Теренс Стронг - Смерч над Багдадом

— «Шершень!» «Шершень!»

Они вскочили, сдернули брезент, обнажив шесть поблескивающих длинных снарядов.

— Две минуты, — коротко бросил О’Хейр.

— Две минуты, — повторил Салливен, заводя часовой механизм, который пошлет электрический-заряд от автомобильного аккумулятора к таймеру, поджигающему вставленные в снаряды запалы с фотоэлементами.

— Готовь самоуничтожение, — сказал О’Хейр.

— Готовлю самоуничтожение, — подтвердил Салливен, всовывая цилиндрическую трубочку реле выдержки времени в достаточный для взрыва грузовика пакетик пластиковой взрывчатки. — Порядок, пошли!

О’Хейр уже вскочил и длинными прыжками кинулся в сторону от машины. Салливен бросился следом. Они, не оглядываясь, вместе мчались к припрятанному неподалеку автомобилю. Сердца колотились в предвкушении величайшего триумфа. Их охватило щекочущее чувство нереальности происходящего. Чувство, которое враз усилилось, когда куст впереди вдруг принял очертания человеческой фигуры, как в фантастическом фильме.

Из куста в камуфляже, обвешанный ветками и травинками, вырос Джим Бакли, прикрывая какой-то тряпицей свой штурмовой «кольт-коммандо». Он материализовался, словно в ночном кошмаре, уставившись на них огромными выпученными черными окулярами респираторной маски.

— Стой, стреляю! — проорал Бакли.

Приглушенный маской голос гудел, как жуткий воинственный вопль сумасшедшего.

О’Хейр застыл на месте, потом повернулся и побежал назад к грузовику.

Салливен не потерял головы. В яростном угаре он выхватил из куртки «взор» и прицелился. Кольт в руке Бакли дрогнул, выплюнул пулю, пробившую грудь и живот человека. С разных сторон одновременно посыпались выстрелы других солдат, которых Салливен так и не успел разглядеть.

О’Хейру удалось увернуться от летящих вдогонку пуль и эффектным прыжком перекатиться через кабину грузовика. Он свалился ничком, ткнувшись лицом в пыль и шлак.

Со своего поста у ворот базы капитан-лейтенант Валерия Баргеллини наблюдала за происходящим в бинокль и видела поднявшегося на ноги О’Хейра, который стоял, как олень в загоне, гадая, куда бежать, пока солдаты группы «Дельта», отрезая ему путь, все сыпались и сыпались с горы, пытаясь успеть к амбару, прежде чем гранатомет начнет стрельбу.

Ирландец понял, что назад дороги нет, выскочил из-за грузовика и пустился бегом, скользя, кувыркаясь, вниз по склону в отчаянном и безнадежном рывке к свободе.

В этот момент полуразрушенный амбар взорвался. За мощной слепящей вспышкой последовал гулкий грохот, и в небо полетели один за другим массивные снаряды. Валерия смогла насчитать мелькнувшие в высоте шесть темных объектов.

Она инстинктивно упала, согнувшись калачиком, в ожидании воздушного удара, дождя из шрапнели, несущего ей гибель и рассеивающего из невидимой тучи бациллы сибирской язвы.

Когда первый снаряд врезался в крышу административного здания, где был ее офис, Валерия подняла голову. Грохнули двадцать фунтов семтекса, перед глазами взметнулась стена белого огня, в содрогнувшемся воздухе во все стороны полетели обломки.

Упал второй снаряд, подняв огромный фонтан земли из дымящегося кратера на месте тщательно ухоженного садика. Где-то за разрушенным офисом плюхнулся третий, земля содрогнулась.

Она медленно распрямилась на грязной земле, потрясла головой, пытаясь унять звон в ушах, осмотрелась в поисках слетевшего шлема. Нашла, надела, вытащила шланг респираторной маски.

Через очки шлема Валерия разглядела, что террорист все еще бежит, и уже совсем близко, а за ним изо всех сил гонятся солдаты «Дельты».

В ней вдруг разгорелся гнев на этого человека, грозившего страшной гибелью ей и ее товарищам. Всему человечеству. Соединенным Штатам. Лично Валерии Баргеллини.

Она вспомнила подожженные нефтепроводы в Персидском заливе и представила себе пылающую планету. Свою планету. А теперь еще это. Она имела смутное представление о сибирской язве и не знала, суждено ли ей умереть или остаться в живых, выйти замуж и иметь детей, как она всегда себе обещала.

Но вместе с гневом пришло полное спокойствие. Валерия встала и медленно, уверенно вскинула винтовку, застыв в классической позе стрелка. Нажала на спусковой крючок. Плавно, всего один раз. Сделав единственный выстрел. Она так никогда и не узнала, что это было — мастерское попадание или простая удача.

О’Хейр упал на дорогу, пораженный точно в голову с расстояния почти в двести ярдов.

Через запотевшие линзы давящего голову шлема, воняющего резиной и древесным углем, она смотрела на лежащее вдали тело и сбежавшихся к нему солдат «Дельты». И вдруг вспомнила. Она видела шесть летящих снарядов, а на земле взорвались только три. Она могла поклясться, что ни один не разорвался в воздухе. Только так можно было эффективно рассеять бациллы.

Она нахмурилась. Неужели террористы ошиблись?

Макс Эвери, задыхаясь, бежал по сходням к ожидавшему на причале Ханту.

— Он ушел на моторке.

— Да, Макс, знаю. Мы его упустили.

— Что ты хочешь сказать?

Хант успел переговорить с Кипром по радио.

— Мойлан покинул базу, — объяснил он, — и теперь подпадает под юрисдикцию греческих властей. Вчера они застрелили Софию Папавас и, конечно, связали все концы воедино. «Семнадцатое ноября» развернуло бурную деятельность на материке в поддержку Саддама. Греки считают, что настала их очередь вступить в игру.

— Но ведь мы можем что-то сделать? — возразил Эвери, безнадежно вглядываясь в даль в поисках следа катера.

— У нас здесь нет ни вертолетов, ни лодок «Джемини». Ничего не поделаешь. А у греков на острове отряд по борьбе с терроризмом. Извини, Макс. — Он оглянулся на корабль. — Вы с Лу пока лучше идите в машину, я попробую вывести всех отсюда, пока мы не узнаем, не сунул ли Мойлан на корабль бомбу.

— Еще не нашли?

— Ищи иголку в этом чертовом стоге сена, — угрюмо буркнул Хант.

Катер проскользнул между выступами мола, прокладывая путь в открытое море.

Мегги, сгорбившись, сидела на банке, ветер дул ей в спину, соленые брызги промочили блузку.

Она не произнесла ни слова с тех пор, как покинула корабль. Взгляд ее был прикован к Мойлану. Казалось, крушение планов нисколько его не огорчало. Капли воды текли по его щекам, он подставлял лицо холодному морскому бризу. Копна длинных волос вздыбилась, и он снова стал тем юным террористом, волком-одиночкой, который все эти годы владел ее помыслами и всем ее существом.

Время словно вернулось вспять, описав полный круг.

Мегги повысила голос, стараясь перекричать вой мотора:

— Куда мы идем?

— Выходим из залива! — крикнул он через плечо. — Подальше, чтобы не подорваться вместе с той посудиной.