Ли Чайлд - Триллер

— Это все следы, — пояснил Кобб. — Я лично застрелил мерзавца. Он стоял практически на том самом месте, где сейчас стоите вы. Потом мы сожгли тело, так что от него ничего не осталось.

— И зачем все это?

— Черт, вы еще спрашиваете? Он убивал американских граждан. Он был врагом нашего государства.

— Вы не военный.

— Военные играют по правилам, а правила имеют скверное свойство противоречить тому, как должно быть. Я играю не по правилам.

— Бен Ладен предупреждал, что вы охотитесь за ним, хотите его уничтожить, но чтобы об этом никто не узнал. Может, объясните почему?

— А вы сообразительный парень. Штаты тратят десятки миллионов долларов на войну с терроризмом. Такие деньги даже трудно себе представить. Это как манна, просекаете, дружище? Манна, которая падает прямо с неба.

В голове Мэлоуна мелькнула мимолетная радость, что его подозрения, похоже, подтвердились.

— И многие корпорации здорово на этом наживаются.

— Вы все прекрасно понимаете. Вам известно, сколько стоят некоторые контракты на поставку вооружения? Цены заоблачные. Да и множество мелких компаний тоже получают хорошую прибыль. Этот источник дохода нельзя перекрыть.

— И вы работаете на них?

— Они собрались все вместе и решили нанять команду. Лучшую из лучших. Черт, да у нас была лучшая разведывательная сеть, чем у правительства. У нас ушло на это больше года, но в итоге мы подобрались вплотную к бен Ладену. Проклятье! Дважды мы едва не схватили его. Но вот примерно восемь месяцев назад он вдруг исчез из нашего поля зрения, исчез бесследно. Мы уже начали беспокоиться, и тут так удачно объявились вы со своим сообщением.

— Но мы тогда связались с военными по официальным каналам. Не с вами.

— Именно так, — кивнул Кобб. — Но видите ли, у нас есть друзья на самых верхах. В конце концов, для армии это тоже золотая жила. Никто не хочет, чтобы она иссякла. Поэтому военные передали нам информацию, и так удачно сложилось, что мы оказались неподалеку.

— И вы вернулись с бен Ладеном сюда и здесь убили его.

— Место не хуже любого другого. После того как вы с Осамой уехали, его люди убежали отсюда как ошпаренные. Я послал несколько человек понаблюдать за развалинами. Так что мы не на юг отправились к афганской границе, а сделали небольшой крюк и прибыли сюда. На все у нас ушло два часа. Тело сгорело быстро.

Мэлоуну было интересно еще кое-что.

— Но почему вы используете имена реально существующих людей? Мы проверили, в армии есть такой полковник Рик Кобб.

«Полковник» пожал плечами.

— Так оно проще. С помощью этих чертовых компьютеров можно проследить за кем угодно. Мы выбрали парней, которые находились в отпуске. Наши друзья в Пентагоне постоянно снабжали нас данными. Я уже говорил: никто не хочет терять такой лакомый кусок.

— И все равно не понимаю.

— Будьте же реалистом. Все вы понимаете. У американцев короткая память. Да, после одиннадцатого сентября они рассвирепели, побряцали оружием, надрали несколько задниц, захватили Саддама, наконец. Но теперь они желают свернуть шоу. Общественное мнение переменилось, политики тоже настроены против. А это означает сокращение бюджетных ассигнований, смену приоритетов, что вовсе не устраивает моих нанимателей. И меньше всего им надо, чтобы бен Ладена поймали. Нет! Он должен существовать. Должен нести опасность западному миру. Люди должны чувствовать неуверенность. Точно так же поступил Сталин с Гитлером после Второй мировой. Он точно знал о смерти отморозка, но усиленно поддерживал слухи, что тот, возможно, остался жив и по-прежнему угрожает миру. Все, дабы застать врага врасплох.

— Значит, теперь вы управляете бен Ладеном.

— Да, целиком и полностью. И поверьте, он еще покажет себя.

— А здесь вы что делаете?

— Ждал вас. Мои наниматели просили передать: перестаньте совать нос в чужие дела. Оставьте это.

— С чего это я должен слушаться?

— Да потому что вам все равно нечего предъявить. Ну что вы станете делать? Объявите, что схватили бен Ладена? Вас сочтут ненормальным. Нет ни тела, ни фотографии. От него не осталось ни-че-го. Даже неоткуда взять ДНК для сравнения с одним из его двадцати с чем-то предполагаемых детей. Все кончено. И не лезьте больше в это дело.

— А если я откажусь?

— Не в наших привычках убивать своих, но если вы не оставите нам выбора…

— Вы ничем не лучше, чем он.

Мэлоун собрался уходить, но Кобб быстро преградил ему путь.

— На вашем месте я бы подвинулся, — отчеканил агент.

«Полковник» поднял винтовку.

— Вы такой крутой, Мэлоун?

— Достаточно крутой, чтобы обойтись без оружия.

Он стоял твердо, как скала, ни на мгновение не дав противнику заподозрить, что испугался. Да и кто бы не испугался? Сомнительное удовольствие — смотреть прямо в черное дуло винтовки.

Кобб опустил ствол.

Что ж, Мэлоун не ошибался в своих догадках. Они не планировали его убивать. Он был им даже выгоден — пускай полоумный американский агент во всеуслышание объявит, что ему лично сдался сам бен Ладен, но потом того похитили и что существует целый заговор с целью скрыть гибель «террориста номер один». Военные немедленно выступят с опровержением, поднимется шумиха, и в людях вновь пробудится ослабевший было страх перед бен Ладеном. Мэлоуну нечего предъявить, а у них на руках все козыри.

Яснее ясного, кто выиграл.

— Идите, Мэлоун. Уматывайте отсюда. Расскажите о том, что знаете, всему миру.

Ни малейшего шанса.

Со всей силы Мэлоун впечатал каблук в правое колено Кобба. Тот не ожидал удара. Неужели «полковник» считал Мэлоуна ни на что не годным? Услышав, как хрустнула кость, агент без промедления врезал кулаком в челюсть. Кобб заорал от боли и рухнул на землю, обхватив поврежденную ногу. Мэлоун поднял выроненную винтовку.

— Повторяю еще раз. Вы ничуть не лучше, чем он. Он убивал ради Аллаха, вы — ради наживы.

— Дьявол… получил… по заслугам.

Мэлоун зашвырнул винтовку подальше, за разрушенную стену, и двинулся прочь.

Он застегнул молнию на чемодане и покинул гостиницу. Выйдя в холодный осенний вечер, Мэлоун стал выискивать на запруженной машинами улице такси, чтобы отправиться в аэропорт. Вскоре рядом остановился автомобиль с шашечками, и Мэлоун быстро забрался на заднее сиденье. Улицы были забиты машинами, поэтому ехали медленно и каждые несколько минут останавливались. В это время года в Центральной Азии темнеет быстро, и пока они добрались до аэропорта, город накрыла ночь. Мэлоун протянул сорок рублей и хотел уже выйти, когда таксист вдруг произнес по-русски:

— Мистер Мэлоун, мой президент хочет вам кое-что передать.

Изумленный Мэлоун молча смотрел с заднего сиденья, как водитель протягивает коричневый конверт.