Уоррен Мерфи - Ужас в Белом Доме

Виола увидела, как следам за автомобилем, который привлек их внимание, двинулся Римо. Он не бежал – было больше похоже, что он плывет по воздуху.

Виола не заметила, как он двинулся с места – лишь по тому, как сокращалось расстояние между ним и машиной она поняла, что Римо движется. Она еще успела подумать, что бежит он вроде бы медленно, но движется поразительно быстро – и вдруг поняла, что Римо вообще не бежал. Его плавные, словно замедленные движения нельзя было назвать бегом.

Римо поравнялся с машиной, словно притянутый к ней резиновым жгутом. Раздался удар, металлический скрежет, от машины отделилась левая дверь, и на тротуар, стукнувшись о пожарный гидрант, вывалилось чье-то тело. Из глубокой раны на груди, там, где тело соприкоснулось с гидрантом, хлестала кровь. Было похоже, что его буквально выжало из машины под сильным давлением. Гидрант, однако остался цел.

– Ох! – выдохнула Виола.

Машина остановилась. Из окна высунулась загорелая рука с широким запястьем и помахала им.

– Что случилось, дитя мое? – участливо вопросил Чиун. – Чем ты так взволнована?

– Его... из этой «электры» им как будто бы выстрелили.

– Какой электрик? – не понял Чиун.

– Этот автомобиль, из которого ваш друг только что кого-то выкинул, называется «Бьюик электра».

– А-а, – протянул Чиун. – Понятно. Ну, пойдем, Римо, кажется, зовет нас.

– Но как?

– Он высунул из окна руку и машет нам. Это условный знак, и мы им всегда пользуемся. Это несложно. Просто махать – и все, – пояснил Чиун.

– Нет... Я спрашиваю, как удалось ему выбросить из машины этого парня?

– Взял и выбросил, – пожал плечами Чиун, не понимая, чему она удивляется.

Если вовремя и с толком применять то, чему несколько лет учился – можно делать вещи и более сложные. А-а, она, наверное, под впечатлением от того, что Римо не захотел портить городское водопроводное оборудование.

– Если цель движется, нужно следовать за ней – так, чтобы поразить ее одним точным ударом, – объяснил он Виоле.

– Нет, но с такой силой... Как у него это получается?

– Следуя великой мудрости Дома Синанджу, – машинально ответил Чиун, так и не уразумев в точности, чем так восхищалась Виола.

Правда, те, кто не умеет управлять своим телом и регулировать дыхание, часто удивляются самым простым вещам, которые могли бы делать и сами, если бы пользовались своим организмом правильно.

Открыв Виоле дверь, Чиун пропустил ее на заднее сиденье. В углу, у окна, молча сидел человек. В руке его был зажат кольт 45-го калибра. На губах мужчины играла слабая улыбка. Очень, очень слабая. Обычно так улыбаются те, кто только что сотворил какую-нибудь ужасную глупость. Так оно и выло – джентльмен с револьвером пытался по глупости выстрелить в другого джентльмена, с жилистыми запястьями, расположившегося на переднем сиденье.

На середине этой попытки жизнь его окончилась. Над левым ухом джентльмена виднелась небольшая вмятина – ее хватило как раз для того, чтобы вдвинуть височную долю мозга в мозжечок и зрительный нерв. Последней информацией, которую получили клетки его серого вещества, был краткий призыв «кончай работу». Информация дошла очень быстро – вмятина еще только-только оформилась; еще пару секунд по инерции сокращалось сердце, но, не получая сигналов от мозговых клеток, вскоре замерло.

Печень и почки, перестав получать от сердца свежую кровь, также прекратили работу; организм джентльмена объявил всеобщую забастовку под названием «смерть».

– Все в порядке, мисс Пумбс, – кивнул Римо. – Он не будет тревожить вас.

– Он... он мертв, – едва слышно прошелестела Виола.

Замечание Виолы покоробило Римо, который уже принялся было налаживать контакты с водителем. Тот, со своей стороны, прилагал все усилия, чтобы вести себя как можно более дружелюбно с неожиданным гостем, освободившим салон от пассажиров с поистине ошеломляющей стремительностью.

– Нет, мисс Пумбс, он вовсе не умер. Он будет вечно жить в сердцах тех, кто постарается больше не делать глупостей.

– А что... за что вы его убили? – спросила Виола прерывающимся голосом. – Ведь он мертвый! Совсем, навсегда – и что он вам сделал, он ведь только ехал...

– Что сделал? – переспросил Римо. – За то, что он сделал, милая, убивают всегда и везде. Прежде всего – он не взял на себя труд хорошенько подумать. А кроме того – не умеет обращаться с этой своей штуковиной. Медвежья реакция и птичьи мозги – вот два порока, которые трудно оставить безнаказанными.

Чиун успокаивающе сжал трясущееся запястье Виолы.

– Этот человек поплатился, мисс Пумбс, за оскорбление нашей чести.

Виола его не слышала. Она дрожала так, будто к мочкам ее ушей подключили электрический ток. Ни за какие деньги на свете она не согласилась бы повернуть голову в ту сторону, где находилось «это». Смотреть в другую сторону ей тоже не хотелось – там сидел азиат, который, судя по всему, не находил ничего особенного в случившемся.

– Он нанес смертельное оскорбление также и вашей чести, мисс Пумбс! И смиренно умер во славу той, чье перо воссоздаст наконец историю Дома Синанджу!

– Выпустите меня отсюда! – взвизгнула мисс Виола, находясь на грани истерики. – Я хочу опять к Пупси! И дьявол побери все книжки про убийц, вместе взятые!

– Нам пришлось лишить его жизни, ибо мысли его об устройстве мира были исполнены зла.

Чиуну показалось, что для белого человека этот довод будет более убедителен.

– Виола, – холодно обронил Римо, – теперь заткнитесь и слушайте, что скажу вам я. Он умер, потому что за секунду до этого пытался убить меня. А машина приехала сюда за тем парнем, что убил ребенка и женщину. Именно те, кто сидел в ней, приказали ему сделать это. Они же приказали ему убить нас. Но просчитались – и поэтому сами умерли. Только по этой причине.

– М... мне больше нравится политика. Раздеваться перед конгрессменами вовсе не так опасно!

– Так или иначе, мисс Виола, – покачал головой Римо, – вы влезли в эту историю. Но как только все кончится – я сам подпишу вам увольнительную, даю слово.

Чиун тоже попытался успокоить мисс Пумбс, но в этот момент труп в углу повалился набок. Мисс Пумбс зарылась лицом в колени и тихо всхлипывала.

А Римо беседовал с водителем, ровным, дружелюбным тоном задавая вопросы. Человечек за рулем отвечал горячо и искренне – но, увы, знал он очень немного. Вернее сказать, ничего. Он был нанят сегодня утром через компанию «Мегаргел», занимающуюся прокатом автомобилей. Когда начали стрелять, он очень испугался. Сиденье под ним было мокрым – в отличие от его репутации.

Три раза подряд субботние телепрограммы, в которых президент Соединенных Штатов отвечал на телефонные звонки зрителей, давали самый высокий рейтинг в сетке передач на уик-энд. Однако четвертая и пятая провалились с треском. В Нью-Йорке их начисто забил старый сериал «Семья Монтефуско», в Лас-Вегасе – фильм с участием Говарда Хьюза, который показывали в девятьсот пятнадцатый раз.