Уоррен Мерфи - Укол мафии

– Каково же ему быть мэром героиновой столицы страны?

– Что вы имеете в виду?

– Здесь вовсю идет торговля героином. Что он с этого имеет?

Синтия Хансен засмеялась.

– Мистер Барри, вы очень обаятельный мужчина, но несете чушь. Да, у нас, как и в других городах, есть проблема наркотиков. Но мы находим новые, более эффективные, способы борьбы с этим явлением. Профилактические и лечебные центры. Отец нашел новые способы бороться с этой проблемой в районах проживания национальных меньшинств. Конечно, у него мало возможностей, а правительство не очень-то раскошеливается на серьезную помощь, поэтому прогресс движется черепашьим шагом, но мы считаем, что он эффективен и необратим.

– Какое место занимает ваш отец в торговле наркотиками?

Синтия Хансен покачала головой и насмешливо взглянула на Римо:

– Простите?

– Ну, вот это большое героиновое дело. Там пахнет миллиардами. Ваш отец имеет свою долю?

– Послушайте, откуда вы свалились?

– Вам следовало бы знать. Вы ведь справлялись, кто я такой.

– Что вам нужно?

– Написать очерк о героине.

– Ваш редактор сказал мне, что вам поручили написать о Гудзоне.

– Вот именно, о героиновой столице Соединенных Штатов.

– Сожалею, но ничего, кроме того, что вы можете прочитать о героине в газетах, я добавить не могу. Вы хотите еще что-нибудь узнать об основных проблемах нашего города?

– Да. Как вы собираетесь вывозить отсюда героин?

– Всего доброго, мистер Барри, – сказала Синтия Хансен и встала с кушетки, на которой они только что занимались любовью.

Она направилась к дверям быстрым решительным шагом; упругая юная грудь, лицо классических линий, словно она сошла с древнеримских фресок. Римо схватил ее за запястье и опрокинул на кушетку. На этот раз он собирался проявить себя лучше.

На этот раз он раздел ее и сам разделся. Устроил ее поудобнее на кушетке. Вспомнив все уроки Чиуна, он был сама нежность, не забыв даже местечко под коленом, ухо и пушок на шее.

Он медленно вел ее за собой. Она отдавалась ему без остатка, а когда достигла пика, он не остановился, пока она не испытала еще более острого наслаждения, и еще, и еще, и тут она потеряла контроль над собой и зашлась в пароксизме страсти, потрясшей ее тело.

А Римо, приблизив свои губы к ее ушку, тихонько шепнул:

– Так как насчет героина?

– Героин, – простонала она, отдаваясь волне ликующего расслабления. Римо почувствовал, как по ее телу вновь пробежала дрожь. Он снова ошибся во времени. Сейчас еще можно спасти кое-что. Быть может, лаской. Он куснул ее за мочку правого уха и прошептал:

– Ты ведь знаешь, малышка, кто им промышляет?

– Мне нужно только твое тело, дорогой, – ответила Синтия Хансен, удовлетворенно посмеиваясь. – Эмансипация избавила нас от предрассудков.

– Синтия, ты представляешь, как глупо выглядишь, когда испытываешь оргазм?

– Нет. Мне слишком правится само состояние, чтобы думать о таких вещах.

Римо снова поцеловал ее, на этот раз – искренне, потом отпустил ее и, быстро одевшись, стал смотреть, как одевается она. Ей понадобилось сорок секунд, чтобы надеть свитер, трусики и черную кожаную юбку, а затем она семь минут занималась косметикой.

– Почему бы тебе не зайти завтра в это же время, Римо? Мне понравилось твое тело.

– Я не занимаюсь любовью просто так.

– В верхнем правом ящике стола есть деньги.

Римо засмеялся.

– Иногда мне кажется, что я могу забеременеть.

Он открыл дверь и вышел из кабинета.

– До завтра, – бросила она вслед.

– Ты не забыла, что я хочу побеседовать с мэром?

– У него все дни расписаны. Извини.

– Я повидаюсь с ним. Не волнуйся.

– Ты придешь завтра?

– Нет, – ответил Римо.

– Ладно, – уступила она. – Приходи завтра и повидаешься с ним минут пять. Приходи в десять утра, в полдень поговоришь с ним. Мы найдем, чем занять время. Теперь закрой дверь. Мне надо работать.

Еще одно зерно брошено в землю. Римо улыбнулся при мысли о двусмысленности этой фразы в данной ситуации. А теперь – к редактору.

Редактор Джеймс Хорган сидел, положив ноги на стол. Развязанный пестрый галстук болтался поверх ковбойки. Он чистил ногти тонкой металлической линейкой, которой в типографии пользуются для разметки набора.

– Конечно, я знаю о массовом ввозе в город героина. Это я импортирую его. Хочу, чтобы мои детишки пораньше приучились к нему, а раздобыть его сейчас трудно. Вот я и решил купить побольше, чтобы на всю жизнь хватило. Еще что ты хочешь узнать?

– Я серьезно спрашиваю, мистер Хорган.

– Не похоже, – голос его был могильным, в нем звучали нотки человека, вечно ищущего повод для недовольства. Хорган занялся ногтями.

– Гудзон стал столицей героина. Мне кажется, за этим, по-моему, стоите вы, – сказал Римо.

Хорган поднял взгляд. Его глаза заблестели.

– Не ходи вокруг да около, сынок, и не пытайся поймать рыбку в мутной воде. Что тебе на самом деле надо?

– Факты.

– Хорошо. Существует спрос на героин. Есть спрос – всегда найдутся продавцы. Пока торговля запрещена, этот товар будет оставаться дорогим, а те, кто продают его, будут считаться преступниками. Если бы героин можно было купить по рецепту врача, контрабанда и незаконный бизнес на наркотиках приказали бы долго жить.

– Но ведь так можно расплодить наркоманов!

– Ты так рассуждаешь, словно сейчас их нет. Просто если бы это дело узаконили, спекулянтам было бы невыгодно заниматься им и втягивать в это других, – сказал Хорган.

– Америка в таком случае превратится в страну наркоманов.

– А сейчас?

– Поэтому вы ввозите так много героина?

– Я и сам рыбак, сынок. У тебя получается, но не очень. Когда-нибудь занимался журналистикой?

– Нет, – ответил Римо. – Есть вещи, о которые я не хотел бы пачкаться, даже за деньги.

Хорган фыркнул.

– С чего ты взял, что нам платят?

Римо поднялся.

– Спасибо за интервью, – сказал он. – Я запомню встречу с вами.

– Желаю удачи, сынок. Не знаю, чего уж ты там ищешь, но на обратном пути попытайся разбудить отдел городской хроники. Если там есть кто-нибудь живой – пошли его ко мне. Если не совсем покрылся пылью, значит, жив. А если встретишь кого-нибудь, кто умеет писать, скажи ему, что он принят на работу. Сам-то не хочешь?

– Нет, спасибо, у меня есть работа.

Римо вышел в мрачную, выкрашенную в зеленый цвет комнату отдела городской хроники, пропитанную чернильным духом. За разнокалиберными столами, составленными вместе, сидели люди, которые, словно зомби, водили руками над листами бумаги.

С точки зрения физиологии они были живы.

На улице перед зданием газеты «Гудзон Трибьюн» Римо опять обнаружил хвост. Чтобы облегчить задачу своим соглядатаям, он сел в такси, а не на автобус или в метро, и отправился в Нью-Йорк-сити.