Каро Рэмси - Распятие невинных

— Давайте! — Макалпин ослабил напористость, чувствуя обаяние голоса Лиска, его усыпляющей и расслабляющей манеры говорить нараспев.

Было видно, что Лиск не знает, с чего начать. Наконец он заговорил, тщательно подбирая слова:

— По роду своей деятельности мне часто приходится встречать людей, которые заходят так далеко, что не знают, какими потерями это грозит.

— Потерями?

Лиск поднял руку:

— Посмотрите, сколько времени вы отдаете работе — она начинает овладевать вами. Конечно, такое усердие и верность долгу похвальны, но посмотрите, сколько появляется жертв. Брак — это священная вещь, союз перед Господом. На счету этого человека, этого убийцы — три жертвы. Не допустите, чтобы ваш брак стал еще одной. Как у детектива, у вас, мистер Макалпин, есть выбор, как у мужа — нет. Эго, которое заставляет вас ловить убийцу, нужно обуздать. Я не глуп и знаю, сколько времени вы отдаете работе. Мой совет: ступайте домой, к своей жене. От этого в конечном итоге выиграют все. Нельзя поклоняться двум богам.

— Но у вас есть Церковь.

— И только Церковь. Я не мог бы полностью отдавать себя и Церкви, и жене. За женой надо ухаживать, ей нужно внимание. Когда я делал выбор, я выбрал Церковь. Как и Томас О’Киф. Ваше место — подле жены, а не здесь. — Он встал, обошел вокруг стола и положил руку на плечо Макалпину.

Малхолланд припарковался на Байрз-роуд примерно в полвосьмого. Вместе с Костелло они сидели в машине и наблюдали за входом в бар, расположенный в самом начале Вислерз-лейн, — там толпились курильщики. Был вторник, но на улице царило необычайное оживление: начался конкурс на лучшего исполнителя караоке, и из клуба неподалеку доносились пьяные нестройные голоса, пытавшиеся хором спеть «Ушло то чудесное чувство». У Малхолланда, как всегда, работала печка, и окна машины быстро запотевали. Костелло в очередной раз протерла их изнутри, стараясь не считать, сколько раз за это время Малхолланд успел вздохнуть, демонстрируя свое недовольство.

— Она так и не появится, чего ждать?

— Лучше бы ей появиться, а то шеф выпишет ордер на арест. И я лично препровожу ее в участок. Дел у меня на сегодня — целый список, а я еще даже не начинала.

— Сделаешь завтра.

— И выспаться бы не мешало. — Костелло внезапно выпрямилась. — Смотри, вот она, если не ошибаюсь. — Она опять протерла стекло перчаткой. — Да вон же, в белой юбке. И постарайся не вести себя как полицейский.

Тем временем Трейси остановилась, прислонившись к стене паба, и уперлась в красный кирпич высокой шпилькой. На лице — недовольство и скука. Она оказалась хорошенькой и гораздо моложе, чем думала Костелло. Ее длинные черные волосы блестели. Она была в черной кожаной куртке и длинной белой юбке с оборками, низ которой уже повлажнел от дождя. Костелло обратила внимание на черные туфли-лодочки на высоких каблуках, абсолютно неуместные в такую погоду. Для проститутки она выглядела очень наивной.

Увидев Малхолланда, вылезающего из машины, она явно повеселела и улыбнулась ему, не обращая внимания на Костелло. У Малхолланда хватило нахальства ответить улыбкой. Костелло выступила вперед.

— Сержант уголовной полиции Костелло, детектив Малхолланд. Трейси Уитерспун?

— Да, — ответила она, не сводя глаз с Малхолланда. Костелло была вынуждена признать, что ее это поразило. Она видела, как его распирает от чувства собственной значимости.

— Хочешь, зайдем? Нет смысла мокнуть под дождем.

— Если вы угощаете, — ответила Трейси, отлепляясь от стены.

Народу в пабе было не много. Около бара толпились завсегдатаи и свободных столиков было предостаточно. Пробираясь к одному из них, Костелло заметила, что менеджер жестом показал Трейси выкинуть сигарету или убираться.

— Вик, возьми три кока-колы, покажи ему удостоверение и поинтересуйся, сколько раз ее выдворяли за приставание. Мы сядем у окна.

— Хотите поговорить со мной об Арлин? — Трейси устроилась на стуле и машинально надула губы.

— Да.

— Она была дурой.

— Это не преступление.

— Но в наших играх это опасно.

Подошел Малхолланд с напитками. Она не без искренности поблагодарила его.

— А добавить сюда водки никак нельзя? — Судя по речи, она была хорошо образованна.

— Нет, — ответила Костелло.

— Это помогло бы развязать мне язык, — объяснила она и облизнула губы кончиком языка, чтобы подтвердить правдивость своих слов. У Малхолланда хватило ума отвернуться.

— Давай с этим завязывай, а то придется разговаривать в участке, — осадила ее Костелло. — У меня нет на это времени.

— Послушайте, мне жаль, что с ней такое случилось, но на ее месте могла оказаться любая.

— Да, но случилось с Арлин, которая была твоей подругой, — вмешался Малхолланд, принимая на себя роль хорошего полицейского.

Трейси покачала головой, и ее волосы зашевелились, как занавес.

— Она не была моей подругой. Кто вам это сказал?

— Вы были вместе.

— У нас был выходной. Мы решили выпить, сначала нас было шестеро, а потом трое ушли продолжать на дискотеку. — Она пожала плечами. — Вот и все.

— Все? — переспросила Костелло. — Мне так не кажется, Трейси. Давай все еще раз с самого начала.

— Ну, мне кажется, что она хотела быть такой, как я, — заявила Трейси без ложной скромности.

— Хотела быть как ты? — удивилась Костелло.

— Ну да, вы что — не расслышали?

— Нет, просто непонятно.

— Послушайте, мне восемнадцать лет, я буду в этом бизнесе до тридцати, а заработанного мне хватит, чтобы потом устроить свою жизнь. У меня есть план. Для меня это — трамплин.

— Ты знаешь, сколько раз я это слышала? — устало спросила Костелло.

— Могу представить, но я умная: не принимаю наркотики, выкуриваю только десять сигарет в день, пью не часто. У меня есть постоянные клиенты. Я коплю на вступительный взнос за квартиру, потом перееду в другой район и через пять лет буду работать в центре города, на Принцесс-сквер. Там платят настоящие деньги.

— В качестве кого ты там будешь работать? Только не говори про экзотических танцовщиц. — Костелло опять вздохнула. — Все знают, что это такое.

Трейси начала терять терпение.

— Послушайте, я умею держаться в обществе и не подвожу людей. Я знаю, как себя вести. Я собираюсь стать гидом. Там платят настоящие деньги. — Она поняла, что начала повторяться. — Мои услуги дорого стоят, но я хороша в деле. Это бизнес. И я добьюсь своего.

— А Арлин?

— Она была обыкновенной проституткой. Занималась этим прямо на аллее. Она родила и испортила фигуру. Я говорила ей, что если она похудеет и станет блондинкой, то будет зарабатывать больше. Я пошутила, а она восприняла это всерьез. Она ко всем моим словам относилась всерьез. Умом она не отличалась. Она пьет — пила — слишком много, одно время даже подсела на наркотики. У нее не было будущего. Я шла наверх, она катилась вниз, вот и липла ко мне. Но иногда бывала очень забавной. Это все, конец истории.