Каро Рэмси - Распятие невинных

— Пока больше ничего нет, так что у вас есть только я, — ответил Баттен. — И еще у нас совсем нет времени, чтобы предотвратить следующее убийство, — добавил он грустно.

— А что с Мактайернаном? — спросил Малхолланд. — О нем забыли?

Баттен и Андерсон посмотрели на Костелло.

— А что вы хотите от меня услышать? От убийства Молки Стила, который, по моему мнению, этого заслуживал, очень далеко до резни женщин, которые этого не заслуживали, — ответила она.

— Насилия по отношению к женщинам не было?

— Нет, — подтвердила она. — А в кафе до того, как заговорить и уйти с Шоном, она разговаривала с каким-то мужчиной. Литлвуд показывал официантке фотографию Арлин — она уверена, что та ушла с Шоном. Это было в обеденное время в субботу, народу много, и персонал следил, чтобы те, кто уже поел, особо не засиживались. Официантка видела, как Арлин пересела за столик Шона. Она запомнила ее зеленые сапожки на каблуке. — Чувствуя на себе взгляды трех мужчин, Костелло решила поделиться главной новостью. — Но до этого к ней подсел какой-то тип, они о чем-то поговорили, и он ушел, ничего не заказав. Темная одежда, светлые волосы, стоячий воротничок или что-то в этом роде. Я посылаю Литлвуда обратно в кафе с фотографиями О’Кифа и Лиска.

— А Лиск был у Фултонов до обеда? — поинтересовался Малхолланд.

— Он ездит на машине, но не афиширует это, — ответила Костелло.

— А еще Шон разговаривал там с какой-то старушкой, — медленно произнесла Костелло, стараясь не упустить мысль. — Мы ведь это так и не проверили?

— Старая женщина в очках, с родинкой на лице? Это было в отчете Литлвуда, — раздраженно сказал Малхолланд. — Она вряд ли подходит под описание той, кого мы разыскиваем.

— Ты сказал «родинка». А в каком месте?

— Откуда мне знать?

— Но они разговаривали?

— Довольно долго.

Костелло углубилась в свои записи, лихорадочно листая страницы. Описание красивой хрупкой девочки никак не соответствовало внешности Арлин. А вот та, за которой Шон пошел из дискотеки, очень даже похожа!

— Так мы включаем Мактайернана в список подозреваемых? — спросил Малхолланд.

— Пока для этого нет оснований. Его причастность носит косвенный характер. Мы не можем привязать его к Арлин. Совпадение места легко объясняется: там всего две такие аллеи, а значит, шансов оказаться на одной и той же — пятьдесят на пятьдесят.

— Но он пришел на место своего преступления, — обратил внимание Баттен.

— И удар в лицо! — подхватил Малхолланд. — Это точно он!

— Не соответствует образу. Конечно, удар в лицо — соответствует. Но нанести удар только для того, чтобы обезвредить нападающего, — не соответствует. Кристофер Робин вернулся бы добить лежащего Стила и отвел бы душу.

— Я видел фотографии. В этом не было необходимости.

— И я не думаю, что если убийство произошло на Вислерз-лейн, то причастен к нему Шон. И на Эштон-лейн, и на Байрз-роуд полно народу — круглые сутки семь дней в неделю. На Вислерз-лейн всегда спокойно, тишину нарушить могут только пьяные и наркоманы, — начала объяснять Костелло. — Мактайернану это известно, он хорошо знает район, ведь и работа обязывает. — Чувствуя, что ее доводы не произвели впечатления, она добавила: — И еще, по словам свидетеля, у Кристофера Робина был ирландский акцент, а у Шона его нет.

— А почему ты раньше об этом не говорила? — поинтересовался Андерсон.

Баттен поднял руку, призывая к тишине.

— Погодите. Мы еще к этому вернемся. Итак, у О’Кифа ирландский акцент, он подходит по возрасту и телосложению.

— По говору Лиска тоже можно принять за ирландца, если уж на то пошло. Отличить по речи жителей острова и ирландцев смогут не многие, — сказала Костелло. — Хотя Лиск действительно не очень-то высокого мнения о прекрасном поле. — Она накрутила на палец прядь волос. — Впрочем, это ничего не значит.

— А Кристофер Робин, судя по всему, женщин не избегает — Баттен-то говорит именно об этом, — возразил Малхолланд. — У О’Кифа есть обаяние. И более чем достаточно, чем он активно пользуется. Вся его карьера держится на обаянии.

— Но, — тихо произнес Баттен, обращаясь к Костелло, — на тебя уже действует обаяние Мактайернана. А ведь ты его еще даже не видела.

Костелло захлопнула блокнот и убрала в сумку.

— Итак, два священника, условно-досрочно освобожденный плотник. Для начала совсем неплохо, — оптимистично подытожил Баттен. — Я хочу не откладывая составить психологический портрет Мактайернана. Костелло, ты не могла бы уделить мне пять минут? Поднимемся в кабинет наверх?

— В кабинет старшего инспектора Макалпина? Конечно, — холодно ответила Костелло.

— Завтра мы пропустим «Феникс» через мелкое сито и вывернем наизнанку Лиска и О’Кифа. А Костелло займется Мактайернаном, как самая из нас компетентная.

— А старший инспектор Макалпин? — поинтересовался Андерсон, но его уже никто не слушал. Все потянулись из комнаты, и, пока дверь была открыта, он услышал наверху лающий акцент Литлвуда. Дверь закрылась, и голоса стихли, только на ступеньках раздались чьи-то шаги — шли в туалет. Андерсон обхватил голову руками и потер слипавшиеся глаза: ему нужен был сон, но мысль о возвращении домой и упреках Бренды ему не улыбалась. Он взял газету и погрузился в чтение, стараясь понять, что там было такого ужасного.

Выйдя из участка, Макалпин немного постоял, подставив лицо мокрому от дождя ветру. На совещании он задыхался — чтобы навести порядок в мыслях, ему требовался никотин и холодный дождевой душ.

Он поднял воротник плаща и решил немного пройтись по Хидланд-роуд, чтобы ветер дул в спину, а не в лицо. Хотя и сюда доносился шум Грейт-уэстерн-роуд, но все-таки здесь, среди домов с припаркованными машинами и маленьких садиков, было относительно тихо. Он чувствовал, что дышать становится легче, напряжение отступает.

Едва он вышел на главную улицу, как ветер с новой силой ударил в лицо потоками дождя, и впервые за долгое время его чувства проснулись. Ему казалось, что мозг совсем перестал слушаться. Он всегда гордился своей способностью объединить в единое целое и заставить работать сотрудников любого участка: и побольше этого, и не такого сплоченного, и с меньшим потенциалом. А теперь настало время взглянуть правде в глаза — он им больше не нужен. Десять лет назад он в любой момент был на два шага впереди Костелло и Андерсона, с любой головной болью. И ему удалось их многому научить.

Теперь следствие шло само по себе, его ниточки были уже в других руках. Умный Мик Баттен одними только словами сумел сплотить команду так, как это раньше удавалось ему, Макалпину. Он не мог определить момента, когда утратил способность руководить, когда контроль над событиями начал от него уплывать, как медленно заходящее солнце. Оставляя его в темноте.