Тесс Герритсен - Смерть под ножом хирурга

В отчаянном финальном броске обогнула последний поворот и слишком поздно заметила вспыхнувшие фары. Еще успела увидеть лица мужчины и женщины, их открытые рты. Она ударилась о капот, зажмурилась, спасаясь от вспышки света. Потом все исчезло, опустилась темнота.

— Сезон манго, — пояснил сержант Броуфи, чихнув в очередной раз в смятый носовой платок, — самый тяжелое время года для моей аллергии. — Он высморкался в платок и принюхался подозрительно, как будто проверяя, нет ли новых неприятных ощущений в носовых пазухах. Казалось, он совершенно не замечал обстановки вокруг — забрызганных кровью стен, криминальных экспертов, занятых своим делом. Когда на Броуфи накатывала волна аллергии, он вообще ничего не замечал, кроме своей аллергии.

Лейтенант Фрэнсис Поки Ай Чанг привык к аллергическому насморку младшего партнера. Иногда эта аллергия была полезна для дела, например, сейчас можно было безошибочно определить, в какой из комнат находится Броуфи.

А тот, закрывая нос платком, перешел в спальню мертвой женщины. Поки снова вернулся к своему блокноту и принялся за описание места преступления. За двадцать шесть лет работы в полиции и шестнадцати из них — в отделе убийств у него выработался собственный стиль расследования. Шесть страниц блокнота он посвятил схематичным рисункам всех комнат, четыре из них — только гостиной. Рисунки были выполнены не профессионально, но четко. Тело здесь. Перевернутая мебель там. Кругом кровь.

Медицинский эксперт, мужиковатая, коренастая, которую все звали просто Эм Джи, осмотрела обстановку, прежде чем приступить к осмотру тела. Одетая по обыкновению в джинсы и кроссовки, что выглядело бы странно на другом докторе, но для ее специальности не имело значения, ведь ее пациенты уже не могут жаловаться, она, кружа по комнате, бубнила в диктофон:

— На трех стенах брызги крови на высоте до четырех-пяти футов. Большая лужа крови в восточном углу комнаты, где найдено тело. Жертва — женщина, блондинка, возраст между тридцатью и сорока, найдена на полу, лежит ничком, правая рука согнута под головой, левая вытянута вдоль тела. На руках нет повреждений. — Она нагнулась, потрогала руку жертвы. — Тело значительно остыло. Время сейчас 12.15 ночи. — Эксперт выключила диктофон и задумалась.

— Что не так, Эм Джи?

— Что? О, просто задумалась.

— Ваше предварительное заключение?

— Похоже, что был нанесен единственный удар острым лезвием по левой сонной артерии. У жертвы не было шансов поднять руку для защиты. Потом скажу точнее, когда тело отмоют от крови в морге.

Поки заметил, что ее теннисные туфли запачканы кровью. Сколько сцен убийств видели эти туфли? Не больше, чем я.

— Перерезанная артерия, — сказал он задумчиво, — вам это ничего не напоминает?

— Первое, что сразу пришло в голову. Как звали парня, убитого несколько недель назад?

— Танака. Ему перерезали левую артерию.

— Да, он. Такая же картина, как и здесь.

Поки подумал, припоминая.

— Танака был доктором, — он взглянул на тело, — а она медсестра.

— Была ею.

— Есть о чем задуматься.

Эм Джи захлопнула свой чемоданчик.

— В этом городе много докторов и сестер. Если двое из них одинаково убиты, это не значит, что они были знакомы.

Громкое чиханье привлекло внимание Поки — Броуфи вышел из спальни.

— Нашел авиабилет в Сан-Франциско на туалетном столике. Рейс в полночь, — он взглянул на часы, — она опоздала.

Билет на самолет. Упакованный чемодан.

Энн Рихтер собиралась покинуть город. Почему?

Размышляя над этим, Поки снова обошел квартиру комнату за комнатой. В ванной он увидел криминалиста из лаборатории, склонившегося с лупой над раковиной.

— Здесь следы крови, сэр. Кажется, наш убийца мыл руки.

— Да? Хладнокровный ублюдок. Есть отпечатки?

— Несколько есть, там и здесь. Большинство, скорее всего, самой жертвы. Один свежий на дверной ручке. Вероятно, нашего свидетеля.

Поки кивнул и вернулся в гостиную. Это был их козырной туз. Свидетель. Превозмогая боль, она смогла рассказать бригаде скорой об ужасной сцене, которую увидела в квартире номер 710.

Он взглянул на Броуфи.

— Нашли сумочку доктора Чесни?

— Ее не оказалось на лестнице, кто-то забрал.

Поки помолчал. В женской сумочке много всего, в том числе — бумажник, водительское удостоверение, ключи от дома.

Он захлопнул свой блокнот.

— Сержант?

— Сэр?

— Надо обеспечить доктору Чесни круглосуточную охрану, немедленно. Человек должен быть и в холле. И проследить каждый звонок, если ее будут спрашивать.

Броуфи посмотрел с сомнением:

— И надолго?

— Пока Чесни в клинике. Сейчас она у нас в роли подсадной утки.

— Вы считаете, что он попробует добраться до нее в клинике?

— Не знаю. — Поки вздохнул. — Мы не знаем пока, с чем и с кем имеем дело. Но на руках уже два одинаковых убийства. — Он с мрачным видом засунул свой блокнот в карман. — А она — наш единственный свидетель.

Фил Гликмен был верен себе. Было субботнее утро, единственный день недели, когда Дэвид мог работать без помех, разобраться не торопясь с накопившимися делами и бумагами, которые грозили завалить стол. Его молодой помощник был расторопен, напорист и умен, но никогда не закрывал рот. Дэвид подозревал, что молодой человек болтает даже во сне.

— Так я ему говорю: доктор, вы что, хотите мне сказать, ушная артерия идет над височной? Ну, парень сразу смутился и стал оправдываться, — Гликмен с восторгом хлопнул ладонью о ладонь, — понял, что попал впросак. Неплохо, а? — Дэвид лишь кивнул. Гликмен немного увял, но через секунду снова вдохновился: — Как идет дело О'Брайен? Они готовы сдаться?

— Не думаю, насколько я знаю Кейт Чесни.

— Она тупая?

— Упрямая и самоуверенная.

— Белые халаты часто таковы.

Дэвид устало запустил пальцы в волосы.

— Надеюсь, не дойдет до суда.

— Будет так легко справиться, как расстрелять кроликов в клетке.

— Слишком легко.

Гликмен рассмеялся:

— Раньше вас это не волновало.

Действительно, почему это волнует меня теперь?

Дело О'Брайен было простым. Все, что надо сделать, — собрать несколько документов, сделать несколько грозных заявлений, и можно протягивать руку за чеком. Но вместо праздника он сидит в субботу за делами и терзается сомнениями. Зевнув, он откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Он плохо провел ночь, долго ворочался на постели. Снились отрывочные тревожные сны, он не видел таких много лет.

Во сне с ним была женщина. Она стояла неподвижно, спиной к освещенному окну, лицо в тени. Сначала он думал, что это его жена Линда. Но происходили странные вещи. Она замерла как олень, застигнутый в лесу охотником. Он начал ее раздевать, но его руки были неловки, он не мог справиться с застежкой и оторвал пуговицу. Она засмеялась грудным волнующим смехом, и он понял, что это не Линда. Подняв глаза, он увидел, что перед ним Кейт Чесни. Потом ее пальцы легонько коснулись его лица. Он проснулся, липкий от пота и охватившего желания. Засыпал, и сон снова возвращался. И даже сейчас, закрыв глаза, он опять увидел ее перед собой и вновь ощутил волнение.