Теренс Стронг - Смерч над Багдадом

Мегги кивнула, все еще плохо понимая, пытаясь сосредоточиться.

— Я показала ей все, что могла, но надо практиковаться с инструментами, с уколами, кислородными подушками…

— Это можно устроить, — сказала София. Она провела несколько вечеров в компании отдыхающего после смены греческого персонала базы в Сауда-бей, и один из санитаров проникся к ней симпатией.

Мойлан был доволен, все детали операции укладывались на свои места. О’Хейр и Салливен почти закончили мастерить из пустых газовых баллонов шестизарядный гранатомет. Скоро его можно грузить в фургон, который они с Корриганом угнали. Уже выбрано подходящее для испытаний место на далеком горном перевале с таким же, как на американской базе, ландшафтом.

— Когда все это кончится, Кон? — спросила Мегги.

Ирландец бросил отсутствующий взгляд на О’Хейра, который поймал наконец «Голос Америки», и ответил:

— Корабль должен прийти через десять дней. Если испытания пройдут удачно, к этому времени мы будем готовы.

— А потом я смогу вернуться?

— Да, а потом ты сможешь вернуться. — На его губах промелькнула улыбка. — Если ты все еще думаешь, что тебе есть к чему возвращаться.

Шесть ночей не прекращались бомбежки Багдада.

Здания государственных учреждений были разрушены с поразительной точностью, и пустоты зияли, как выбитые зубы, среди почти неповрежденных окружающих построек. Город превращался в призрак. Мосты через Тигр разбомбили вместе с радиотелевизионными башнями и нефтехранилищами. Оставались открытыми несколько магазинов, которые торговали продуктами по запредельным ценам, но некому было выстраиваться в очереди с карточками на хлеб и бензин.

Не стало воды и света, на улицах появились кучи нечистот. Прервалась телефонная связь с внешним миром.

Проведя еще одну ночь в бомбоубежище отеля «Аль-Рашид», Дэвид Картер перед встречей со своим иорданцем умылся водой из плавательного бассейна. Посланник ждал его в застекленном вестибюле, погруженный в горячий спор с каким-то иракским чиновником.

— В чем дело?

— Они настаивают на нашем отъезде.

Картер не удивился — настали тяжелые времена. «Аль-Рашид» походил на разграбленный вандалами мавзолей. Журналистов эвакуировали в выходные дни, за исключением бригады Си-эн-эн и одного испанского корреспондента. Большинство делегатов Исламской конференции, оказавшись в ловушке в закрытом с началом воздушных налетов аэропорту, уже уехали наземным транспортом в Иорданию.

— Когда отправляться?

Новостей от торговца коврами еще не было.

— Мы должны исчезнуть сегодня же утром, до одиннадцати. Подозревают, что среди делегатов конференции затесались саботажники. — Иорданец не мог удержаться от улыбки. — Наверное, нашли радиомаяки, расставленные в стратегически важных точках по всему городу.

Прежде чем Картер успел ответить, он заметил в нескольких шагах меланхолически разглядывающего их мальчишку в грязных лохмотьях.

— Мистер Дэвид?

— Да.

— Ваш друг просит передать, что будет рад встретиться с вами в парке через дорогу.

— Когда?

— Сейчас, пожалуйста. Всего хорошего. — И с этими словами он ушмыгнул под строгим взглядом иракского охранника.

Спустя несколько минут Картер перешел через дорогу к зоопарку «Заура» и отыскал торговца коврами, который праздно сидел на скамейке, разглядывая кучку ополченцев, возившихся с многозарядным орудием, громоздившимся рядом с пикапом «ниссан».

— Что нового? — спросил Картер, усаживаясь на другом конце скамьи.

Не глядя на англичанина, торговец заговорил, едва шевеля губами:

— Есть у меня племянник, который неделю назад конвоировал американца от иорданской границы. Он разделяет мои взгляды на нашего обожаемого президента. Он говорит, что американца забрали в секретный центр, построенный во время войны с Ираном. — И торговец подробно разъяснил, где находится бункер.

— А ваш племянник не знает, сколько его еще там продержат?

— Нет, но идут разговоры, что его берегут для торговли по окончании войны. — И мрачно прибавил: — Если Ираку еще будет о чем торговаться.

— Он в порядке? Может передвигаться?

— Его пытают, но он жив. За ним смотрит врач. Мой племянник таскает ему сигареты и пироги, хотя это очень опасно, ибо запрещено.

— Передайте племяннику, что союзники не забудут его доброты.

— Что еще передать?

Картер минуту подумал.

— Скажите американцу, что по нему страшно скучают в Англии члены спортивного клуба. И очень о нем беспокоятся.

— Я попрошу своего родственника. А теперь мне надо идти.

— Очень вам благодарен.

Старик встал, отряхнул грязь со своего дишдаша.

— С меня будет вполне достаточно, если вы пообещаете, что наш обожаемый президент не выйдет живым из этой войны. Это единственная причина, по которой я вам помогаю. Вчера я узнал, что мой сын погиб на юге Ирака. Саддам Хусейн должен расплатиться за это.

— Мне очень жаль…

Не сказав больше ни слова, торговец коврами побрел к старому городу.

Вернувшись в «Аль-Рашид» в праздничном настроении, Картер узнал, что его иорданскому клиенту удалось умолить шофера такси довезти их до границы за три тысячи долларов. Цены взлетели из-за того, что несколько гражданских конвоев пострадали от союзной авиации.

Они выехали из Багдада по пустой скоростной трассе, проехали мимо остатков военных лагерей и батарей противовоздушной обороны, размещенных по периметру города, и выбрались на шоссе, проложенное в пустыне.

Поздно вечером прибыли на продуваемую бризом пограничную станцию Требейль, иракские пограничники шлепнули в их паспортах выездные визы и позволили пересечь границу Иордании.

— Я так понимаю, вам нужно немного свободного времени, — сказал иорданский посланник.

— Пару часов, если вы не против, — ответил Картер.

Хватит, чтобы добраться до шефа отдела Интеллидженс сервис в Аммане, вытащить его из постели и передать информацию.

Долгожданная информация достигла Лондона на рассвете следующего утра и попала по домашним телефонам к Клариссе Ройстон-Джонс и Ральфу Лавендеру. Последний в свою очередь позвонил Уилларду Фрэнксу, остановившемуся в лондонском отеле. После спешно созванного на Гоуэр-стрит совещания американец отправился в посольство США на Гровенор-сквер, чтобы послать условный сигнал в Вашингтон Реду Браунингу из Совета национальной безопасности.

Свирепствующая паранойя и ожидание немедленного нападения террористов на Белый дом и Капитолийский холм, которые были окружены со всех сторон засевшими на каждой крыше снайперами из отрядов по борьбе с терроризмом, сделали свое дело — президент уже принял решение. В течение часа Уиллард Фрэнкс получил «добро» на начало спасательной операции.