Тесс Герритсен - Считать виновной

Чейз поднялся:

– Я… надо поговорить… кое с кем из пассажиров…

– Поговорить? Ну, наверное, здорово приспичило.

Чейз перевел дыхание. Огляделся. И, заметив Миранду, кивнул:

– Да. Приспичило.

Вцепившись в поручень, Миранда с изумлением обнаружила, что человек, столь необычным образом прибывший на борт парома, направляется прямиком к ней. И что это… Чейз. Остальные пассажиры наблюдали за происходящим с явным интересом.

– Молодой человек, – рявкнул доктор Стейнер, – если вы что-то повредили, на мою помощь не рассчитывайте. Вы оба изрядно мне надоели.

– Со мной все в порядке, – заверил его Чейз, все это время не спускавший глаз с Миранды. – Я всего лишь хочу поговорить с вашей пациенткой. Если она, конечно, не против.

Миранда неуверенно рассмеялась:

– После столь впечатляющего прыжка… как я могу вам отказать?

– Давайте пройдем к носу. – Чейз протянул ей руку. – Мне свидетели ни к чему.

Они прошли вперед и остановились у поручня. Ветер ощущался здесь сильнее, и брызги взлетали выше. Вверху, над их головами, с криками кружили чайки, верные попутчицы «Дженни Б».

– Мне сказали, что ты выписалась. Может быть, не стоило спешить?

Миранда опустила голову.

– Не хотела оставаться. Не могла. Столько всего случилось…

– Но теперь все позади.

– Еще нет. Мне еще нужно дать показания в полиции. Встретиться с адвокатом.

– Это может подождать.

– Я не могу ждать. – Она подняла голову и повернулась лицом к ветру. – Хочу уехать отсюда как можно скорее. Любым способом.

– И куда собираешься?

– Пока не знаю. Куда-нибудь на запад. Джил Виккери ушла от своего прошлого. Может быть, и у меня получится.

Некоторое время оба молчали.

– Значит, на острове не останешься, – сказал наконец он.

– Нет. Мне здесь больше нечего делать. Страховки за дом хватит, чтобы обосноваться на новом месте. Где-нибудь, где никто ничего не знает ни обо мне, ни о Ричарде, ни о том, что случилось.

«Дженни Б» зарылась носом в волны, и их обдало солеными брызгами.

– Жить в городе, где все на тебя смотрят, дело нелегкое. Я хорошо понимаю, почему Джил уехала из Сан-Диего. Она хотела избавиться от чувства вины. Хотела начать заново. Этого и я хочу.

– Но ты ведь ни в чем не виновата.

– Виновата. Ты тоже считал меня виновной. И всегда будешь думать…

– Я больше так не думаю, – перебил ее Чейз. – И у меня нет никаких вопросов. Никаких сомнений.

Она упрямо покачала головой, вздохнула печально и отвернулась:

– Все не так просто. Прошлое трудно похоронить.

– Ладно, пусть не просто. – Чейз взял ее за плечи, повернул к себе, заглянул в глаза. – Легко ничего не бывает. Любовь. Жизнь. Знаешь, сегодня утром мисс Сент-Джон сказала одну очень мудрую вещь. Насчет того, что не всегда все хорошо кончается само по себе, что для этого нужно потрудиться. – Он провел ладонью по ее мокрой от брызг щеке. – Тебе не кажется, что в этой истории может быть счастливый конец и что ради него стоит потрудиться?

– Я уж и не знаю, верю ли в это. В хеппи-энд.

– Я тоже не верил. Но теперь начинаю думать иначе.

– Ты всегда будешь сомневаться во мне. В глубине души. Всегда будешь спрашивать себя, верно ли ты поступил, можно ли мне доверять.

– Нет. Этого не будет. Никогда.

Он поцеловал ее, и в этом нежном, сладком соединении губ была не столько страсть, сколько обещание и надежда. И словно по волшебству, вся грязная пленка вины, сожалений и скорбей, что покрывала ее душу, растворилась.

Возрождение невинности.

Он обещал ей это, и она нашла обещанное в его объятиях.

А потом – казалось, в следующий миг – над головами закричали прожорливые чайки, возвещая приближение земли. Пара на носу парома даже не пошевелилась. Они как будто замерли в объятиях. И даже когда пароходный гудок подал сигнал об окончании путешествия и «Дженни Б» мягко подошла к причалу, они не смогли разъять уз, скрепивших их навсегда.

Лиз Борден – американка, ставшая известной благодаря знаменитому делу об убийстве ее отца и мачехи, в котором ее обвиняли. Стишки, подобные приведенному выше, получили популярность среди школьников. ( Примеч. пер.)