Александр Мазин - Паника

И, выйдя из освещенной прожектором полосы, нырнул в заросли. По правде говоря, Штабб нисколько не сомневался, что часовой остался таким же разиней и болваном, как до их разговора.

— Духи, — пробормотал он с презрением. — Духи!

Тропа, расчищенная три дня назад, вела к лагуне.

Спустя десять минут залитая лунным светом водная поверхность мелькнула в просвете между деревьями.

Курт вышел из зарослей и поглядел сверху на ровную, как ртутное зеркало, гладь залива.

— Недурно повозиться с девчушкой в этой парной водичке! — сказал он сам себе.

И, расстегнув ширинку, помочился с края обрыва на песок внизу. Застегнул молнию, постоял еще пару минут, размышляя: не выкупаться ли? Конечно, к этой части берега акулы не подходят. Камни мешают. Но кроме акул в этих южных водах до хрена всякой сраной сволочи!

«Нет! — решил наконец Штабб. — Лучше приму душ!»

И повернулся спиной к обрыву.

Рука его выхватила пистолет раньше, чем он осознал, что увидели его глаза.

Шагах в двадцати, сразу же за полосой кустарника, растущего на едва прикрытых почвой камнях, Штабб увидел белую человеческую фигуру.

К счастью, человек не двигался и обе руки его были на виду. Поэтому палец капитана, уже начавший нажимать на спуск, остановился.

— Вот срань! — пробормотал Курт Штабб, приглядевшись, и опустил пистолет. — Я же тебя чуть не замочил, красотка!

Пистолет отправился обратно в кобуру, тонкие губы Штабба растянулись по-волчьи: так он улыбался. И шагнул вперед.

— Так значит, старина-полковник еще более хитрожоп, чем я думал! — пробормотал он по-немецки. — Или тебя привез наш черномазый фюрер?

Он сделал еще один шаг. Между ним и девушкой оставалось футов двадцать. И еще взъерошенный шар куста, закрывавший красотку до пупка. Но выше пупка на ней не было даже намека на одежду. А девчушка и впрямь была красавица. Лунный свет придавал оттенок голубизны ее коже. Пряди длинных волос падали на ее лицо, закрывая его подобием шелковистой вуали, из-под которой за капитаном наблюдали глаза, словно наделенные собственным светом. Плечи незнакомки были немного широки для девушки, но именно той ширины, которую предпочитал Курт Штабб. А груди свежестью и формой превосходили все, каких когда-либо касался Курт Штабб своими цепкими мозолистыми лапами.

А перепробовал он немало.

Во рту у капитана стало сухо, как днем в Калахари.

Он сделал еще несколько шагов. Теперь их разделял только куст в четыре фута шириной. Кожа у девушки была гладкая и блестящая, как шелк.

— Я… Я могу арестовать тебя! — проговорил капитан хриплым, срывающимся голосом.

Девушка медленно покачала головой.

— Тебя привез полковник?

Красавица вновь качнула головой и, чуть наклонив ее в сторону, глядела на капитана.

— Чья же ты, сучонка? — пробормотал Штабб, переходя с английского на немецкий.

Гром и дьяволы, она глядела на него так, словно не она, а он был диковиной в этом чертовом лесу! Будь она черной, капитан решил бы, что малышка — дикая аборигенка. Но девчушка была белей сметаны!

Рот Штабба, только что сухой, как пески пустыни, вдруг наполнился слюной.

— Ну ладно, — пробормотал он, вновь на родном языке. — Чья бы ты ни была, вряд ли кто посмеет меня обвинить! Чтобы Штабб встретил в лесу голую девку и не трахнул ее? Да мне все равно никто не поверит!

И шагнул в сторону, обходя куст.

Девушка не двинулась с места, только чуть повернула голову,

— Готов спорить на месячное жалованье, — громко сказал капитан. — Ты, моя телочка, прибежала купаться, позабыв надеть трусики!

Штабб подбадривал сам себя. Честно говоря, он был немного смущен. Кто поверит, что такая встреча смутит Быка-Штабба? И все-таки он чувствовал неловкость.

Может, оттого, что девчонка так ненормально красива?

Что-то похожее испытывает человек, сунув руку в карман за мелочью и обнаружив там тысячедолларовую банкноту.

Лунный свет падал прямо на красотку, следовательно, сам Штабб оставался в тени.

«Тем лучше, — подумал он. — Если девке придет в голову на меня настучать, она даже не запомнит моего лица!»

Он наконец обогнул куст. Точно! Девка была совершенно голая! В чем мать родила! Когда капитан обошел куст, она повернулась ему навстречу. Тень от куста косой линией пересекала ее бедра. И она продолжала улыбаться!

— Похоже, ты, шлюшка, совсем не против, чтобы я тебя вздрючил? — пробормотал Штабб по-немецки и тоже улыбнулся.

Черт! Ему все еще не хватало решимости, чтобы схватить ее! Ноздри капитана раздулись. Он чуял ее запах, и жаркая волна прошла по его телу. Он решительно протянул руки…

— Ты не хочешь снять с себя одежду?

Штабб открыл и закрыл рот. Это сказала девушка. Сказала по-немецки. Причем с тем отчетливым баварским акцентом, какой был у самого Штабба! У капитана выло такое ощущение, словно его ударили в челюсть.

Немка? Вот дерьмо!

— Ты что, передумал? — В нежном певучем голоске девушки слышалось огорчение.

«Ах ты шлюха!» — подумал капитан.

И с невероятной скоростью принялся срывать с себя одежду.

Красавица глядела на него с прежней чарующей улыбкой из-под рассыпавшихся по лицу волос.

Пояс с кобурой последним упал на кучку одежды. С оружием капитан расставался очень неохотно.

Голый, широкий, вспотевший от волнения, Штабб шагнул к девушке. Он был готов к тому, что она отпрянет и бросится бежать. Но она, наоборот, сделала движение навстречу, и ее горячие руки коснулись костлявых бедер капитана раньше, чем его собственные лапищи легли на гибкую талию. Бык-Штабб притянул красотку к себе, прижал ее животом к своему животу и повалил в густую траву. Острые ноготки впились в волосатые ягодицы Штабба, тело девушки под ним выгнулось, и быстрым рывком, как заправский борец, она заставила капитана перекатиться на спину, оказавшись сверху. Капитан не сопротивлялся, только засмеялся хрипло и, поймав ладонью ее затылок, притянул поближе к себе прелестное личико. Но девушка вывернулась, мотнув головой. Курт Штабб поймал толстыми пальцами длинную шелковистую прядь, дернул… и отпустил, ощутив, как пальчики девушки сомкнулись на его сокровенном. Она привстала, упираясь второй рукой в живот капитана, и с нежнейшей улыбкой медленно начала опускаться вниз…

Солдат трясся как осиновый лист.

— Значит, он просто прошел мимо тебя? — процедил полковник Бейсн. — Просто прошел и все?

Страх солдата превратился в животный ужас.

«Не обмочился бы! — подумал Харви Бейсн. — Врет! Точно — врет! Чтоб Курт прошел мимо часового без своих обычных шуточек!»

— Ам… ам… ам… — попытался что-то сказать солдат.

Рихард Веерховен, стоявший позади полковника и с брезгливостью наблюдавший всю сцену, поджал губы и отвернулся.