Лайонел Уайт - Большой куш

Да, Макси был парень не промах.

Черная Молния встала на дыбы: к ней вплотную подошла другая лошадь. Макси слегка натянул поводья, и Молния загарцевала в сторону. Нежно уговаривая свою лошадь, Макси успокоил ее.

Скакуны сорвались со старта.

Макси не подгонял лошадь. Победа была у него в кармане. Он знал, на что способна Черная Молния, и представлял, что по силам другим лошадям.

Проскакав первый раз мимо трибун, Макси смотрел вперед.

Он хорошо чувствовал настроение публики. Где-то там, далеко на трибунах, рокотала толпа. Яркие цвета, волнение, эмоциональное напряжение — все это не волновало его. Он слишком долго сидел в седле, чтобы разделять трепет публики. Макси был холодным и точным механизмом, частью своей лошади. На ипподроме для него существовала единственная цель — победить. Остальное могло только помешать.

Выйдя на второй круг, Макси точно рассчитал дальнейшую тактику и, прильнув к холке Черной Молнии, поделился с ней своими соображениями, ласково шепча ей что-то на ухо. Его хлыст лишь слегка касался пропотевших боков лошади.

Макси стал вырываться вперед. Вот что значит иметь под собой настоящую лошадь. Победа была обеспечена, и Макси это знал.

Войдя в поворот, он увеличил разрыв между своей лошадью и остальными на полкорпуса. Затем на отметке в три четверти круга он предпринял спурт на финишную прямую, решив увеличить разрыв на полтора корпуса. Он был уверен в победе, уверен на все сто, но решил не рисковать: всегда существовала вероятность того, что какая-то лошадь все же вырвется вперед.

Он смотрел прямо перед собой — на пыльную дорожку ипподрома в двадцати ярдах впереди лошадиной морды.

Он так и не понял, что случилось. Только что он, с его картинной посадкой, красовался на своей лошади, ни на мгновение не усомнившись, что через несколько секунд услышит знакомый рев толпы, возвещающий о том, что он — первый.

И вдруг это случилось.

Позже, когда миссис Дикс навещала его в больнице, а тренер Лео стоял рядом с ней и они спрашивали его, как все произошло, он так и не мог толком ничего объяснить.

Он помнил только одно: до того момента все шло великолепно.

А потом Черная Молния вдруг рухнула на колени, и Макси вылетел из седла, описав в воздухе дугу. С размаху ударившись о землю, он сразу же потерял сознание.

Он не слышал дикого ржания лошадей, врезавшихся в Черную Молнию. Не слышал хруста ломающихся костей, не видел кровавых луж, быстро впитывавшихся в мягкий грунт.

Макси не слышал завывания сирен подоспевших машин скорой помощи.

Он не знал, что на ипподроме, с его многотысячной толпой, вдруг воцарилась ужасающая тишина, внезапность которой была гораздо драматичнее и страшнее, чем дикие вопли и крики болельщиков.

Свинцовая пуля из винчестера не убила лошадь. Она прошла под правым глазом Черной Молнии, ударилась в кость, отрикошетила вверх и прошла навылет через затылочную часть черепа, оставив в голове животного огромную, четырехдюймовую дыру.

Копыто лошади, шедшей под номером 3, вонзилось в кровавую рану, и мозги Черной Молнии разбрызгались по скаковой дорожке.

Элис Макэндрюс оторвала взгляд от пишущей машинки. Ее мягкий чувственный рот широко открылся, а большие голубые глаза, по поводу которых она успела наслушаться немало комплиментов, округлились. Из горла девушки рванулся крик ужаса.

Пряча приклад автомата под правой подмышкой, Джонни Клэй левой рукой сжал покрепче горловину вещмешка и, размахнувшись, стегнул им девушку по лицу. Крикнуть она не успела.

Затем он отступил на шаг назад и обвел взглядом всех четырех сотрудников офиса.

— Одно слово, — сказал он чуть слышно, — и я стреляю.

Двое мужчин, считавших деньги за широким столом, замерли. Их руки по локоть были погружены в ворох зеленых банкнот. Третий, с пристегнутой к поясу кобурой, из которой виднелся револьвер 45-го калибра, застыл у водоохладителя.

Элис Макэндрюс зарыдала, осеклась и через секунду свалилась в обмороке на пол.

Один из мужчин, считавших купюры, попытался помочь ей.

— Не трогай ее, — приказал Джонни.

— Эй, ты! — Он направил автомат на другого человека у стола. — Бери вещмешок и набивай деньгами, — приказал он. — А ты, — он посмотрел на вооруженного мужчину, — подойди сюда. Вынь пушку из кобуры — очень медленно и осторожно. Положи на пол. Так. А вы двое — лицом к стене.

Джонни кинул вещмешок на стол. Служащий набил его деньгами меньше чем за две минуты.

В это время девушка, упавшая в обморок, застонала и слегка пошевелилась. Джонни не обратил на нее никакого внимания. Пятясь, он обошел комнату, пока не уперся спиной в дверь, ведущую к трибунам. Замок двери из раздевалки для сотрудников, через которую Джонни вошел в помещение, он уже заблокировал.

— Слушай, парень, ты…

Джонни быстро взглянул на человека с пристегнутой к поясу кобурой.

— Заткнись. Я давно мечтал пристрелить легавого, а пинкертона — особенно.

Джонни старался четко произносить каждое слово. Носовой платок, закрывавший ему лицо до глаз, приглушал речь.

Он ждал, пока человек за столом упакует вещмешок.

— А теперь, — сказал Джонни, указывая на приоткрытый сейф в углу, — выгребай остатки.

Из-за закрытой двери слышались доносившиеся с трибун истерические вопли и крики. Он знал, что там происходит.

Еще через три минуты деньги из сейфа перекочевали в вещмешок. Он был набит купюрами под завязку, а в сейфе еще оставались деньги.

— Хватит, — сказал Джонни. — Теперь затяни шнурок на мешке.

Руки служащего тряслись, не слушаясь его, но он ухитрился выполнить приказ Джонни и бросил мешок на пол.

— Поднимайте ее, — велел Джонни, указывая на Элис, лежавшую на полу.

Никто не шевельнулся.

— Эй, ты, — окликнул он пинкертоновца, — делай, что говорю.

Тот наклонился к девушке и поднял ее на ноги.

Наступила решающая минута.

Джонни кинул взгляд на дверь, ведущую из офиса в соседнее помещение. Там находилась большая часть персонала ипподрома — десятка три сотрудников. Джонни об этом знал.

— Считаю до трех, — сказал он. — На счет три вы открываете ту дверь и проходите туда. Когда пройдете через дверь, — он замолчал и, взглянув на пинкертоновца, который поддерживал девушку, добавил: — Да, ее тоже туда тащите. Так вот, когда пройдете через дверь, не останавливайтесь. Ровно через пятнадцать секунд после того, как дверь закроется за вами, начинаю через нее стрелять. Давайте сюда мешок.

Человек, набивавший вещмешок деньгами, поднял его и понес через комнату. Джонни теперь стоял у единственного в помещении окна, держа под контролем все три двери. Окно было широко распахнуто, и спиной он ощущал легкое дуновение ветерка.