны вдруг дернулись, и поезд поехал дальше, быстро набрал скорость и скрылся из виду. Мы остались одни.

– Нам нужно отсюда уходить, – устало сказал Арманд. – Полиция наверняка скоро появится. Или еще кто-нибудь похуже.

– Ты думаешь?

– Они начнут обходить пути, чтобы посмотреть, не сбросили ли кого-то с поезда. И, конечно, этого они так просто не оставят. – Я услышала, как он с трудом поднялся. – А как только Жульен придет в себя, тут уж точно начнется страшная суматоха.

– Ты так уверен, что он жив после такого падения? Поезд ведь ехал со скоростью, как минимум, сто километров в час.

– Да что там, ему все нипочем.

– Это при такой скорости? Я хочу сказать, что когда я прыгала, поезд уже почти остановился, а я довольно сильно ударилась.

Мои глаза постепенно привыкали к темноте. Однако это не очень-то помогало. Темнота вокруг нас была лишь немногим менее темная, чем далеко вокруг. На каждом шагу нас будет подстерегать опасность сломать шею или расшибить голову.

– Зачем ты вообще сбросил его с поезда? Ты мог бы просто его отключить, как тех двух полицейских на вокзале в Штутгарте.