Антон Сибиряков - В поисках любви

Протираю лицо вспотевшими ладонями. Может быть стоит еще покурить, а то внутри все дрожит от страха?..Но Волшебник не дает мне опомниться. Задает последний вопрос.

— Вы готовы?

Смотрю на него испуганным взглядом.

— Не оставьте меня там, пожалуйста. Не дайте мне умереть.

— Никто здесь не умрет, Оксана. Ни вы, ни ваши личности. Они исчезнут, а вы излечитесь. Я обещаю. Так, что… начнем?

— Да…Господи…Да. Начнем.

— Вы не должны бояться. Помните — это всего лишь игра.

Он поднимается и отходит в сторону, а я принимаюсь раздеваться. Сбрасываю туфли, расстегиваю молнию на джинсах, снимаю кофточку. Кидаю одежду на стул, рукой стараясь прикрыть грудь. Шершавые доски пола неприятно покалывают ступни. Волшебник стоит у входа в подвал, задумчиво рассматривая мои ноги.

Качает головой.

— Я помогу вам, обещаю. Все это прекратится.

От холода шрамы на моих ногах посинели, а свежие синяки растеклись по коже бордовыми кляксами. Стараюсь встать так, чтобы он их не видел. Соски, под мягкими кружевами лифчика, твердеют, становясь заметными. И от этого у меня краснеют щеки.

— Пойдемте.

Волшебник исчезает в темноте. Следую за ним, слушая скрип ступеней.

В подвале царит сумрак. Различаю в однотонной серости только тени. Абстрактные фигуры, изгибающиеся под тяжестью моего неведенья. Останавливаюсь на последних ступеньках, боясь шагнуть в лужу темноты, разлившуюся под ногами, и в это время под потолком вспыхивает свет. Желтая лампочка, родившаяся в мертвом пространстве, будто звезда. Она дарит мне правду, одним взмахом срезая с глаз черную повязку. И внутри у меня все сжимается от ужаса, когда я вижу, что волшебник приготовил для меня.

— Господи…

Выдыхаю, пытаюсь собраться. Понять, что все это происходит со мной, наяву. Но мозг отказывается верить. Твердит о кошмарах.

Посреди подвала, врезавшись в его деревянные грани, стоит пыточный столб. Рядом с ним блестит металлический столик, с разложенным инструментом. У стены, железным хищником притаилась клетка. Раскрытая пасть, покрытая ржавчиной, готовится сожрать любого человека живьем. Переварить вместе с костями.

Волшебник подходит к столбу. В руках у него кусок веревки, похожий на дохлую гадюку.

— Пора начинать.

Смотрю вниз, на ступени. Вспоминаю крики детей и лица девушек, томящихся под лестницей.

— Что у вас здесь?

— Где?

— Под лестницей. Во сне я слышала, как плакали дети. А еще этот монстр прятал там девушек. Тех, с кем наигрался, но кого еще не убил…

— Под лестницей ничего нет, уверяю вас. Ее я не касался.

Ступаю на пол, опасливо озираясь. Зверь, загнанный в угол. Не человек больше. Спустившись сюда, я обернулась волчицей, ищущей спасения в смертельной ловушке. Всюду здесь только капканы. И охотник, натачивающий ножи ради забавы.

Лестница позади меня молчит. Под ней никого нет, я уверена, но по голой спине моей ползут противные взгляды, пришедшие из сна. Если мои личности вырвутся на свободу, миры соприкоснутся, и мы увидим то, чему не сможем подобрать даже названия. И тогда все поймем. Поверим. Но будет слишком поздно.

Прижимаюсь спиной к столбу, и Волшебник связывает мне руки.

Веревка пропитана чем-то липким.

— Что это?

— Свиная кровь.

— Боже…

— Так нужно, доверьтесь мне.

Мы призываем демонов, чтобы их изгнать. Они выползут на запах крови, не сумев справиться с тысячелетним голодом. И тогда Волшебник вступит с ними в схватку.

— Зачем вам клетка? Ее не было во сне.

Он проверяет надежность веревки и довольный отходит к лестнице.

— О, если все пойдет по плану, клетка нам не понадобится.

— Скажите мне. Пожалуйста.

— На случай того, если темная половина возьмет над вами верх, — открываю рот, но он не дает мне сказать. — Нет, нет, не бойтесь. Это всего лишь мера предосторожности. Один процент из тысячи.

— Вы не сказали…почему вы не сказали мне?! Даже один процент — это много!

— Потому что тогда, вы бы не согласились. Простите меня, но иногда приходится лгать во спасение…

Пытаюсь освободить руки, но предплечья стонут от невыносимой боли. Сдаюсь. Гневно топаю ногой, поднимая взгляд.

— Что еще вы скрыли?!

— Ничего.

Поднимается по ступенькам.

— Что вы сделали с Сашкой?! Куда вы уходите?!

Кричу, разрывая горло. Снова пытаюсь вырваться, но сильный столб держит меня в крепких объятиях, сдирая с позвоночника кожу.

— Сукин сын, это ты убил ее!? Ты?!

Но Волшебник уходит не отвечая. Оставляет меня наедине с подвалом.

Щели, между ступенями лестницы, наполнены тьмой. Она вытекает из них, и я чувствую холодное, еле уловимое, дыхание сквозняка. Ледяные струи воздуха. Они касаются моих ступней, и змеями уползают дальше, в конец подвала.

— Там что-то есть…

Закрываю глаза.

Просто игра. Я взрослая, я должна справиться с этим…Я должна…Я…

— Он ушел?

Тихий шепот теплыми ладонями обнимает лицо. Поднимаю тяжелые веки.

— Кто здесь?

Разглядываю серые стены, но взгляд, словно магнитом, притягивает к лестнице. Одна из ступеней скрипит и приподнимается. Замечаю тонкие пальцы, держащие крепкую доску, проблеск чьих-то глаз в темноте…

— Скажи, он ушел?

— Волшебник?

— Да.

Неужели все это правда? Или я просто сплю?

— Ушел. Да, он ушел… Кто ты?

— Странница.

Я слышу голос напуганного ребенка, девочки-подростка, но помню о правилах. Знаю, что должна соблюдать их, какими бы жестокими они не казались. Все это иллюзии. Фантазии больного мозга, сводящие людей с ума.

Девочка осторожно отодвигает ступеньку в сторону, и ловко выбирается на лестницу. Разглядываю ее. Немытые волосы, свалявшиеся сосульками, падают ей на глаза. У нее такие же зеленые глаза, как у меня, но в них до сих пор теплится надежда. Ее руки исцарапаны в кровь. А грязное платье, изорванное в лохмотья, повисает на худеньком теле широкими лоскутами. Она почти голая, и я вижу кровоподтеки под торчащими ребрами.

— Я не ты. Я часть принцессы. Я ищу ее свет в каждом из миров.

— Принцесса это я…

— Нет. Принцесса умерла, ты не можешь быть ею. Ты вместилище чьих-то других, взрослых жизней.

— Как тебя зовут?

— Я не помню. В темноте все забывается так быстро… Но я чувствую, что ты связана с нами. Вот здесь… — касается пальцами живота. — Кто ты?

— Я Оксана. И я слышала тебя. Во сне.

— Не может быть… — девочка тихо спускается вниз, рассматривая мое лицо. Подходит так близко, что я чувствую ее тепло. Заглядывает мне в глаза. — Ты двойник принцессы… — протягивает руку, дотрагиваясь до моего живота. — Ты чувствуешь это…здесь?

— Что я должна чувствовать?

— Ее свет. Он в тебе. Ты почти погасила его, но он все еще существует. В нем живет надежда. Разве ты не ощущаешь вращения тысячи планет, заключенных в нем? Разве никогда не чувствовала?