Уоррен Мерфи - Укол мафии

Вместе они доехали до современного жилого дома в фешенебельной части Ист-сайда.

Он знал, что его соглядатаи подкатят к привратнику с пяти-, десяти-, а то и с двадцатидолларовой купюрой. Конечно же, в таком районе ни один привратник не расколется за пять долларов. Может потребоваться и пятьдесят. Римо надеялся, что привратник в его доме запросит побольше.

Он вышел из лифта на десятом этаже и прошел по коридору, застеленному ковром, к своей квартире.

Войдя, он увидел, что Чиун сидит у телевизора. В свете экрана его желтое лицо казалось мертвенно-бледным.

КЮРЕ приобрела Чиуну видеомагнитофон, который он брал с собой, когда сопровождал Римо. Благодаря этому он мог записывать в дневное время «мыльные оперы», чтобы из-за одной не пропускать еще две.

– Безобразие! – жаловался он. – Все хорошие фильмы показывают в одно время, один накладывается на другой. Почему бы их не показывать по очереди, чтобы люди могли получать удовольствие?

Видеомагнитофон был подключен к одному телевизору, а по другому Чиун мог смотреть сериалы с полудня до семи вечера. Он едва слышно цокал языком, когда миссис Клэр Вентворт обнаружила, что у ее дочери роман с доктором Брюсом Бартоном, хотя он не может уйти от своей жены Дженнифер, потому что та неизлечимо больна лейкемией, а эта дочь, Лоретта, на самом деде любит Вэнса Мастермана, который – о чем она не подозревает – приходится ей отцом, и считает, что он в сговоре с профессором Сингбаром Рэмквотом, врачом пакистанского посольства, а тот выкрал формулу лекарства против заболеваний лимфатических узлов, созданию которой Барт Хендерсон посвятил всю свою жизнь, еще не зная Лоретты, в которую потом влюбился.

Римо припомнил, что за полтора года в истории миссис Вентворт и Вэнса Мастермана так ничего и не изменилось. Он поделился своими соображениями с Чиуном и направился к телефону в гостиной.

– Потише, – сказал Чиун.

Римо набрал номер, подождал, пока раздастся три гудка, положил трубку и полез в ящик комода за пластиковой коробочкой с отверстиями для динамика. На белой коробке с левой стороны было четыре циферблата, каждый с цифрами от единицы до девяти.

Комбинацию цифр он знал не хуже, чем дату своего рождения, потому что она получалась из этой даты, если отбросить две первые цифры года рождения. Он набрал цифры и коробочка заработала. Когда зазвонил телефон, он поднял трубку и подключил к ней коробочку, после чего бессмысленное кваканье в трубке превратилось в человеческий голос.

К сожалению, голос был всегда один и тот же – Харолда Смита. Кваканье было Римо больше по душе. Разговоры из телефонных будок теперь прослушивали секретные службы. А те телефоны-автоматы, что не прослушивались, не работали. Это заставляло мафию писать угрожающие письма телефонному начальству. Поэтому Римо теперь пользовался специальным шифровальным устройством – скрамблером.

– Слушаю, – сказал он.

– Груз по-прежнему не вывозили, покупатели на местах начинают, как нам сообщают, волноваться. Как ваши успехи?

– Для первого дня неплохо. Я вызвал интерес к своей персоне.

– Хорошо.

– Вы прочесываете детекторами героина Гудзон? – спросил Римо.

– Да. Но никаких результатов. Груз может находиться под землей, и в этом случае мы не сможем его засечь. Что случилось? Судя по голосу, вы чем-то расстроены.

– Я встретил сегодня старого приятеля.

– Ах, это! Да, нам сообщили. Что ж, мы предполагали, что может произойти нечто в этом роде.

– Спасибо, утешил, сукин сын, – сказал Римо и повесил трубку. Потом снова набрал номер, но отключил скрамблер и стал слушать неразборчивое бормотание в трубке.

В семь часов тридцать пять минут Чиун выключил телевизор – закончилась очередная передача сериала – и принялся за Римо. По некоторым изменениям его движений Чиун понял, что Римо сегодня дважды занимался любовью, и посоветовал воздерживаться от оргазма в период максимальной готовности.

Потом они снова занялись плавающим ударом. Чиун в очередной раз напомнил о необходимости следить за равновесием жертвы и об опасных последствиях промаха.

В четверть одиннадцатого Чиун приготовил ужин, а Римо принял душ, от расстройства чувств проткнул рукой стену насквозь и лег спать. Скорич был славным парнем.

Рэд Палметтер – доктор наук, специалист по сельскому хозяйству, особенно по изменению наследственных свойств зерна. С таким образованием – или садиться на трактор, или наниматься в одно из правительственных учреждений. Если, конечно, не хочешь преподавать сельскохозяйственные науки, а этого Рэд Палметтер не хотел.

Так он отвечал на собственный вопрос: для чего он торчит на Хакенсак-Мидоуз, забравшись на крошечную платформу, похожую на загон для уток, направляет на каждый проезжающий мимо автомобиль алюминиевую трубу и записывает количество вспышек в трубе. В основном это были фургоны с овощами. С чего вдруг министерству сельского хозяйства потребовалось составлять схему перевозок овощей, ему было непонятно. Очередная глупость.

Он заметил, что в тот день овощи почему-то везли на почтовых грузовиках. Странно, неужели нет более удобного и дешевого способа перевозки моркови, чем машинами, предназначенными для перевозки срочной почты. Он попытался объяснить это своему начальнику, но тот был человек новый и в сельском хозяйстве разбирался слабо. Что поделаешь, политика – это политика, и главное – кого ты знаешь, а не что ты знаешь.

– Сколько вспышек приходилось в среднем на грузовик? – спросил его начальник.

– Около пятидесяти. Я не думал, что кучи тыквы или что там у вас еще – такой важный груз.

– Спасибо, мистер Палметтер, вы свободны.

Вскоре после этого в глупости властей пришлось убедиться и одному из почтовых работников: ему приказали разрешить министерству сельского хозяйства проверять специальным устройством всю исходящую почту.

В конце концов все донесения попадали на стол к человеку в очках с желтоватым цветом лица, расположившемуся в санатории Фолкрофт в местечке Рай под Нью-Йорком. Позади него в лучах восходящего солнца блистал великолепием залив Лонг-Айленда.

Наметанному глазу доктора Харолда Смита картина была абсолютно ясна. Героин все еще где-то спрятан. Но заслоны приоткрылись. Покупатели требовали свой товар, и сейчас его начали тайком вывозить мелкими партиями – по почте, с курьерами и тому подобное.

Покупатели выражали недовольство и тем самым подтвердили его подозрения. Все они были членами мафии, а капо мафиози был Доминик Верильо. Подтверждение серьезное. Сомнений не оставалось.

Харолд Смит снял трубку специального телефона и набрал номер. Послышались гудки. Трубку сняли, но ответом было кваканье. Или у Римо неприятности, или он опять играет в игры с шифровальным устройством. За месяц его психологическое состояние явно ухудшилось.