Каро Рэмси - Распятие невинных

Баттен кивнул, как бы соглашаясь, что это представляет интерес, но вдаваться в подробности не стал.

Вошел Малхолланд, как всегда свежий и элегантный, а за ним — хмурый Макалпин.

— Как прошла пресс-конференция? — спросила Костелло.

— Я бы сказал, что он много говорил, но так ничего и не сказал, — ответил уже успокоившийся Макалпин. Костелло подумала, что именно этого ему и хотелось.

Баттен перемешал на столе несколько фотографий, лежавших изображением вниз.

— Устроим мозговой штурм и составим карты памяти. — Он взглянул на Макалпина. — Можно продолжать?

Шеф кивнул и с видимым облегчением устроился сзади, не спуская глаз с лежавшей на столе «Ивнинг газетт».

— Карты памяти? Вызываем на связь мертвецов? Можно спросить у Арлин, кто же все-таки ее убил. — Малхолланд не скрывал сарказма.

Костелло достала из сумки банку с диетической кока-колой. Ее подозрения подтвердились. В этом был весь Баттен. На этом коллективная работа с ребятами из участка закончилась. Разделяй и властвуй.

— Кто хочет кока-колы?

Андерсон кивнул и протянул стакан — чтобы не заснуть.

— Три кучки, по одной — на каждую жертву. — Баттен добавил еще несколько фотографий и сдал их, как карты.

Появилась Ирвин с коричневым конвертом.

— Это оставили для вас наверху.

Баттен взял конверт и, видя, что Ирвин не уходит, сказал:

— Спасибо, вы не могли бы оставить нас?

— Да, конечно.

Костелло видела, как Макалпин, что-то бормоча себе под нос и потирая большим пальцем синяки на лице, наблюдает за Баттеном, вскрывающим конверт. Психолог достал шесть фотографий: на трех — лица жертв, на остальных — их раны.

— Три женщины, — начал он. — На первый взгляд они не имеют ничего общего. — Он водил рукой от одного снимка к другому. — Но для Кристофера Робина между ними связь есть. — Его рука остановилась на фото Линзи. — Вот женщина, которая изменяет мужу. Она не сочла нужным сообщить даже своей семье, почему она решила ее оставить.

Он перешел к фотографии Элизабет-Джейн.

— Костелло выяснила, что Элизабет-Джейн должна была стать подружкой невесты на свадьбе своей кузины и что, по словам невесты, она…

Андерсон поднял руку и прервал его.

— Несколько часов назад я говорил по телефону с Шандом, который находится где-то на Менорке. Говоря об Элизабет-Джейн, он выразился более чем резко. Он охарактеризовал ее как… — порывшись в записях, Андерсон продолжил: — …крайне недоброжелательную и очень неприятную особу. Он считает, что она хотела расстроить свадьбу. Судя по всему, она сказала ему, что жених кузины к ней неравнодушен и что он наверняка нарушит брачные узы. Это поставило Шанда в очень трудное положение, поскольку он хорошо знает все три семьи: и Паулы Фултон, и ее жениха, и Элизабет-Джейн. Разумеется, родители Элизабет-Джейн не сказали бы своей ненаглядной дочери ни слова против, но он слишком хорошо ее знал и не сомневался, что на свадьбе та выльет кучу дерьма. Правда, он выразился иначе — «устроит настоящий скандал». Поэтому он решил по-тихому переговорить с женихом.

— Значит, Паула была права, когда говорила, что Элизабет-Джейн заигрывала с ее женихом? — спросил Баттен. — И наверняка это выглядело неуклюже и слишком прямолинейно.

— Парню это было совсем не нужно. — Андерсон улыбнулся Костелло. — Невеста выразилась именно так. Но Шанду было жалко девушку и он решил ей помочь. Он пригласил ее прийти в «Феникс». Он хотел, чтобы Том О’Киф и Джордж Лиск выступили своего рода посредниками, но события приняли другой оборот.

— Я читал отчеты, и все персонажи очень осторожно признают, что обо всех были наслышаны. О’Киф говорит, что знал об Элизабет-Джейн, но утверждает, что не был с ней знаком. Ее родители считают, что они были знакомы, потому что так сказала их дочь. А Лиск воздержался от комментариев в адрес Тома, я прав?

Макалпин кивнул.

— Я звонил Фултонам. Они никогда не видели Тома, но слышали, как Элизабет-Джейн говорила с ним по телефону, — уточнил Баттен. — С ним ли она разговаривала?

— Нам известно, что Лиск знал об Элизабет-Джейн, — тихо вставила Костелло. — Он был в их доме. Но О’Киф может говорить неправду. Ведь это его номер был последним, который она набирала. Тогда Лиск говорит правду, а О’Киф — врет.

— Но к телефону в офисе мог подойти любой. О’Киф очень часто отлучается, — сказал Андерсон. — Если звонит его телефон, то это еще не значит, что именно он берет трубку.

Отодвинув фотографию Элизабет-Джейн, Баттен показал снимок изуродованного лица Арлин.

— Она вышла попраздновать и напилась. В этом нет преступления. — Он нахмурился, будто старался найти в этом какую-то связь. — Она пыталась бросить наркотики и именно поэтому оказалась в «Фениксе». Ее не смущало, что она проститутка. Она даже хотела обратить себе это на пользу. Такая честность не вяжется с характером двух других жертв.

— Честность? Не думаю, — вмешалась Костелло и рассказала о встрече с Трейси. — Но разве за желание что-то урвать вспарывают живот?

— Не исключено, что в глазах Кристофера Робина — да, — ответил Баттен, доставая сигарету. Вспомнив о запрете на курение, он опять убрал ее в пачку. — Не так важно, что думаем мы, но очень важно, что думает он! Нужно постараться думать, как он. И что бы ни сделали Арлин, Элизабет-Джейн или Линзи, в его глазах они заслуживают такой смерти. Иначе мы бы здесь не сидели.

— Другими словами, все эти женщины были кем-то… кем не должны были быть? И именно это так возмущает извращенное чувство высокой морали Кристофера Робина? — Андерсона это не убедило. — Меня бы больше устроило, если бы их окна мыл один и тот же мойщик.

Костелло открыла рот, помедлила и все-таки спросила:

— А мы, надеюсь, это проверяли?

— Да, — ответил Андерсон.

— Таким образом, наше расследование сосредотачивается на «Фениксе». — Баттен постучал по столу пальцем. — Даже если мы не знаем, кого ищем, знаем, где искать. Как, старший инспектор, возьмемся за «Феникс»?

Макалпин смотрел в угол.

— Сэр? — обратилась Костелло, повернувшись к нему. — Вы согласны, если мы сосредоточимся на «Фениксе»?

— Да, конечно, — рассеянно ответил он. — Послушайте, мне надо идти. — И он вышел, распахнув дверь так сильно, что она с грохотом ударилась о стену.

Костелло с Андерсоном переглянулись, а Баттен приподнял бровь и кивнул.

— Еще увидимся, — пробормотал Малхолланд.

— И не забывайте — умный, религиозный, харизматический.

— А судебно-медицинская экспертиза так пока ничего и не дала? — спросил Андерсон. — Я знаю, что О’Хара собирался кого-то привлечь, чтобы собрать по кусочкам кожу на лице Арлин и восстановить отпечаток обуви, но это займет целую вечность. Не обижайся, док, но мне больше по душе отпечатки пальцев и ДНК.