Александр Мазин - Паника

— Ты обещал рассказать мне о Госпоже! — напомнил Рохан. — О том, как вы связаны…

— Что ты хочешь знать о ней? — спросил АНК. — Спрашивай!

— Это божество?

— В некотором смысле.

— То есть?

— А что ты понимаешь под божеством? — в свою очередь поинтересовался сын Древней.

— Бессмертное существо! Обладающее сверхъестественными возможностями. Силой, волшебной властью, предвидением… Высший разум, которому небезразлична судьба тех, кто ему поклоняется! Нечто совершенное.

— Расплывчато и противоречиво! — АНК рассмеялся. — И тем не менее у Госпожи есть все, что ты перечислил. Кроме совершенства.

— Как она выглядит? — вмешалась Фло. — Как женщина? Какой у нее голос?

— У нее нет голоса. Да ОНЕ и не нужен голос! И женщиной я бы ее не назвал. Это низко. Для нее. А внешность… Внешности у нее нет. Потому что всякий, кто «видит» ее, оказывается у Госпожи внутри. Кроме меня.

— Она что же, съедает всех, кто с ней сталкивается? — язвительно спросила Фло.

— Съедает… сталкивается… Это не те слова. Госпожа возьмет твою жизнь, если пожелает. Потому что сама дала ее тебе!

— Мою жизнь дали мне родители! — заявила Фло. — А душу — Господь Бог!

— О душе я ничего не говорил, — заметил АНК. — А жизнь дала тебе ОНА. Так же, как и мне. Или Рохану. Жизнь — это больше, чем тело. И дает ее только Госпожа. Иногда — не по своей воле. Есть законы, который подчиняются даже божества. Как ты полагаешь, Рохан?

— ОНА здесь, на острове? — спросил молодой человек.

— Да. Здесь. Но не только здесь. ОНА — везде. Но на Козьем Танце Госпожа не только существует, но и правит. Потому что здесь живут Древние. Здесь она определяет истечение своей силы. Там же, где родился ты или твоя девушка, ОНА не имеет воли!

— Имеет силу, но не имеет воли? — удивился Рохан. — Поясни, пожалуйста!

— Священная корова в Индии тоже дает молоко! — сказал АНК. — Дает не потому, что хочет этого, а потому, что не может иначе!

— А в чем тогда роль Древних?

— Они — как часть Госпожи в этом мире. Госпожа повелевает каждым их шагом! Повелевала, — поправился он. —Пока не было меня!

— ОНА из другого мира? — спросил Рохан.

— А дельфин? Он — тоже из другого мира?

— Ах вот ты о чем!..

— Нет! — возразил АНК. — Я о том, что слова — только слова. Когда-нибудь я смогу передавать тебе их смысл. Пока же я могу лишь говорить.

— Так говори! — улыбнулся Рохан. — Расскажи о том, что происходит сейчас здесь, на острове!

— Раньше, до того как вы. Дети Дыма, размножились и подмяли под себя планету… — АНК засмеялся, дав понять, что шутит, — Древние были свободны. Госпожа давала им жизнь. И они превращали жизнь в радость. Не только для себя. Но, как ты понимаешь, радость не может быть вечной. Хотя в те времена это воспринималось как должное. Помнишь миф о Змее и Еве? Иудейский миф? Враг предложил искушение Древним. И они с готовностью поддались…

— Чудовища? — скептически пробормотала Фло.

Совсем негромко. Но АНК услышал.

— Да, — твердо сказал он. — Чудовища. Искушение оказалось сильным, и райский источник высох. Тех немногих, кто уцелел. Госпожа лишила права жить по собственному желанию. Иначе бы им не спастись. Но Враг — силен. И Древних становилось все меньше и меньше. Здесь, на острове, — одни из последних!

— Значит, где-то еще есть такие же…

— Не совсем такие, но — есть! — подтвердил АНК. — Но здесь — не так, как в иных местах! Здесь есть я!

— И что же? — спросил с волнением Рохан.

— Я верну миру его Сад! — твердо сказал АНК. — Но скачала мне многое надо вспомнить. Чтобы сделать все, что следует. Чтобы не совершать ошибок. Чтобы соединить Имена!

— Имена?

— Ты не поймешь. Недавно я и сам полагал, что покинул землю сотню веков назад!

— Это не так? — спросил Рохан.

—И да и нет. Я был изгнан. И рождался снова. Меньше пяти веков прошло со времени моего последнего рождения…

— И ты… умер?

— Я ушел. — Голос сына Древней был печален. — Но, — продолжал он, — я вернулся. И никогда со времен Древних у меня не было такой силы!

— Что же случилось?

— Кровь! — сказал АНК. — Кровь Древних, которая возродилась в моем отце. Которая есть и в тебе, Рохан!

— Мы — люди! — произнес молодой человек не слишком уверенно.

— Да, — согласился АНК. — Вы — люди. Дети Дыма. — И что же ждет нас. Детей Дыма, когда ты станешь править? — перебила Фло. — Если тебе удастся все… провернуть?

— Я еще не решил! — сказал АНК. — Я еще многого не знаю. Но могу сказать определенно: тебе моя помощь понадобится очень скоро!

— Какая же помощь?

— Не знаю!

«Он меня дразнит!» — подумала девушка.

«Ее ждут неприятности!» — забеспокоился Рохан.

— Маленькая Прыгунья возвращается! — сказал АНК.

Девочка-Древняя возникла над краем обрыва, оттолкнулась и, пролетев почти пятьдесят футов, упала на спружинившие ноги.

— Вот! — сказала она, протягивая АНКУ сомкнутые ладони. — Ты просил.

Сын Древней поднялся и вышел из тени на лунный свет.

Взяв то, что принесла Маленькая Прыгунья, он что-то прошептал, а потом протянул Рохану и Фло по одному довольно крупному яйцу, темному, с черными пестринами и пятнами, сгущавшимися к тупому концу.

— Выпейте их! — сказал он.

— И что будет? — поинтересовалась Фло.

— Мне будет приятно! — ответил АНК.

И, надкусив, быстро высосал содержимое своего яйца.

Первый раз, когда Рохан увидел: АНК что-то ест.

Рохан нащупал острый камешек и пробил отверстие в толстой скорлупе.

Фло пожала плечами.

— По крайней мере до меня его никто не ел! — заявила она и проглотила содержимое скорлупы. Вкус был — так себе. И к тому же — запах рыбы.

Девушка подошла к месту, куда Джибс высыпал фрукты, нащупала банан.

— Рохан! — сказала она, зевнув. — Может, пойдем спать?

— Спите здесь! — предложил АНК. — Песок теплый и мягкий. И я не стану вам… мешать! Здесь вас никто не потревожит! — добавил он со значением. — Потому что здесь буду я!

Косматое существо размером с гризли-двухлетка брело по заснеженному лесу. Существо было покрыто рыжей свалявшейся шерстью и все же больше походило на человека, чем на хищного зверя. Но не было ни зверем, ни человеком.

АНК смотрел на существо снаружи и изнутри. Снаружи он видел широкие короткопалые подошвы, проминающие неглубокий снег, сутулую спину, раздувающиеся бока. Изнутри он видел боль, слабость, одиночество и невероятный голод. Голод, который невозможно утолить ни теплой кровью зайца, затаившегося под стволом упавшего, полузанесенного снегом дерева, ни орехами из беличьей кладовой, которую существо чуяло в пятидесяти шагах. Иной голод. Голод руки, чьи сосуды перетянуты жгутом. Руки, которая медленно умирает, лишенная притока жизни из большого и сильного тела. Именно из-за этого подгибались колени существа и все медленнее бились оба его сердца.