Теренс Стронг - Смерч над Багдадом

Рейд приготовился к долгой погоне, но через несколько миль фургончик вдруг завернул во двор старой фабрики. Рэн тормознул за углом, Вильерс соскочил с седла и, осторожно выглянув, успел заметить, как бородатый мужчина распахивает изъеденные ржавчиной железные ворота какого-то полуразрушенного склада, потом возвращается к автобусу, чтобы загнать его внутрь. Через мгновение ворота закрылись и воцарилось прежнее запустение, только ветер гонял между останками разбитых трейлеров комья перекати-поля, обрывки газет и картонки из-под еды.

Вильерс вернулся к мотоциклу, где к Рейду успели присоединиться Лютер Дикс и Брэд Карвер, разглядывавшие крупномасштабную карту, разложив ее на крыше своей машины.

— Подойти незаметно нельзя, — доложил Вильерс.

Водивший пальцем по карте Дикс согласился:

— Полный тупик. Может, попробуем сзади? Как думаешь, Рэн?

Пока Рейд и Вильерс исследовали прилегающие к фабрике сзади улицы в поисках незаметных подходов к складу, Карвер пытался поймать сигнал авторучки Корригана. Она молчала.

В старом складе было холодно и темно, как в пещере. Где-то во мраке капала из лопнувшей трубы вода, из глубоких провалов доносилось царапающее нервы шуршание и топот крошечных бегающих лапок.

София Папавас зажгла парафиновую свечку, осветив небольшое пространство, где стояли старые ящики из-под чая, изображающие сиденья и накрытый к чаю стол.

Предвидя возможность обыска, Корриган незаметно обронил свою ручку на пол, ногой закатив ее в тень. Предчувствие оправдалось, осмотр состоялся, не дав никаких результатов.

София казалась несколько обеспокоенной.

— Здесь не очень удобно, зато можно разговаривать без опаски. Дело вот в чем. — Она перевела взгляд на Мойлана. — Наш общий ливийский друг сказал, что вам можно верить, что вы отвечаете за акции ИРА в Британии и в Европе. Так?

Ирландец беспокойно заерзал. Он не привык говорить об этом не то что с незнакомцами, но даже с близкими друзьями.

— Так.

— А эти двое?

Мойлана, уже разозленного тем, что он нежданно-негаданно оказался в компании, которую считал полоумными фанатиками-террористами, начинал раздражать этот допрос.

— Макс Эвери — наш, так сказать, квартирмейстер. Он занимается материально-техническим снабжением некоторых европейских ячеек, обеспечивает надежное жилье, транспорт, документы, всякие такие вещи. Он также неплохо говорит по-арабски, а мы собирались работать с иракцами.

Мегги слушала, онемев от изумления. Она даже не представляла, как глубоко увяз Макс.

— Он англичанин? — допытывалась София.

— Ничего не поделаешь, — сухо улыбнулся Мойлан, — по рождению англичанин, однако предки его и родители — ирландцы. Он с нами уже шесть лет.

Черные глаза девушки остановились на Корригане.

— А это американец?

— Родился и вырос в Эйре. Его семья эмигрировала в Нью-Йорк, теперь он вернулся домой и работает у нас.

Она внимательно рассматривала жесткое обветренное лицо американца, его яркие синие глаза, которые встретили и выдержали ее взгляд. «Какие бездонные, — подумала она, — непроницаемые…» О чем они говорят, не поймешь, то ли он хочет заняться с ней любовью, то ли готов прикончить ее на месте.

— Кто он по специальности?

— Лу специалист по подрывным работам.

— Если мы в самом деле попали в компанию ребят из «Семнадцатого ноября», — заговорил Корриган, — надо бы нам их поздравить.

Она с изумлением и любопытством снова взглянула в его сторону.

— Я слышал сегодня утром по радио о вашей акции, — пояснил он. — Промышленник в «мерседесе».

— Вы понимаете по-гречески? — удивленно спросила девушка.

— Неплохо. Семья моей бывшей жены из греческих иммигрантов. Кое-чему научился.

В ее глазах загорелась симпатия.

— Боюсь, поздравления преждевременны, мистер Корриган. Мы не добились цели.

Он содрал целлофан с сигары и закурил.

— Тогда вам и правда нужна наша помощь.

Опять эти глаза. Насмехается он или говорит серьезно?

— Это мы будем решать, — резко сказала она.

Мойлан был не в восторге от ее поведения.

— У нас есть особый план, который мы хотим предложить иракцам. Халед Фадель в курсе дела.

— Решение в принципе принято, — подтвердила она, — но теперь все зависит от того, согласится ли Профессор сотрудничать с вами.

— Кто? — недоуменно спросил Мойлан.

— Наш лидер. Мы не иракские марионетки, это от нас требуется согласие. — У нее была типично греческая привычка подчеркивать речь резкой жестикуляцией тонких рук с обгрызенными ярко-красными ногтями. — А нам надо убедиться не только в том, что вы те, за кого себя выдаете, но и в том, что вы захотите и сможете сделать то, на что мы согласимся.

Терпение Мойлана лопнуло, он вскочил на ноги.

— Ради Бога, чего ж вы от нас хотите?

Из тени мгновенно вынырнул наблюдавший за развитием событий шофер микроавтобуса, и Мойлан увидел перед собой дуло «люгера».

Мегги невольно вскрикнула.

София хранила спокойствие. Махнула рукой.

— Все в порядке, Михалис. Я справлюсь. Спрячь эту штуку.

Пистолет — не игрушка, для игр и угроз нет времени. Она подождала, пока Мойлан усядется.

— Мы вам предлагаем простую задачу. Акт доверия для обеих сторон. Мы хотим, чтобы вы убили греческого полицейского.

Это услышал Вильерс, угнездившийся с направленным микрофоном в руке на стропилах склада, куда он проник по пожарной лестнице, прополз по балкам и навел микрофон-пистолет на кружок света в пятидесяти футах ниже.

— Что за идиотизм! — взорвался Мойлан. — Я проделал весь этот путь не для того, чтобы мной командовала кучка каких-то студентов-революционеров…

— Очень удачливых революционеров, — встрял Корриган. Он понимал, что есть риск завалить дело, если Мойлан заупрямится. Софии с шофером стоит только захотеть, и они просто растают в воздухе. Тогда всему конец. — Работают пятнадцать лет без единого ареста. Пожалуй, их лодка будет покрепче нашей.

Эвери угадал мысли американца и выступил в поддержку.

— За те деньги, что мы просим, можно пойти и на некоторый идиотизм.

— Макс! — запротестовала Мегги.

Мойлан взглянул на юную террористку.

— Я до сих пор на свободе именно потому, что всегда держался подальше от таких, как вы. Я свое отстрелял. Теперь предоставляю это щенкам, которым все еще надо что-то доказывать самим себе.

— Не раздражайте девушку, — предупредил Корриган. — И не заставляйте ее приятеля снова вытаскивать пушку.

София Папавас задумчиво глядела на Мойлана.

— Я могу вас понять. Наверное, не стоит предлагать это лично вам. Дело руководителя — руководить. Мы ведь не требуем от своего Профессора ввязываться в опасные рискованные операции. — Она замолчала и оглянулась на двух других мужчин. — А как насчет них? Боюсь, если они не согласятся, нам не о чем будет договариваться.