Александр Бородыня - Зона поражения

— А, хрен с тобой, поезжай. — Удивительно, но в его голосе не было раздражения. — Даю тебе неделю. Будем считать это отпуском за счет редакции. Если и на этот раз мать не уговоришь, считай все. Больше не получится!

На удивление легко после ужина Дмитриеву удалось заснуть, но он проснулся неожиданно среди ночи. Вовсе не о деле он думал. Совсем другие мысли одолевали его. Макар Иванович немного побродил по квартире, выпил рюмку коньяка, согрелся и прямо из спальни, глядя на лицо спящей жены, набрал код Киева.

— Зоя? — спросил он тихо.

Жена вздохнула, перевернулась на, бок, не просыпаясь. — Зоя?

— Вы знаете, который час?

— Прости, я хочу приехать…

— Когда? — Голос Зои дрогнул. — Когда приехать? Зачем?

— Давай договоримся на завтра. Скажем, в два часа на

том же месте, годится?

— У вас командировка опять?

— Нет. Я просто хочу тебя увидеть. Можно? — Можно! — тихо-тихо прошептала Зоя. — Можно…-

Она помолчала. — Откуда вы знаете про письмо? — спросила она. — Вы телепат?

— Какое письмо?

— Конечно, не знаете. Просто вам так везет. Я вчера получила письмо от Татьяны. Помните, я рассказывала о женщине, которая тайно пробралась в Припять?

— Помню.

— Вам нужно его прочесть. — Зоя опять помолчала. — При помощи этого письма вы легко отправите господина Туманова за решетку и повысите тираж своей газеты.

— Мне не нужно… Я хочу тебя увидеть… Поверь, мне неинтересно…

— Хорошо. Приезжай… Я буду ждать на том же месте!..

Дмитриев положил трубку на аппарат, повернулся. От неожиданности он даже вздрогнул. Из белой глубины подушки на него смотрели глаза жены, темные, без малейшего признака сна.

Счетчик он оставил дома в Москве, утром, сразу после завтрака, заказал по телефону билет и, надевая костюм, снял булавку, кинул японскую говорящую штучку в ящик поверх неугодной статьи и запер ящик на ключ. Поворачивая ключ зажигания в своей машине, Макар Иванович подумал, что, если японец появится, нужно предложить ему обратный обмен. А не захочет отдать свинцовую матрешечку, так и черт с ним, пусть только булавку заберет.

«Как они только могут постоянно ходить с дозиметрами? — размышлял он, выбираясь на Садовое кольцо. — Как эти японцы только могут?.. Ведь на нервы же действует…»

Припарковывая машину возле здания редакции, он был совершенно спокоен. Мысли о Зое непонятным образом вытесняли все остальное. Дело раскрутилось не шуточное, а Дмитриев думал только об этой женщине. Думал о том, как бы не опоздать на самолет.

Но его ожидал сюрприз.

— Что еще случилось? — спросил он, увидев блестящие глаза своего помощника.

Вот уже несколько дней Паша смотрел на Дмитриева лишь исподлобья, нарочито, и, отвечая на вопросы, старался уложиться в два-три коротких слова. Вместо ответа Паша положил на стол пачку бумаг. Макар Иванович опустился в кресло.

— Когда это пришло?

— Ночью!

— Ты читал? — переворачивая листки, спросил Дмитриев.

— Читал. Вас, между прочим, главный на ковер вызывает.

Судя по голосу Паши, ссора была исчерпана. Уже в дверях Дмитриев обернулся и подмигнул. В ответ Паша также нагло подмигнул.

Потребовалось некоторое усилие, чтобы придать своему лицу угрюмое, усталое выражение. Ровно в девять часов Макар Иванович переступил порог кабинета главного. Он выглядел утомленным и был похож на человека, в тревоге проведшего бессонную ночь.

— Твой рейс в двенадцать? — спросил Михаил Львович, поднимаясь из-за стола навстречу, что за ним вообще-то не водилось. — Не боишься опоздать? — На прощание главный долго держал руку Дмитриева в своей мягкой теплой ладони. — Больше не пущу! — сказал он. — Если ты на этот раз не вывезешь мать, не пущу!

Знакомиться с бумагами пришлось в течение получаса.

Версия подтверждалась. В Киеве действительно занимались прокручиванием денег, поступающих для закрытия Чернобыльской АЭС, и львиная часть средств шла через раковый корпус, у которого теперь был другой директор, известный онколог, член-корреспондент Украинской академии наук Трифонов Тимур Михайлович.

Также в пакете полученных документов была сводка УВД по Припяти за последние три месяца, отдельно заказанная Дмитриевым, и дополнительные материалы по делу Анатолия Туманова.

Бегло просматривая сводку, Макар Иванович отметил знакомое имя. «При въезде в город, в двухстах метрах от КПП был обнаружен труп женщины. На глазах постового милиционера Сурина женщина выбросилась из окна четвертого этажа. Смерть наступила мгновенно. При погибшей были найдены документы, позволившие установить личность. Это оказалась Татьяна Борисовна Иванова, тридцати шести лет, ранее проживавшая именно по этому адресу».

— Не опоздаете, Макар Иванович? — заглядывая через плечо, спросил Паша.

— Погоди.

Дмитриев взял листок с дополнительными данными по Туманову. К листку были прикреплены две четкие фотографии.

«При проверке связей А. Туманова нами было установлено, что полтора года назад он несколько раз вступал в контакт с известным рецидивистом по кличке Кит.

К. В. Якимов, он же Кит, тридцати двух лет, осужденный на восемь лет за разбойные нападения, четыре месяца назад бежал из мест лишения свободы. По оперативным данным, К. В. Якимов теперь скрывается в районе десятикилометровой зоны АЭС. Фотографии прилагаются».

На первом фото был очень толстый большого роста человек в черном плаще. Круглое лицо почти закрыто неряшливой бородой. На второй только изображение в фас. Оплывшая белесая физиономия, голый череп, неприятная щетина на дряблых щеках.

Когда Дмитриев уже стоял в дверях, зазвонил телефон. Макар Иванович снял трубку.

— Макар Иванович, ты? Это опять Самарин. Хорошо, поймал тебя… Макар Иванович, забыл спросить, а что, собственно, произошло, почему ты так заспешил. Уж прости старика, любопытство заело. Что-нибудь интересное, наверно, а ты молчишь?

— Ничего особенного — сказал Дмитриев. — Я вчера созвонился с той женщиной, ну вы, наверное, помните мою статью, ее зовут Зоя. Зоя получила письмо от своей подруги, той самой, что пряталась в Припяти…

Только проговорив эту фразу, Дмитриев понял, что допустил ошибку.

— И ты в это веришь? — спросил с сомнением Самарин.

— Во что верю?

— В письмо?

— Да нет… — протянул Дмитриев. — Вряд ли. Женщина немного не в себе. Но проверить не помешает. Материал может получиться острый.

Дмитриев почему-то не решался повесить трубку. Несколько секунд оба они молчали.

— Я так и подумал, что ты же наверняка будешь опять в шубах там копаться, — наконец сказал главный. — Так что, Макар Иванович, будь так любезен, если появится свежая информация, звони мне! Только мне. Никаких утечек. Если будет необходимость, звони ночью. Если все подтвердится, уверен, нам удастся повысить тираж.