Теренс Стронг - Смерч над Багдадом

Она была одной из немногих, кто знал Профессора. Не подлинную его личность, конечно, — этого не знал никто. Но она знала его в лицо, хотя имя или род занятий этого человека до того, как он встал во главе самой неуязвимой в Европе, идеально законспирированной сети террористических ячеек, оставались тайной. Ей было известно, что он, почти наверняка, никакой не профессор. Свой псевдоним он выбрал в шутку, после того как в прессе промелькнули предположения, что вождем террористических банд вполне может оказаться какой-нибудь академик с левыми убеждениями. София считала эти догадки резонными, ибо движение получило свое название в честь даты крупных студенческих волнений 1973 года, направленных против правившей тогда в стране военной хунты.

Полученное сообщение означало только одно — ирландец прошел проверку. Для иракцев, но не для нее. Ей предстоит вступить в контакт с группой, присланной Временным советом ИРА.

Она догадывалась, что Профессора не очень-то все это радует. В конце концов, именно он вышел на агента иракской разведки Халеда Фаделя и предложил выступить на стороне Саддама Хусейна против общего врага — американцев. Это он выдвинул идею крестового похода во славу Греции и пролетариата, не преследуя никаких корыстных целей. Он сразу из принципа отверг щедрые посулы Фаделя. Принять их означало бы подчиниться, а она успела отлично усвоить, что Профессор никогда никому не подчиняется.

Теперь на сцене появились ирландцы. С крупными силами, широко разветвленной организацией и ресурсами, которые даже не снились «Семнадцатому ноября». Это ее возмутило, и она догадывалась, что гордость Профессора тоже уязвлена. Но, действуя вместе с ними, они могли выйти далеко за рамки своих обычных возможностей и даже ударить в самое сердце мирового империализма. Это будет брак по расчету.

Когда прозвенел звонок на перерыв, она подошла к преподавателю и, сославшись на нездоровье, попросила разрешения не присутствовать на занятиях во второй половине дня, после чего поспешно оседлала свой мотороллер и помчалась в южном направлении, впервые в жизни нахлобучив шлем — сегодня ее никто не должен узнать.

Через десять минут она уже была в захудалом соседнем квартале Монастираки, где в тени Акрополя за железнодорожной линией раскинулся «блошиный рынок», родной дом для афинского отребья, приютивший уличных торговцев всевозможным хламом, дельцов черного рынка, контрабандистов, сводников, проституток и толкачей наркотиков.

София Папавас направила мотороллер прямо в толпу, громкими гудками расчищая себе дорогу в глубь рынка к жалкой лавчонке под драным навесом цвета хаки.

Человек, известный ей под именем Михалис, перебирал свою разношерстную коллекцию военного снаряжения. София считала, что он, как и большинство знакомых ей мужчин, никогда не повзрослеет. Лицо остается мальчишески круглым, несмотря на массивную копну прямых волос и столь же пышную бороду, очки в тонкой стальной оправе только подчеркивают сходство с замкнувшимся в себе вечным студентом.

Этот образ нарушали только внушительный рост да широченные плечи, обтянутые его излюбленным оливковым анораком. Своим мощным телом и буйной растительностью он напоминал Софии фантастическую пушистую игрушку, огромную и безобидную. Но она знала, что это совсем не так.

Михалис заметил мотороллер и поднял глаза, едва обратив внимание на девушку, не удостоив джинсы в облипку даже беглым взглядом, чем вызвал немалое ее раздражение.

Адресуясь куда-то выше ее головы, равнодушно бросил:

— Проходи, — и двинулся сам, указывая дорогу, в разваливающееся бетонное строение, в темный угол, заставленный рядами коробок и связками книг, где стоял запах сырости и плесени.

— Фургон готов? — спросила она.

Михалис мельком взглянул на нее, сверкнув глазами за стеклами очков, и спокойно ответил:

— А как ты думаешь?

Под кучей дерюги покоилась коробка из-под ботинок. Он открыл крышку, демонстрируя содержимое, завернутое в промасленную ткань, — старые, но превосходно сохранившиеся турецкий автоматический пистолет «кириккале» по образцу «вальтера» и довоенный немецкий «люгер».

Она улыбнулась.

— Не буду спрашивать, какой ты предпочитаешь.

Он впервые отреагировал: слегка улыбнулся в ответ и любовно погладил «люгер». Она, не колеблясь, взяла второй пистолет, взглянула на предохранитель, проверила магазин, вытащила из коробки обойму с патронами калибра 7,65.

Довольная произведенным осмотром, София решительно приказала:

— Пошли.

Вернувшиеся из Пирея мужчины нашли Мегги в вестибюле отеля, где она скучала после еще одной одинокой прогулки по городу.

— Вот и путешественники вернулись, — холодно поприветствовала она их. — Куда вы теперь собираетесь?

Завершая встречу, Халед Фадель сказал, что с ними свяжутся «в свое время». Никто не мог знать, когда это время настанет, и Мойлан сказал:

— Забирайте пока своего мужа. Но у меня есть предложение: давайте устроим хороший обед за мой счет. Мне говорили, что в «Крикеласе» возле отеля «Каравелла» неплохо кормят.

Хотя ей не хотелось иметь с Мойланом ничего общего, отказываться было бы ребячеством, а Эвери с Корриганом идея получить кое-что поприличней обычной еды в таверне явно пришлась по душе.

Не найдя на улице Роберту Галли такси, они двинулись по направлению к оживленному главному проспекту, Мойлан и Корриган впереди, а Эвери с Мегги позади, перебирая в памяти блюда греческой кухни, которые они готовили в прошлом году на кулинарных курсах.

Никто из них не обратил внимание на стоявший на узеньком тротуаре под деревьями ржавый голубой микроавтобус с закрашенными стеклами.

Но когда они с ним поравнялись, отворилась задняя дверца, оттуда выскочила молодая женщина в тесных джинсах, встала у них на пути, тряхнула копной смоляных кудрей и без предисловий сказала:

— Я — София. Садитесь, пожалуйста.

В полном ошеломлении мужчины никак не могли сообразить, что в целях безопасности их решили неожиданно перехватить прямо на афинских улицах. Судя по выражению лиц, их, кроме того, поразили ее юность и эффектная внешность. «Мужики, — презрительно подумала она, — вечно одно и то же. Даже если застичь их врасплох, как сейчас, думают не головой, а тем, что носят в штанах».

— Я этого не ожидал… — настороженно произнес Мойлан.

— Так и было задумано, — ответила София, кивнув на открытую дверцу. — Пожалуйста, поскорее.

Ирландец и Корриган полезли в машину, а Мегги отпрянула, оглядываясь на Эвери.

— Макс, что происходит? Кто эта девушка?

Он подтолкнул ее.

— Садись, я потом объясню.

София последовала за ними. Скрытый за занавеской водитель рванул с места, не дожидаясь, пока она захлопнет дверцу. В автобусе было темно, дневной свет проникал внутрь только через маленький, процарапанный в закрашенном заднем стекле глазок.