Каро Рэмси - Распятие невинных

— Тебе это нравится? — Она показала на круглое печенье.

— Да, — ответил он и, обтерев пальцы, взял фотографию. — Что это?

— Лицо Молки Стила.

— Которого убил Мактайернан? Он неплохо постарался.

— Если не обращать внимания на кровь, то видно, что левая сторона его лица ниже правой. Мактайернан на нем явно попрыгал. Хотя нет. В отчете говорится, что в момент убийства они оба стояли, что подтверждает признание Мактайернана, что он нанес удар, когда Молки был у него за спиной. Думаю, что у тех, кто серьезно занимается боем, это происходит бессознательно, на уровне инстинкта. — Она выбрала другую фотографию и прищурилась, чтобы получше разглядеть. — Посмотри, нет глазного яблока.

Малхолланд отвернулся.

— Костелло, у тебя у самой не все дома.

— Какая же нужна ярость, чтобы один человек так обошелся с другим!.. — Костелло передала ему салфетку.

— А вот на этом снимке Стил выглядит куда толще. Как будто беременный.

— Кровотечение из печени. Шеф сказал, что Мактайернан стукнул его в печень и она разорвалась.

— Никогда раньше о таком не слышал. — Малхолланд вертел снимок в руках, разглядывая его с разных сторон. — Только что звонил Андерсон. Мы едем в «Феникс», приют для бездомных. — Он взглянул на часы. — Прямо сейчас.

— В приют?

— Ну да.

— А зачем?

— У нас наконец-то прорыв. Ты разве не в курсе?

— Слышала кое-что.

— Это цена, которую ты платишь, как любимица Макалпина.

— Заткнись! — оборвала она. — Что происходит?

Малхолланд с расстановкой отпил большой глоток минеральной воды и с удовольствием наблюдал, как Костелло раздражалась все больше и больше.

— Заткнуться? Или все-таки рассказать?

— Расскажи, — процедила она сквозь сжатые зубы.

— Священник Элизабет-Джейн… Преподобный Шанд…

— Он член комитета «Феникса»?

— И номер «Феникса» был единственным, который она набрала со своего мобильника. Вернее, офиса «Феникса», в котором трубку берет О’Киф. Отец Томас О’Киф.

— Тот самый Том, о котором упоминал ее отец? И которого Лиск назвал коллегой…

— Он решает все организационные вопросы приюта. Арлин участвовала в программе «Грамотность», организованной…

— «Фениксом».

— Даже начала читать Библию. А ты молодец, вполне можешь быть детективом. — Он завернул крышку на бутылке с минералкой с таким видом, будто достойно завершил непростой трудовой день.

— Свое звание мы с Вингейтом заработали тяжелым, кропотливым трудом, детектив Малхолланд. А Линзи? Помимо того, что Лиск живет напротив ее любовника?

— Нет, пока ничего. Но целая толпа религиозных благодетелей. И мы собираем на них досье, на всех без исключения. Большими делами пусть занимаются большие мальчики. А как продвигается с Шоном? Если Макалпин имеет на него виды, его следует включить в этот список.

— Там все очень косвенно. Мы им займемся, если найдем, за что зацепиться.

— Мне кажется, старший инспектор не выдерживает напряжения и разваливается прямо на глазах. — Он встал и подвинул стул на место. Ножки при движении о кафельный пол издали неприятный звук. — На твоем месте я бы связал Шона с «Фениксом», и тогда его можно брать.

— А на твоем месте, детектив Малхолланд, я бы позвонила в благотворительную лавку, где работала Линзи, и узнала, как они поступают с вещами, которые не смогли продать. Местный приют для бездомных мне представляется очень неплохим вариантом. Возможно, это «Феникс». — Она могла бы приберечь эту информацию для более выигрышной ситуации и набрать на этом очки, но не смогла отказать себе в удовольствии поставить Малхолланда на место.

Он ушел, наверняка злясь, что не додумался до этого сам. Костелло улыбнулась и достала мобильник. Благотворительное заведение «Феникс» всегда находилось в центре внимания и имело спонсоров среди местных компаний. Компания Уайта была самой крупной из тех, кто занимался обработкой дерева, и по справочной она узнала ее телефон. Секретарша оказалась на редкость общительной и отвечала любезно. Да, компания занималась полной реконструкцией здания три года назад; нет, это была не спонсорская помощь — на это пошли деньги, полученные от лотереи; да, конечно, у них до сих пор есть контракт на обслуживание.

— А не могли бы вы сказать, работал ли в «Фениксе» Шон Мактайернан в последнее время? — Костелло затаила дыхание. Голос на другом конце замолчал, и она решила, что ответа ей не дождаться.

— Ну да, он восстанавливает навыки после — как бы это выразиться — своего отсутствия… Он там много работал — доски в туалетах совсем прогнили.

— Отлично, отлично, — похвалила ее Костелло. — Там наверняка полно работы. Это ведь старое здание, правда?

Голос секретарши смягчился:

— Такое же, как мост у Форт-роуд.

— А квартирами на Фортроуз-стрит вы занимаетесь?

— Мы выполняем все заявки их управляющих, — ответил голос, но уже настороженно. — Что-то не так? Я могу поинтересоваться причиной ваших расспросов?

— Я сержант уголовной полиции Костелло, полицейский участок «Патрикхилл», — сказала она самым беззаботным тоном, на который была способна, в надежде, что та не свяжет звонок с убийством. — Просто уточняю…

— А-а, вы насчет верхнего света в подъезде того дома? Ну, где убили девушку? С ним постоянно проблемы…

Манна небесная!

— И кого вы туда посылали?

— Там был… погодите… — Костелло услышала, как по клавиатуре быстро застучали пальцы. — Туда ездил Билли Эванс, но войти не смог. Поэтому через два дня послали другого. — Опять щелканье клавиш. — Шона Мактайернана.

На звонок ответил молодой и сильный голос.

— Здравствуйте, — начала Костелло. — Могу я поговорить с Элис Драммонд?

Голос помедлил.

— А кто ее спрашивает?

Костелло улыбнулась:

— Сержант уголовной полиции Костелло из участка «Патрикхилл».

Опять пауза.

— Мне нужно поговорить с миссис Элис Драммонд. Она возглавляла сиротский приют «Добрый пастырь»?

— Да.

Костелло не сдавалась:

— Это был последний контактный номер телефона, который мы смогли найти… — Ее интонация просто напрашивалась на ответ.

— Боюсь, что мама себя не очень хорошо чувствует в последние дни.

— Как жаль. А кто вы?

— Патриция, ее дочь. Мы сейчас освобождаем ее дом. На прошлой неделе маму поместили в лечебницу. — Голос смягчился, и в нем уже не было настороженности. — Она не совсем в курсе того, что произошло, но то, что она знает, вряд ли может вас обрадовать. — Эта Патриция все подмечает, прямо как молодая мисс Марпл. — Понимаете, у нее это уже третий удар.

— А говорить она может?

— Нет, ни слова. Просто ужасно видеть, как возраст берет свое. — Обе помолчали. — А что вы хотели узнать?

— Кое-что о детстве одного из воспитанников «Доброго пастыря».