Тесс Герритсен - Считать виновной

– Подождите. Может быть, звонить и не понадобится. – Она наклонилась, подняла какой-то листок и аккуратно разгладила его на коленке.

– Почему? – недоуменно спросил Чейз, еще держа трубку в руке.

– Досье на Валери Эверхард. Вы должны ее помнить, Чейз. Местная библиотекарша. Замужняя дама. Если верить тому, что здесь сказано, Валери завела любовника.

– И что с того?

– Мужчина, с которым она встречается, возглавляет местную полицию. – Мисс Сент-Джон подняла голову. В ее глазах уже не прыгали смешинки. – Это Лорн Тиббетс.

– Зачем ему понадобилась вся эта гадость? Что он собирался делать?

Уже стемнело. Они возвращались в город. Наплывавший с моря туман стелился над дорогой, расползался по траве, клубился в свете фар. В этой колышущейся пелене все выглядело призрачным, нереальным, незнакомым. Они ехали по чужой территории, пробиваясь сквозь казавшееся бесконечным мглистое облако.

– На Ричарда не похоже, – сказал Чейз. – Вынюхивать, собирать факты из частной жизни соседей не в его характере. У него и собственных грехов хватало. Если кого и шантажировать, так самого Ричарда. Да и кого интересует, что Лорн завел интрижку с библиотекаршей?

– Ее мужа.

– Ладно, пусть так. Но Ричарду-то какое до них дело?

Ответа у Миранды не нашлось, и она покачала головой.

– Интересно, знал ли кто-то об этих документах? Мисс Сент-Джон, например, ничего не знала. – Она посмотрела на лежащую на коленях стопку бумаг. Боже, сколько здесь ужасных, неприятных секретов. Выкинуть бы их все. Сжечь. Чтобы и не было ничего. Да и самой бы стало легче. – Послушайте, а откуда нам знать, что это все правда?

– Мы и не знаем, – усмехнулся Чейз. – Разве что наведаемся к Джорджу Лапьеру и спросим, лечился ли он от сифилиса.

Миранда перевернула папку и посмотрела на приклеенный листок:

– Интересно, кто такой этот У.Б.Р.

– Вам инициалы ни о чем не говорят?

– Нет.

Тьма сгущалась. Глядя в окно, Миранда размышляла о заключенных в папке секретах. Банкир с пагубным пристрастием к виски. Врач, жульничающий с медицинскими страховками. Муж, обманывающий жену. И все это под маской респектабельности. У каждого своя слабость, свой грех, своя боль.

– А почему именно эти люди? – спросила она вдруг.

– Может быть, потому, что они в случае разоблачения теряют больше других? – предположил Чейз. – Все они из известных и уважаемых на острове семей. Лапьеры, Эверхарды, Сент-Джоны…

– За исключением Тони Граффама.

– Верно. Думаю, на него тоже досье имеется. – Чейз помолчал, потом тряхнул головой. – Подождите-ка. Это же и есть наша ниточка.

– Что?

– Северный берег. Вы живете здесь относительно недавно и плохо их знаете, а я с ними вырос. Помню, в детстве летом играл с Тоби Лапьером. И Дэниелом Стейнером тоже. И с Валери Эверхард. У них у всех коттеджи на северном берегу.

– А если это простое совпадение?

– Может, совпадение, а может, и нет.

На шоссе туман поредел.

– Сейчас приедем к вам и давайте посмотрим хорошенько на все эти имена. Проверим мою догадку.

Через полтора часа они уже сидели за обеденным столом, разложив перед собой бумаги. Остатки наспех приготовленного ужина – омлет с грибами и тосты – были сдвинуты в сторону, и каждый пил по второй чашке кофе. Почти домашняя сцена, с грустью думала Миранда. Как будто муж и жена задержались после обеда за общим делом. Только вот мужчина, сидящий напротив, никогда в эту картинку не впишется. Он здесь временно. Просто посетитель, мимоходом оказавшийся в ее кухне.

Отогнав неуместные мысли, Миранда сосредоточилась на списке. Чейз только что проверил последнее имя.

– Итак, вот он, список. Все, кто оказался в папке Ричарда. И я почти уверен, что у каждого из них есть какая-то недвижимость на северном берегу.

– А кого не хватает?

Чейз откинулся на спинку стула и закрыл глаза, мысленно пересчитывая участки вдоль подъездной дороги.

– Во-первых, конечно, сам Ричард. Потом старик Салуэй, чуть ниже по дороге. Добывает лобстеров, живет отшельником. Дальше Французов коттедж. По-моему, его давным-давно продали каким-то хиппи. Так я, по крайней мере, слышал. Они приезжают на лето.

– Значит, сейчас они здесь.

– Если еще не перепродали участок. Но они нездешние, и я не думаю, что Ричард стал бы копать под них. Что касается старика Сэлли, то в восемьдесят пять шантажа можно уже не бояться.

Шантаж. Миранда посмотрела на список:

– Но что задумал Ричард? Что он имел против всех этих людей?

– Может быть, это как-то связано с земельным перепрофилированием? Может быть, кто-то из них входит в состав земельной комиссии?

– В любом случае голосовать они не могли, иначе бы их дисквалифицировали. Вы же понимаете, конфликт интересов. – Миранда устало потянулась. – Может быть, наш вор искал что-то совсем другое.

– Тогда вопрос следует поставить так: нашел он то, что искал, или нет?

На ответ времени не хватило – откуда-то из глубины дома донесся звук разбитого стекла. Они переглянулись. Миранда вскочила. И тут же Чейз схватил ее за руку и поднес палец к губам – молчи. Вместе они осторожно прошли из столовой в гостиную. Все окна здесь были целы. Они постояли, прислушиваясь. Ничего. Тишина. Чейз двинулся к спальне.

Они проходили холл, когда звук повторился, но теперь уже более отчетливый, громкий.

– Это в подвале! – прошептала Миранда.

Чейз торопливо вернулся в кухню, щелкнул выключателем на стене и рывком открыл дверь в подвал. Над узкой лестницей вспыхнула лампочка. Подножие лестницы скрывал какой-то странный, вихрящийся туман. Едва спустившись на пару ступенек, оба почувствовали запах дыма.

– У вас там пожар! – крикнул Чейз. – Где огнетушитель?

– Сейчас принесу! – Миранда метнулась в кухню, схватила с полки в кладовой огнетушитель и скатилась по ступенькам в подвал.

Дым валил уже такой, что у нее защипало в глазах. Обнаружить источник оказалось нетрудно: на бетонном полу пылал ворох тряпок. Неподалеку, под разбитым окном, лежал кирпич. Миранда сразу поняла, что случилось, и паника мгновенно сменилась гневом. Как они посмели разбить мое окно? Как они посмели напасть на меня в моем доме?

– Назад! – крикнул Чейз, устремляясь в дымную завесу. Под ногами захрустело битое стекло. Выхватив у Миранды огнетушитель, он направил на огонь белую шипящую струю. Пламя опало и погасло под надежным покрывалом пены. Остался только дым, вонючая пелена, собравшаяся серым облаком вокруг голой лампочки.

– Все, потушили. – Чейз прошел по подвалу, высматривая потенциальные очаги воспламенения и не замечая Миранду, которая с побелевшим от злости лицом, сжав кулаки, замерла на битом стекле.

– Почему они не оставят меня в покое! – воскликнула она.