Тесс Герритсен - Гиблое место

Десятки голосов загудели, защищая его:

— Пророк не лжет!

Иеремия посмотрел на Макафи.

— Думаю, вы получили ответ, лейтенант.

— Никак нет.

— Видите, друзья мои? — вопросил Иеремия, обращаясь к своей пастве. — Как они оскверняют дом Божий своей армией и своим оружием? — Пророк горестно покачал головой. — Демонстрация силы — удел ничтожеств. — Он улыбнулся Макафи: — И что, помогает, лейтенант? Теперь вы чувствуете себя значительнее?

Это было уже чересчур, и Макафи весь подобрался, изготовившись к ответному удару.

— Иеремия Гуд, вы арестованы. А все эти дети теперь поступают под опеку с целью защиты. Их выведут с территории лагеря, за оградой уже ждут автобусы.

Какая-то женщина вскрикнула, ее голос вскоре потонул в воплях и рыданиях. Все разом повскакали с мест, волна возмущения прокатилась по залу. В следующие секунды Макафи потерял контроль над происходящим. Джейн заметила, как руки полицейских потянулись к оружию, и, почувствовав опасность, тоже инстинктивно схватилась за пистолет. Казалось, еще секунда — и гнев этой массы людей выплеснется наружу.

— Друзья мои! Друзья мои! — воскликнул Иеремия. — Прошу вас, успокойтесь. — Он воздел руки, и зал сразу притих. — Мир скоро узнает правду, — громогласно объявил он. — Все увидят, что мы вели себя достойно и с сочувствием. И когда власть явила нам свой истинный звериный оскал, мы отвечали на ее выпады со смирением и кротостью. — Он тяжко вздохнул. — Друзья мои, у нас нет иного выхода, и мы должны повиноваться. И у меня нет иного выхода, кроме как предать себя в их руки. Я только прошу вас запомнить все то, чему вы стали сегодня свидетелями. Жестокую несправедливость тех, кто разрушает семьи, разлучая любящие сердца. — Пророк обратил глаза к небесам, будто сообщался с кем-то невидимым наверху.

И только теперь Джейн заметила на балконе сектанта — он снимал речь Иеремии на видеокамеру. «Так все происходящее записывается! — поняла она. — Мученичество Иеремии Гуда на видео». Как только запись попадет в СМИ, все узнают правду о жестоком притеснении мирной общины.

— Запомните, друзья! — восклицал Иеремия.

— Запомним! — гремел ответный хор.

Он спустился по ступенькам со сцены и спокойно направился к поджидавшим его полицейским. Пророк шел по проходу, мимо потрясенных прихожан, и со всех сторон слышались рыдания. Но Иеремия не был опечален — напротив, как успела заметить Джейн по его лицу, он торжествовал. Пророк спланировал и срежиссировал это противостояние — и теперь эту сцену будут снова и снова показывать телеэкраны всей страны. Скромный пророк смиренно идет навстречу своим мучителям. Он выиграл этот раунд, подумала она. А может, и всю битву. Могут ли присяжные вынести приговор тому, кто выглядит как жертва?

Гуд остановился перед Макафи и сам протянул руки, чтобы на них защелкнули наручники. Символика этого жеста была очевидна. Макафи сделал то, к чему его вынуждали, — в наступившей тишине лязг металла оказался неожиданно громким.

— Вы нас всех истребите? — спокойно спросил Иеремия.

— Да хватит уже! — не выдержал Макафи.

— Вы прекрасно понимаете, что я не имею никакого отношения к тому, что произошло в Лучшем Мире.

— Это мы еще выясним.

— Неужели? Я думаю, вы не хотите знать правду. Потому что вы уже выбрали виноватого. — С гордо поднятой головой Иеремия прошел мимо насупившихся полицейских. Но у самого выхода вдруг замедлил шаг — он заметил Кэти Вайс. Губы его медленно скривились в подобии улыбки. — Кейти Шелдон, — тихо сказал он. — Ты вернулась к нам.

Джейн недоуменно посмотрела на Кэти — лицо женщины стало пугающе бледным.

— Но вы говорили, что Кейти Шелдон была вашей подругой…

Но женщина ее не слышала — она во все глаза смотрела на Иеремию.

— На этот раз все кончится, — ровным голосом произнесла Кэти.

— Кончится? — Пророк покачал головой. — Нет, Кейти, это только сделает нас сильнее. В глазах народа я мученик. — Он заметил ее всклокоченные волосы, осунувшееся лицо — теперь он смотрел на нее почти с жалостью. — Я вижу, мир не щадил тебя. Как жаль, что ты покинула нас тогда. — Он улыбнулся и повернулся к двери, собираясь выйти. — Но нам всем нужно двигаться вперед.

— Иеремия! — Кэти шагнула к нему, выставив вперед руки, и Джейн с ужасом увидела, что женщина сжимает в них пистолет.

— Кэти, нет! — крикнула Джейн. И уже в следующую секунду выхватила из кобуры свое оружие. — Брось его. Брось пистолет, Кэти!

Иеремия обернулся и невозмутимо посмотрел на оружие, которое теперь было нацелено ему в грудь. Даже если он испугался, то виду не подал. Сквозь гулкое биение собственного сердца Джейн слышала, как с криками и безумным топотом сектанты бросились кто куда в поисках укрытия. Она не сомневалась, что десяток полицейских уже выхватили оружие и тоже нацелились. Но сама Джейн не сводила глаз с Кэти. Смотрела на обветренные, огрубевшие руки, сжимающие пистолет. И хотя любой полицейский в этом зале мог бы выстрелить в нее, никто этого не сделал. Перспектива сразить пулей молодую женщину наводила на всех оторопь. «Нам и в голову не пришло, что она может быть вооружена, — поражалась про себя Джейн. — Да и с какой стати?»

— Кэти, пожалуйста, — спокойно продолжала Джейн. Она стояла ближе всех к женщине. Так близко, что могла бы протянуть руку и забрать пистолет, если бы только та его отдала. — Это ничего не решит.

— Решит. Положит конец.

— Для этого существуют суды.

— Суды? — Кэти горько усмехнулась. — Его не тронут. Никогда не трогали. — Она сильнее сжала оружие, и ствол чуть дернулся вверх, но Иеремия даже не моргнул. Он казался невозмутимым, даже почти довольным.

— Видите, друзья мои? — воскликнул он. — Вот с чем нам приходится сталкиваться. С немотивированной злобой и ненавистью. — Он грустно покачал головой и посмотрел на Кэти. — Знаешь, что я чувствую, глядя на тебя? Любовь. И так было всегда. — Пророк снова повернулся, собираясь уйти.

— Любовь?! — прошептала Кэти. — Любовь?

Джейн видела, как сухожилия на запястьях Кэти вдруг напряглись. Видела, как пальцы женщины сжимаются, но собственные ее рефлексы никак не желали включаться. Ее руки, держащие оружие, словно окаменели.

Пистолет Кэти выстрелил — пуля ударила в спину Иеремии. Он упал на колени.

В зале началась пальба. Тело Кэти подергивалось и качалось под градом пуль, выпущенных в нее со всех сторон полицейскими. Пистолет выпал из ее рук, она рухнула как подкошенная и упала ничком рядом с телом Иеремии Гуда.

— Прекратить огонь! — завопил Макафи.

Прогремели еще два последних выстрела, и все стихло.

Джейн опустилась на колени возле Кэти. Кто-то из женщин в зале заголосил — звук был такой пронзительный и жуткий, что казался нечеловеческим. К первой присоединились и другие плакальщицы, и вскоре поднялся оглушительный вой — сотни голосов изливали скорбь по своему павшему пророку. Никто не оплакивал Кэти Вайс. Никто не повторял ее имя. Только Джейн, стоя на коленях на залитом кровью полу, заглянула в глаза этой женщины. И только Джейн видела, как свет в этих глазах померк, когда отлетела ее душа.