Александр Ермак - Вагоновожатый

Если же девушке нужен любимый парень, то так у нее ничего не получится. Посмотрите вокруг себя и вы увидите, что девушки, которые сами знакомятся, через какое-то время всегда остаются одни…»

Эрика согласно кивнула. Пример Марии, которая очень быстро расстается со своими парнями, был весьма убедителен.

«Подсознание мужчины всегда будет помнить, что это именно женщина сделала первый шаг. Такое развитие событий является серьезным ударом по самолюбию, которое у мужчин чрезвычайно ранимое. То, что девушка познакомилась с ним, а не он с девушкой, расценивается парнем как поражение, которое он никогда не сможет простить ни себе, ни ей.

Увы, но инициатива знакомства всегда должна исходить от мужчины…»

Эрика повторила вслух:

– «Увы, но инициатива знакомства всегда должна исходить от мужчины».

Подумала и добавила, вспомнив прочитанное чуть ранее:

– Если же он ее не проявляет, значит, просто не желает связывать себя с девушкой какими-либо отношениями. Причины такого нежелания могут быть очень разными…

С Игорем они увидятся теперь только в понедельник. Только в понедельник совпадет время его рейса и ее поездки на работу. Но если он и в этот день опять ничего ей не скажет? И потом в четверг? И на следующей неделе? И на следующей?

Да, Эрика встретится в субботу с Павлом. Как и обещала. Сходит с ним в кино. Он проводит ее до дома. Они поцелуются. Два раза. А потом будет понедельник…

От дальнейших размышлений ее отвлек телефонный звонок. Не гадая, кто бы это, Эрика сразу подняла трубку:

– Алло.

А в ответ тишина. Она, конечно, сразу же вспомнила предыдущие звонки, когда ей вот также никто не отвечал. Уже не надеясь услышать хоть слово от звонившего, повторила:

– Алло.

Ей действительно не ответили. Но Эрика не бросила трубку, а прислушалась. Снова услышала уже знакомое дыхание и звуки, эти отчетливые постукивания, поскрипывания. Она точно слышала их раньше…

В этот раз, не дождавшись какого-либо ответа от звонившего, Эрика не стала бросать трубку. Она продолжила вслушиваться в эти такие знакомые звуки. Эрика слушала, слушала и вдруг поняла. Это были звуки движущегося трамвая. Ну, конечно, легкое поскрипывание корпуса трамвая и, главное, характерное постукивание колес на стыках рельс. Эрика была уверена, что ей звонят откуда-то, где часто ходят трамваи. Но таких оживленных мест в городе много, а никаких других звуков, могущих указать на адрес, до нее не доносилось.

Она медленно положила трубку. Собрала журналы в стопку. Ей мог позвонить только тот, кто знает ее домашний номер телефона. Разумеется, это не родители и не дядя. Не ее аптечный начальник. Конечно, и не Павел. Зачем ему пугать ее перед завтрашней встречей, от которой она может и отказаться. Мария? Она тоже знает ее номер. К тому же коллега ревнует Эрику к Павлу. Да, Мария, пожалуй, может пойти на все, чтобы сорвать их свидание. Уже завтрашнее свидание Эрики. Ее первое в жизни свидание. Ее первый настоящий поцелуй.

Остаток вечера Эрика провела в размышлениях, но точно ответить себе на вопрос, кто же это звонит и молчит, ей так и не удалось. Спала она в эту ночь плохо, несмотря на то, что ни на день не прерывала прием предписанных доктором лекарств. Ей снова приснился, казалось бы, уже изрядно подзабытый сон.

Трамвай осторожно вошел в упругую темноту за узкими воротами. Эрике стало как-то и жутко, и приятно одновременно. Она посмотрела в зеркало вагоновожатого, надеясь увидеть Игоря. Но на нее смотрели незнакомые глаза. И их впившийся в нее взгляд был очень неприятен. В темном салоне трамвая она осталась совсем одна. Дверь в кабину вагоновожатого распахнулась, и оттуда вывалилось расплывающееся в сумраке салона пятно. Оно замерло на мгновение, но потом тронулось с места, медленно начало продвигаться по проходу между креслами. В сторону Эрики. Ей стало страшно. Она понимала, что нужно встать, рвануться к дверям, попытаться открыть их и выскочить из этого темного жуткого трамвая. Но ноги не слушались ее. И пальцы рук, вцепившиеся во впередистоящее кресло, никак не могли разжаться. Эрика смотрела на них, но пальцы были как чужие, также не слушались ее. Она как бы и не чувствовала их. Как будто у нее совсем не было этих пальцев. Но именно они не давали ей отпустить кресло, впаянное в тело трамвая. И это из-за них Эрика не могла сдвинуться с места, попытаться встать на ноги, которые, может быть, все-таки сделают то, что должны, обязаны сделать в эту минуту.

А темное пятно все ближе и ближе. Еще пара шагов и оно нависнет над Эрикой. А она, оказывается, и закричать не может – губы тоже невозможно шевельнуть, рот не раскрывается. И тело, уже все тело целиком вышло из-под ее контроля. Его сковал какой-то непреодолимый ужас. Как загипнотизированная, она смотрела на все приближающееся, приближающееся и приближающееся пятно. Хотелось закрыть, сомкнуть глаза, но даже веки не подчинялись ей. А жуткое пятно уже совсем рядом. На нем начало проступать лицо, и Эрика узнала те самые глаза-пуговки, тот самый чужой, неприятный взгляд в зеркале над вагоновожатым. Пятно вздрогнуло и из него к ней потянулись длинные-длинные, видимо, руки. Они крепко схватили Эрику за плечи, сначала легонько тряхнули, как на повороте трамвая, но затем рванули с места с такой неожиданной силой, что пальцы ее разжались.

Пятно потащило Эрику к дверям, а она по-прежнему не могла сопротивляться. Руки безвольно обвисли, ноги волочились по полу салона. С нее, кажется, слетели туфли. Расстегнулись плащ и блузка. Ей не было больно ни от впившихся в плечи чужих пальцев, ни от неровностей пола, наверняка царапающих босые ноги. Эрика ничего не чувствовала. Только… Только ей вдруг показалось, что между ног становится влажно…

Эрика проснулась с теми же мыслями, с которыми и заснула. Весь субботний день она продолжала думать о предстоящем. Рассеянно завтракала, посматривая то в окно, то на часы. Потом долго выбирала нижнее белье, гладила юбку, блузку. Конечно, в брючном костюмчике, в котором она ходила на вечеринку к Марии, чувствовала бы себя более комфортно. Но второй раз предстать перед Павлом в одном и том же выходном одеянии…

Медленно водила утюгом по ткани и ловила себя на том, что совсем не рада предстоящему свиданию. Эрику все больше и больше охватывало беспокойство. Она пыталась говорить себе, что это напрасное беспокойство. Ну что с ней может случиться, если рядом будет Павел? Однако проходило несколько минут, и Эрика начинала подумывать о том, чтобы все-таки эту встречу отменить, отложить на какой-нибудь другой день.

Эта мысль с каждой минутой казалась ей все удачнее. Однако когда стрелки часов показали, что пора принимать окончательное решение, Эрика вспомнила, что в сегодняшней маяте забыла выпить лекарство.