Джеффри Дивер - Брошенные тела

Мишель вскрикнула и свободной рукой ударила Бринн по голове.

Пистолет выстрелил, и Мишель, силясь направить его на Бринн, выпустила еще три заряда. Все пули прошли мимо.

В кухне закричала Анна и стала звать Грэма.

Бринн кулаком угодила Мишель в лицо. Та охнула от боли и сплюнула. Сдвинув брови, плотно сжав губы, Мишель коленом попыталась ударить Бринн между ног, а локтем метила в живот. Но Бринн не отпускала руку с пистолетом — ничто не могло бы заставить ее сейчас ослабить хватку. Злоба подогревалась не только событиями прошедшей ночи, но и этим предательством вкупе с чувством вины за собственную доверчивость. Она извивалась, била и рычала, как на того волка, что приблизился к ним в лесу.

Женщины продолжали схватку, опрокидывая мебель. Мишель тоже сражалась неистово — это уже не была неженка-дилетантка в тысячедолларовых сапожках. Она просто обезумела, охваченная единственным желанием — выжить.

Пистолет снова выстрелил. Затем еще и еще — несколько раз. Бринн успевала считать — миниатюрная версия глока была десятизарядной.

Еще один сухой треск — и патронов больше не осталось, замок в рукоятке автоматически открылся, ожидая новой обоймы. Женщины повалились на пол, Бринн била девушку по голове, стараясь вцепиться ей в глотку. Мишель отвечала столь же свирепыми ударами, движимая чистейшим отчаянием. Ее мышцы, если хотя бы эта часть истории была правдивой, находились в хорошем тонусе благодаря тренажерам в фитнес-центре.

И все же Бринн ни секунды не сомневалась, что сможет остановить эту женщину, убьет ее, если придется, не колеблясь. Она пускала в ход руки, зубы, ноги… Она ощущала поистине звериную злобу.

«Ты должна была меня убить…»

Что ж, на этот раз своей ошибки она не повторит.

Ее пальцы нащупали горло Мишель.

— Господи, Бринн… — Через дверь вбежал мужчина; на долю секунды Бринн показалось, что это Харт. И мгновенной потери концентрации оказалось достаточно. Мишель вырвалась и дулом пистолета ткнула Бринн в раненую щеку. Боль оказалась столь непереносимой, что перед глазами все поплыло и закружилась голова.

Мишель щелчком закрыла замок в рукоятке пистолета. Теперь, хотя патронов в нем не было, он выглядел заряженным и готовым выстрелить. Она направила его на Грэма:

— Ключи от пикапа! Быстро!

— Что такое? Что вы де…

— Постой! Постой! — бормотала Бринн, держась одной рукой за лицо, а второй безуспешно пытаясь вцепиться в Мишель.

— Я убью ее, — сказала та, направив дуло в шею Бринн. — Давай чертовы ключи!

— Нет, не надо! Вот они, возьмите. Только уезжайте.

— Постой!

Мишель схватила ключи и выбежала из дома.

Грэм упал на колени, достал свой сотовый телефон и набрал девятьсот одиннадцать. Потом он попытался обнять Бринн, но она, оттолкнув его, поднялась на ноги. Перед глазами опять потемнело, и, покачнувшись, она упала у подножия лестницы.

— Постой…

— Почему «постой»? Чего мне было ждать?

Она собрала все силы, чтобы через боль ясно произнести то, что хотела сказать.

— Пустой. Пистолет не был заряжен.

— О, дьявол! — Грэм бросился было к двери, но пикап уже вырулил на улицу и скрылся из виду.

Бринн встала и услышала рядом чуть слышный голос:

— Не мог бы кто-нибудь…

Грэм и Бринн повернулись в сторону кухонной двери, в проеме которой стояла Анна с руками, покрытыми кровью.

— Пожалуйста, не мог бы кто-то… Посмотрите, посмотрите…

И она рухнула на пол.

Ряды оранжевых пластмассовых кресел в углу ярко освещенной комнаты. Обшарпанная плитка на стенах.

Грэм сидел напротив Бринн — их колени почти соприкасались. Они упорно разглядывали узор на линолеуме и поднимали глаза, лишь когда открывались сдвоенные раздвижные двери. Но врачи и прочий персонал больницы проходили мимо, спеша по делам, никак не связанным с жизнью Анны Маккензи.

Сложив кончики пальцев, Бринн смотрела на свой кофе, к которому даже не притронулась.

Она была измучена страхом и совсем обессилела.

Ее телефон начал вибрировать. Бринн взглянула на дисплей и отключила звонок. Просто не хотела отвечать, и вывеска на стене «Пользоваться сотовыми телефонами запрещено» была здесь совершенно ни при чем.

Из приемного покоя в зал ожидания вошел пациент и тоже сел. Тронул свою руку и поморщился. Взглянув на Бринн, он погрузился в ступор молчаливого ожидания.

— Уже час прошел, — сказал Грэм.

— Почти.

— Долго. Но это еще не значит, что нас ждут плохие новости.

— Верно.

Снова воцарилось молчание, ненадолго прерванное невразумительным объявлением по больничной радиосети. Потом телефон Бринн вновь завибрировал. На этот раз она ответила.

— Слушаю, Том.

— Как там с твоей матушкой?

— Пока не знаем. А у тебя что?

— Мишель каким-то образом удалось миновать пикеты, выставленные на дорогах. Пикап Грэма пока не обнаружен.

Бринн качнулась вперед и тронула перевязанную щеку, словно болью могла расплатиться за свою недогадливость.

— Ты оказалась права, — продолжал Даль. — Мы допросили подругу Фельдманов, которая приехала из Чикаго нынче утром. Они пригласили только ее одну. Значит, Мишель и была наемником… Или, вернее, наемницей.

— А заказ поступил от Манкевица или одного из его подручных.

— Да, это наиболее вероятная версия, — сказал Даль.

— Стало быть, Харту и Компу предназначалась роль брошенных тел.

— Что ты имеешь в виду?

— Брошенные тела… Ложный след для нас. Она хотела представить дело так, будто они и были убийцами, а разделавшись с Фельдманами, повздорили между собой. Чтобы нам и в голову не пришло искать кого-то еще. Но все пошло не так. Либо Харт среагировал слишком быстро, либо ее пистолет заклинило, кто теперь знает? Ей пришлось бежать. А потом в лесу ее встретила я.

Бринн ущипнула себя за переносицу и с горечью рассмеялась.

— И спасла ее.

Еще один врач вошел через раздвижные двери. Бринн отвлеклась от разговора. Но доктор в синем халате миновал их с Грэмом.

В памяти всплыли взгляды, которыми обменялись у хайвея Харт и молодая женщина.

«А ведь ты совсем чуть-чуть промахнулась, Мишель. Самую малость».

Теперь, когда Бринн знала правду, эта фраза приобрела для нее совсем иной смысл.

И еще: она вспомнила, как испугалась Мишель, когда Бринн рассказала ей о своем разговоре с Хартом в микроавтобусе возле трейлера наркоторговцев. Ведь Харт мог упомянуть, кто такая Мишель на самом деле.

— А потом человек Манкевица приехал, чтобы забрать ее, когда все кончится. Черт, это ведь наверняка он стрелял по нам, когда мы были на вершине скалы.

Бринн понимала, с каким изумлением слушал Грэм ее разговор с шерифом, но продолжала:

— Ей нужно было завладеть уликами, которые я забрала с собой, — пистолетами, обоймами, картами, коробками с патронами. И к тому же ее сумочка. Вот почему она так легко согласилась поехать к нам домой. На чем-то из этих вещей могли остаться ее пальчики или нечто другое, способное изобличить. Поначалу-то она собиралась прибрать за собой еще у озера Мондак, разделавшись с Хартом и его приятелем… Подожди-ка, Том. А что с ее обувью? Во дворе дома Фельдманов остались женские полусапожки. На них есть отпечатки пальцев?