Антон Сибиряков - В поисках любви

Все мы смертны.

В этом наше проклятие. Но и наш дар.

Но хочу вернуться к незабываемым годам, проведенным мною в горах Афганистана…»

Кладу папку на край стола.

— Теперь ты знаешь правду.

Дочь Волшебника шепотом ускользает из осязаемого мира, пробираясь ко мне в голову.

«Исполни обещание»

Роюсь в карманах в поисках зажигалки.

«Огонь испепеляет память. Возвращает нас к свету»

Приглядываюсь к оставшимся делам. На том, что сверху, крупные кольца букв превращаются в цепь. Бьют по глазам.

« Антон Сибиряков»

Рассматриваю собственное имя. Слушаю голос памяти.

«Ты должен отыскать ее. Должен спасти!»

Кто-то знакомый в моей голове повторяет одни и те же слова.

Я вижу. Морщины в уголках его рта. Седые глаза. Худые пальцы. Но не могу собрать картину воедино. Понять, кто он.

«Все это бред!»

Смятая бумага прыгает по ступеням, падая в лестничные проемы. И острый, кривой нож разрывает горло, выворачивая из него хрящи.

Открываю папку, склоняясь над столом.

« История…»

Замираю, прислушиваясь. В зале тихо раскрывается окно. Скрипит петлями.

Тихо выключаю свет, не спуская глаз с дверного проема. Присаживаюсь у стола на колено. Рука скользит в карман, нащупывая ручку револьвера.

Я так и не зарядил его…

« Когда в дом приходил кто-то незнакомый, я слышал, как тихо открывалось окно, и демон прятался в темных углах, рассматривая свою очередную жертву»

Аккуратно вытаскиваю коробку с патронами.

Серая тень, отбрасываемая высокой фигурой, ползет по полу, словно змея. Вползает в кабинет и останавливается.

Стараюсь не дышать. Вытаскиваю из коробки холодные патроны. Совсем новые, в масле, они выскальзывают из пальцев, не желая убивать.

Может ли это существо быть моим отцом?

Тень не двигается. А я вкладываю, наконец, первый патрон в барабан.

Можно ли изгнать демона, не навредив человеку? Что сделал волшебник с дочерью, когда понял, что в ней поселилась тьма?

Гильзы входят в каморы, заполняя пустоты. Револьвер принимает их вес. Становится тяжелее.

Мой отец геройски погиб в горах средней Азии. А человек умирает лишь раз. Тварь, что передо мной — не он. Нечто страшное, тьма, вырвавшаяся из-за печатей света.

Я должен отомстить за Леру. За Оксану. За всех девушек, которые умерли в том страшном подвале.

Наш мир отразился в зазеркалье… Могут ли в отражениях жить наши сны и мечты? И смогу ли я увидеть в них правду?

Заполняю барабан и возвращаю его на место. Тихий щелчок заставляет тень в дверном проеме насторожиться.

Сглатываю. Большим пальцем отвожу курок.

Второй рукой упираюсь в пол и чувствую, как ладонь проваливается во что-то мягкое. Поднимаю ее к глазам. Рассматриваю черную грязь на пальцах. Откуда она здесь?

Во тьме нет правды, Антон. Здесь ты не найдешь ответов.

Пока я разглядывал руку, тень исчезла. На полу осталось только пятно лунного молока, посеребренное белой пенкой.

— Черт…

Поднимаюсь на ноги, выставляя револьвер вперед. Его массивное дуло готовится озарить тьму ярким светом. Я буду стрелять, пока не услышу сухие щелчки. А потом перезаряжу пистолет и открою стрельбу по новой.

Медленно приближаюсь к двери. Думаю лишь о том, как колотится сердце.

Я не буду сомневаться ни секунды. В этом мое предназначение. Мой долг. Разгонять тьму…

Какая-то тень мелькает в тусклом свете так быстро, что я не успеваю понять. А потом я слышу, как бьется стекло и с хрустом ломаются оконные рамы.

— Сукин сын!

Выскакиваю в зал, бросаясь к окну. От него осталась только дыра, с рваными краями. Мелкое стекло, засыпавшее все вокруг, хрустит под ногами. Выглядываю на улицу, окунаясь в холодные ночные глубины.

Пятый этаж…твою мать!

Замечаю фигуру, перебегающую пустынную дорогу. Она скользит по бумаге пространства росчерком тонкого пера, еле уловимым для моих глаз. Отсюда мне в него не попасть.

Убираю револьвер. Смотрю, как тварь прыгает на забор парка развлечений. Перебирается через него и теряется среди многочисленных аттракционов.

— Черт…

Занавески на окнах колышутся от ветра. Присаживаюсь и щелкаю зажигалкой. Голодный огонь впивается зубами в кружевной тюль. Облизывает его оранжевым языком. Взбирается к потолку.

Я выполнил свою часть договора.

— Теперь ты станешь свободной.

Ответы, которые я узнал, сгорят вместе с логовом Волшебника. Никто, кроме меня, не узнает о том, что случилось. Мир погрузится во тьму, но примет это как данность. Люди свыкнутся с тьмой. Так было всегда. Борьба с демонами должна проходить не здесь. Внутри каждого из нас.

Инкуб попытается сбежать через мир зазеркалья…

Я знаю, куда он направился. В детском парке развлечений есть зеркальный лабиринт. Там, каждый день, сотни детей оставляют свои улыбки. И они застывают в отражениях навсегда. Тьма рождается в людях, когда они меньше всего защищены. А кто может быть уязвимей ребенка?

Нужно торопиться. Час последний битвы настал.

Выбегаю из квартиры, оставляя позади ее горящее тело. Бегу по ступеням вниз, заставляя греметь железные поручни.

«Ты придешь ко мне и скажешь, как сильно любишь»

Я обещаю, мама. Я вернусь с этой войны.

Выскакиваю на улицу. Город снова оживает. Наполняется шумом. Сирены летят по улицам, громко завывая. Стая снова взяла мой след. Но теперь это уже не важно. Я успею закончить то, что начал.

Огибаю дом. Перебегаю улочку, залитую ночными фонарями. Карабкаюсь по железному ограждению «Мира зазеркалья». Оно громыхает, пытаясь скинуть меня на асфальт. Бешеный зверь-людоед, чье логово, наконец-то, обнаружили разгневанные охотники.

Переваливаюсь через балку и спрыгиваю на мягкий газон. Осматриваюсь.

Территория парка освещена разноцветными огнями. Тени от аттракционов выстраиваются в причудливые фигуры древних монстров. Поднимаю руку, отяжеленную пистолетом, и продвигаюсь мимо них, прислушиваясь к любому звуку. К любому запаху. Я должен быть осторожен. Не дать убийце снова обойти меня сзади. У меня будет единственный шанс. Один выстрел, который откинет чудовище на землю. И вот тогда я буду стрелять, пока не закончатся патроны.

Прохожу в тени колеса обозрения, похожего на разрезанный апельсин. Мимо американских горок, превратившихся в переплетение исполинских змей.

Пытаюсь прогнать образы кровавой картины, на которой человека раздирают крюками.

«Ты должен спасти ее!»

Прячусь за разноцветными киосками, в которых днем веселые продавцы торгуют мороженым.

— Где ты, мразь?

В черном небе громыхает. Вдыхаю заряженный ионами воздух. Вся округа замирает в ожидании бури. Но только несколько капель дождя падают на деревянную приступку аттракциона с качелями. Они стучат по ней, словно тяжелые медяки. Катятся в щели между досками.