Анри Лёвенбрюк - Соборы пустоты

Выстрел эхом отразился от обоих берегов каньона. Мост едва не ушел у них из-под ног, затем слегка накренился и наконец выровнялся.

— Беги! — крикнул Ари, подталкивая поляка.

Тут же раздался второй выстрел, оборвав обе веревки, заменявшие перила.

У Ари закружилась голова, он зашатался и ничком повалился на доски. Вцепился в них с обеих сторон, крепко обхватив мост.

Но бежавшего впереди Залевски рефлексы подвели. Потеряв равновесие, он наполовину сполз с моста, так что ноги его повисли над бездной.

Ари взглянул вниз. Сейчас они находились не над озером, а над сушей. Если упадут, то разобьются насмерть. Сердце учащенно забилось. Он думал об одном: спасти Кшиштофа.

Вне себя от страха, Маккензи пополз к другу. Один метр, два метра. При каждом его движении мост едва не переворачивался. Приходилось двигаться медленно и осторожно, чтобы не сместить центр тяжести.

Снова выстрел. Третья веревка оборвалась, и мостик мгновенно перевернулся набок. У Ари вырвался крик ужаса. Теперь и его ноги тоже свесились за край, неотвратимо увлекая его в бездну. Какое-то время все сооружение раскачивалось в воздухе. Повиснув на руках, Маккензи взглянул на телохранителя. По его взгляду он с содроганием понял, что тот готов сдаться.

— Не валяй дурака, поляк. Цепляйся и ползи наверх! — срывающимся голосом приказал Ари.

Но Кшиштофа не слушались руки, и он явно не собирался бороться за жизнь.

— Пошевеливайся, ублюдок! — в ярости завопил Ари и, переставляя руки, начал передвигаться к Залевски.

— Больше не могу, Ари.

— Заткнись и пошевеливайся!

Раздался четвертый выстрел. На этот раз мост выдержал. Воспользовавшись этим, Ари продолжил движение. Сейчас от поляка его отделяло всего несколько пядей. Смирение в глазах Кшиштофа сменилось инстинктивным страхом. Впившиеся в веревку пальцы медленно разжимались.

— Не выпускай веревку, Кшиштоф, не выпускай, черт тебя побери! Я уже рядом!

— Я больше не могу, — заплетающимся языком пробормотал Залевски.

Ари протянул к нему руку, когда прогремел последний выстрел.

Все произошло мгновенно. Последняя веревка, связывавшая их со скалой, оборвалась, и длинный мост тут же качнулся, описав над темной пропастью огромную дугу.

Оглушенный свободным падением, Ари ощутил, как у него сжимается желудок. Инстинктивно он довел до конца начатое движение и вслепую схватил Кшиштофа за руку, с силой стиснув его запястье.

Цепляясь друг за друга, они упали, провалились в бездонный колодец. Потом, когда веревка натянулась, произошел первый толчок. Намертво вцепившись в остатки моста, Ари удержал свой собственный вес и вес поляка. Конечно, надолго его не хватит. Руку пронзила боль — очевидно, порвался какой-то мускул. Неотвратимо, как падает лезвие гильотины, мост увлекал их к каменной стене. Маккензи видел, как скала надвигается на них с головокружительной скоростью. Смягчить столкновение невозможно.

Сокрушительный удар заставил Ари почти машинально выпустить руку Кшиштофа. Оглушенный страшным толчком, одуревший от боли, он на мгновение перестал осознавать происходящее. Инстинкт самосохранения заставил его обеими руками вцепиться в обрывок веревки. Убедившись, что не упадет, вжавшись в скалу, Маккензи посмотрел себе под ноги.

И тут он в ужасе увидел, как катится по склону тело Залевски.

Падение замедляли остатки мостика и редкие кустики, но поляк скользил все ниже и ниже. Казалось, это никогда не кончится, но вот он с глухим стуком ударился о берег метрах в двадцати ниже Ари.

В ужасе тот выкрикнул имя друга.

Затем все стихло.

В полутьме он с трудом различал распростертое у подножия скалы тело. В одном он был уверен: оно было неподвижным. Совершенно неподвижным.

Кровь больно забилась в висках Маккензи, живот скрутило. Его накрыла волна сожалений. Зачем только я позволил ему поехать со мной? Зачем только нас понесло на этот мост… И все же он упорно цеплялся за мысль, что это еще не конец. Кшиштоф — парень крепкий. Его голыми руками не возьмешь.

Ари ослабил хватку и заскользил по веревке, спеша оказаться возле друга. Вскоре ладони горели как в огне, но, превозмогая боль, он не разжимал кулаки.

Кое-как он преодолел последние метры, используя доски моста как лестницу. Спустившись вниз, бросился к неподвижному телу Кшиштофа и, смертельно побледнев от страха, опустился рядом с ним на колени.

По разбитому лбу Залевски струилась кровь, одежда превратилась в лохмотья. Тело, покрывшееся ожогами во время пожара, сейчас представляло собой сплошную рану. Правая нога была сломана, обломок кости проткнул брюки и вышел наружу. Нащупав пульс, Ари вздохнул с облегчением. Кшиштоф был без сознания, но его сердце еще билось.

Крепкий парень.

Осторожно поддерживая голову друга, Маккензи бережно перевернул его на бок, чтобы облегчить доступ воздуха в легкие. Убедился, что сильного кровотечения нигде нет. По крайней мере, наружного, не считая открытого перелома бедренной кости. Но тут он мало чем может помочь. Ари снял с пояса рацию. Каким-то чудом она уцелела. Он включил ее и взволнованно заговорил:

— Маккензи вызывает Вламинка! Маккензи вызывает Вламинка, ответьте!

Если индейцы приехали за ними к храму, Вламинк, Ирис и все остальные находятся вне зоны досягаемости.

Нет ответа. Ари в отчаянии сделал новую попытку. Он понимал, что в одиночку ему не справиться. Нечего и думать о том, чтобы перебраться через озеро и вскарабкаться по каменной лестнице, неся на себе безжизненное тело друга, как и о том, чтобы оставить его здесь.

— Маккензи вызывает Вламинка, ответьте!

По-прежнему тишина. Страх.

Потом послышалось спасительное потрескивание, и вдруг до него донесся далекий голос агента ССЦ:

— На связи, Ари. Прием.

Маккензи накрыла волна облегчения.

— Нам нужна помощь! Кшиштоф тяжело ранен, он без сознания. Он сильно разбился, прием.

— Вас понял. Мы скоро приедем, где вы?

— На северном берегу озера, в каньоне. Поторопитесь.

— Оставайтесь на месте, мы прибудем как можно скорее. Отбой.

Измученный Ари повалился на спину. Он повернул голову к другу, так и не пришедшему в себя. Потом поднял глаза и всмотрелся в вершину скалы. Доктор исчез. Очевидно, уже давно. Подонку все-таки удалось ускользнуть.

Ари почувствовал, как его охватывает гнев и отчаяние. Но он был уверен, что не слышал рев двигателя. Похоже, Вэлдон обнаружил, что у его внедорожника проколоты шины, и ушел пешком. Вот только куда? В каком направлении? Что он ищет в окрестностях? Может, где-то у него спрятана другая машина? Или он вернется в храм? Ну нет, это слишком опасно.

И все тот же вопрос никак не шел у него из головы. Почему здесь?