Александр Мазин - Паника

— Козий Танец! — уверенно произнес Рохан.

— В самую точку!

Вошел Тарарафе с подносом, распространявшим неописуемый аромат. Рот Рохана мгновенно наполнился слюной.

Вилок и ножей не предусматривалось, но рук и зубов оказалось достаточно, чтобы за десять минут все приготовленное Тарарафе исчезло.

Отправив бумажные тарелки в ящик для мусора,

Джибс достал еще несколько банок пива и, бросив на пол спальный мешок, растянулся на нем, предложив Рохану сделать то же.

Тарарафе, захватив одеяло, вышел во двор.

— Он будет нас охранять? — спросил Рохан.

— Без ружья? — Джибс рассмеялся. — Нет. Он поговорит с духами предков и ляжет спать. Здесь нас никто не побеспокоит. Пока. Скажи, кто тебя надоумил заняться поисками дяди?

— Никто! Но, согласитесь, почему бы мне не узнать, как его дела?

— Так ты просто хотел заглянуть на остров и посмотреть, как он устроился?

— Ну… Я не был уверен, что он обрадуется моему появлению. Сначала я решил навести справки. Должен же он хоть изредка появляться на континенте? Продукты, снаряжение, почта…

— И что ты выяснил?

— Зеро! Здесь никто не знает или делает вид, что не знает, о его существовании!

— Но у тебя есть координаты острова?

— Они есть в лоции!

— Тогда почему ты просто не сплавал туда?

— Я бы так и сделал. Дин, если бы не было иного выхода. Но мне кажется неэтичным нарушать уединение человека без его желания и без достаточных на то причин!

— Теперь у тебя есть достаточные причины?

— Пожалуй! И это, возможно, путь к тем, кто похитил Фло. Мне кажется, с островом что-то не так!

— Допустим, с ним действительно что-то не так. Что тогда?

— Я вернусь и скорее всего обращусь за помощью к отцу!

— А если там, без помех, робинзонит твой дядя?

— Тогда мы познакомимся. Может, он согласится помочь в поисках. О нем говорили как об энергичном человеке.

— Годится! — кивнул Джибс. — Ты прав. Только твоего отца лучше держать в неведении. Стоит ему сказать слово Президенту — и здесь все забегают, как тараканы. И похитители тем временем спокойно продадут девушку в какой-нибудь бордель! Кстати, ты уверен, что твой отец не прилетел сюда?

— Уверен! Он должен прибыть через три недели. Ему, конечно, доложили обо всем, да! Но меня же не убили, разве нет?

— Пока нет, мой мальчик! Хотя ты на верном пути к этому! Давай-ка спать! Утром, на свежую голову, все обсудим! Я выключу свет!

— Дин? — спросил Рохан уже в темноте. — Здесь нет змей?

— Только — двуногие. Спи!

Рохана разбудил истошный женский крик:

— …старый вонючий облезлый похотливый бабуин с гнилым бананом вместо пениса и разбитым горшком дерьма вместо головы! Где деньги, которые ты обещал? Где они, ты, липкий червяк из навозной кучи?

Мужской голос, так же, с повизгиванием, забубнил что-то. Но значительно тише. Рохан, с которого мигом слетел сон, прислушался, но сумел уловить только отрывки, что-то вроде «бездонной слонихи» и все той же «кучи навоза». Пронзительный женский голос перекрыл это бормотание с легкостью:

— Паршивый мешок фекалий! Чтоб я еще позволила дотронуться до своего прекрасного зада такой грязной болотной крысе! Пусть твой язык распухнет и почернеет! Пусть твои руки высохнут и станут как сухие ветки, покрытые колючками, пусть шелудивая сука откусит тебе член, когда ты захочешь с ней совокупиться, пусть…

Тут послышался звонкий шлепок, затем пронзительный, уже совершенно нечленораздельный визг и шум, который мог бы издавать запертый в доме дикий буйвол.

— Как хорошо! — одобрительно сказал Тарарафе, сидевший на корточках неподалеку от Рохана. — Хорошо проснуться от голоса женщины, полной жизни! От голоса сильной женщины, сильного голоса женщины, охваченной страстью и гневом! Особенно хорошо, если женщина — не твоя! Доброе утро, брат! Рангно! Он проснулся! Рангно не велел тебя будить! — пояснил он Рохану.

В хижине стало темней. Единственным большим отверстием, через которое проникал свет, был вход. Джибс заслонил его.

— Как себя чувствуешь, сынок? — спросил он.

— Нормально!

Рохан рывком поднялся и невольно охнул: его голове не нравились резкие движения.

— Есть хочу, как зверь! — сказал молодой человек, и это была истинная правда.

— Сначала — пей это! — Тарарафе вложил ему в руки стеклянную банку, в которой плескалось около пинты мутной темно-коричневой субстанции.

Рохан осторожно понюхал. В богатом букете запахов аромат мышиных экскрементов преобладал.

— Пить? Это? — Рохан посмотрел на Тарарафе как на ненормального.

— Надо! — кивнул головой африканец. — Хорошее лекарство! Самое лучшее!

— Меня вытошнит! — убежденно произнес Рохан, держа банку на отлете, так, чтобы вонь не шибала прямо в нос.

— Живот— пустой! — Тарарафе для убедительности похлопал себя по мускулистому брюшному прессу. — Пей, не бойся!

— Пей! — присоединился к нему Джибс. — Когда три года назад бородавочник располосовал мне ногу, Тара залечил ее за неделю! Он — настоящий шаман! Без шуток!

— Мой отец — шаман! — возразил африканец. — Духи повинуются ему, как гиены — старой самке-вожаку! Мой отец — шаман! Я — ничто! Пей, брат! — неожиданно оборвал он уничижительную тираду. — Пей — и выздоровеешь!

Рохан, стараясь не дышать, слегка пригубил. На вкус суспензия была намного отвратительнее своего запаха.

— Мужество, — сказал Рохан, — вырабатывают в испытаниях! — И бесстрашно осушил банку.

Его желудок отреагировал мгновенно. Едва первая капля лекарства коснулась его стенки, он сжался до размеров кошачьей мошонки. Но Тарарафе был начеку. Ладонь его накрыла разом рот и нос Рохана, а твердый, как шомпол, палец ткнул американца в левое подреберье. Эффект был положительный. Если не считать того, что Рохан едва не задохнулся и минут десять кашлял и фыркал, пытаясь избавиться от тошнотворных капель в бронхах и носоглотке. Но желудок его больше не смел возмущаться.

— Жестко! — заметил Джибс. — Но эффективно! Завтракать!

— Мне не проглотить и крошки! — заявил Рохан, ополаскивая лицо холодной водой.

— Поглядим! Думаю, ты ошибаешься! — сказал Джибс.

И оказался прав. Рохан умял все, что приготовил для него Тарарафе.

— Теперь поговорим! — сказал Джибс.

— Может, выждем наружу? — предложил Рохан.

— Нет! Не стоит, чтобы тебя видели лишний раз! Тара! Как ты думаешь, что сделают с похищенной белой девушкой?

— Красивая девушка? Молодая? — спросил африканец, обращаясь к Рохану.

— Красивая. И молодая! — мрачно подтвердил тот.

— Знаю! — сказал Тарарафе. — Много вождей хотят иметь среди жен красивую белую девушку! Много-много черных вождей будут платить большие деньги! Да! Но за девушку, какую ищут сильные люди, белые и черные, — надо платить меньше, много меньше! Думаю, воры спрячут девушку и будут ждать. Месяц, полгода, год. Пока сильные люди не решат, что ее нет!