Ли Чайлд - Триллер

Девушка на всякий случай держала наготове пистолет, но рыбак, убаюканный равномерными взмахами весел и плеском воды, казалось, вообще не замечал пассажирку. Голоса постепенно становились все тише, а вскоре и вовсе смолкли. Поднялся ветер, и Джейн задрожала от холода. Они словно были подвешены в пустоте, парили где-то между мирами. Но вот далекие огни начали приближаться. Джейн голодными глазами смотрела на постепенно вырисовывающиеся в темноте отели и коттеджи. Вскоре лодка заскрежетала днищем об усыпанное галькой дно.

— Да здравствует Югославия! — воскликнул старый рыбак.

Джейн снова попыталась всучить ему деньги, но он резким жестом отмахнулся и приложил руку к сердцу. Старик исполнил besa.

Он помог девушке спрыгнуть в ледяную воду, доходящую ей до бедер. Джейн помахала ему на прощание и зашлепала на ватных ногах к берегу. Когда она снова обернулась, лодка старика быстро исчезала в чернильно-черной тьме. Наконец Джейн добрела до ближайшего отеля, сняла номер и заказала себе в комнату чевапчичи [79] Чевапчичи — популярное балканское блюдо: жареные колбаски из перемолотого мяса (говядины, свинины) с луком и приправами. с рисом.

Когда в дверь постучали, она спросила:

— Кто там?

Ей ответили на одном из славянских языков, и она, приоткрыв дверь, увидела официанта с подносом. Она уже собиралась впустить его, как вдруг в коридоре материализовались двое мужчин в куртках-ветровках. Джейн хотела захлопнуть дверь, но один из незнакомцев оказался проворнее и сунул в щель ногу. Второй протянул официанту банкноту и произнес по-английски с американским акцентом:

— Спасибо. Вы свободны.

Мужчины прошли в комнату и закрыли дверь.

— Джейн, вы все сделали правильно, — обратился к ней первый. — Мы наблюдали с этого берега, на случай, если кто-нибудь будет переправляться через озеро. Вы, конечно, понимаете, почему мы не могли допустить никакого инцидента в международных водах.

— Но кто вы? Откуда вам известно мое имя?

— Довольно уже бегать. Пол как раз находился с нами на связи, и вдруг связь прервалась. Вы не против обо всем рассказать нам? — Он повернулся к напарнику. — Ник, будь добр, освободи Джейн от ее ноши. Она наверняка нелегкая. Где порошок, Джейн?

Но пакеты с белым порошком остались на том берегу Охридского озера, среди нагромождения скал, рядом с Башкимом. «Скорее, — со страхом подумала Джейн, — рядом с трупом Башкима». Но неужели эти идиоты решили, что она будет переходить границу со спрятанным в рюкзаке героином стоимостью в несколько миллионов долларов?

Джейн нащупала за ремнем пистолет и прикинула возможные варианты. Она ведь здравомыслящая девушка, а не одна из тех нервических особ, которые в два счета падают в обморок при любой оказии.

— Вы многого не знаете, — спокойно промолвила Джейн, — и только я могу вам все рассказать. Но сначала мне надо как следует поесть и принять душ. Потом мы можем переправиться на тот берег, и я покажу, где находится наркотик. Есть еще записная книжка, она тоже может вас заинтересовать. Ну и коль мы упомянули о делах, я бы попросила одного из вас, господа, отвезти меня в Скопье. Там проходит конференция, и мне совсем не хочется ее пропустить. И еще: скоро я заканчиваю учебу и не могу представить, что буду всю жизнь преподавать балканскую литературу в какой-нибудь американской глуши. Поэтому, полагаю, нам нужно поговорить о работе. Насколько я понимаю, у вас в Тиране открылась вакансия?

Когда к Эрику Ван Ластбадеру обратились наследники Роберта Ладлэма с просьбой продолжить известный сериал о похождениях Джейсона Борна, тот согласился, но с условием, что сможет вольно распоряжаться судьбой главного героя. Незадолго до этого Ластбадер пережил потерю отца, и неудивительно, что семейная драма писателя нашла отражение в романе «Наследие Борна». В основе сюжета лежат непростые отношения между Борном и его сыном, которого он на протяжении многих лет считал погибшим.

И в «Завете», последнем на сегодняшний день романе Ластбадера, двигателем захватывающего, динамичного сюжета служат отношения между отцом и сыном; автор прослеживает, как они влияют на поступки главных героев. Поклонникам автора знаком резонанс эмоциональности семейных отношений, который пронизывает все произведения писателя, начиная с дебютного романа «Ниндзя».

Рассказ «По ту сторону зеркала» также развивает эту тему, хотя и является нехарактерным для Ластбадера. Он создал этот рассказ после того, как однажды обнаружил в своей библиотеке книгу философа и писателя Колина Уилсона «Посторонний» («The Outsider»). Во время учебы в колледже Ластбадер зачитывался ею и теперь, перечитав заново, нашел новый смысл и в своей работе, что отразилось в представленном ниже рассказе. «По ту сторону зеркала» — история о шпионе, аутсайдере, если можно его так назвать, которого гнетут ужасная тайна и воспоминания о многих годах постоянной лжи. Ластбадер и себя считает аутсайдером, посторонним, и кажется, что ему близко чувство отчужденности его героя. Если тебе, уважаемый читатель, приходилось когда-нибудь задумываться, каково быть человеком, чуждым обществу, или же ты и в самом деле ощущаешь себя таковым, что ж, тогда этот рассказ для тебя.

Когда он проснулся посреди ночи, его окружала темнота. Это была не просто физическая темнота, но и ужасная темнота души, мучившая его уже тринадцать недель. Или тринадцать месяцев. Сказать точнее было невозможно.

Зато он мог точно сказать, что вот уже тринадцать недель находится в бегах, а задание получил тринадцать месяцев назад. В Агентство его привело не столько чувство патриотизма или непреодолимое желание постоянно рисковать своей жизнью (два основных побудительных мотива его соотечественников), сколько гибель жены. Сразу после ее смерти им овладело непреодолимое желание самому погрузиться в тот мрачный и зачастую порочный лабиринт, в котором его супруга провела десять лет жизни, пока однажды не выяснилось, что она не ходит на работу в общепринятом смысле.

И вот теперь он здесь, спустя двадцать три года после того, как они поклялись друг другу в верности. Сидит в темноте в ожидании смерти.

В комнате жарко, и щеки у него горят. Повсюду разбросаны кипы журналов, которые он сначала собирал, а потом мял и рвал на куски. Скрипя суставами, он поднимается и, выступая, точно цапля на болоте, идет к кондиционеру. Тот надсадно хрипит, когда его включают, и он ничуть не удивляется, что уже через пять минут сквозь замызганную металлическую решетку вырывается воздух не холодный, а горячий, отчего в комнате делается еще жарче. Да уж, Буэнос-Айрес далеко не третий город в мире. Здесь, конечно, полно шикарных отелей, где сейчас прохлада и благодать, однако этот не входит в их число. У отеля даже есть название, которое он уже позабыл.