Эдди Шах - Оборотни

— Кто же в таком случае подключен?

— Оба находятся за пределами основных усилий разведки и не имеют отношения к компьютеру. Я говорю, во-первых, о женщине из Сан-Диего, которую вы уже знаете. Завербована ЦРУ в начале семидесятых, когда у нас были региональные центры. Но все изменилось, мы закрыли такие центры, и большинство их сотрудников переехало в Вашингтон. В силу особенностей университетских городков Калифорнии, из-за наркотиков и движения протеста небольшое подразделение в Сан-Диего осталось.

— Она же столоначальник!

— Ей поручались сбор и распространение информации. И она продолжает делать это.

— Под чьей крышей?

— Она заместитель в „Мейфейр кэб энд тэкси компани“.

— И не занимается там компьютерами?

— Только в качестве клерка. — ЗДА не добавил, что ее сектор должен быть закрыт в ближайшем будущем. — Имея опыт в работе компьютерами, она занимается нашей проблемой вместе с Такером.

— Кто же второй?

— Как я уже говорил, профессионал в этой области. Привык работать в одиночку и отвечать за себя. Военный.

— Из войск специального назначения? — ЗДР имел в виду служащих вооруженных сил, которых готовили для выполнения тайных и опасных заданий.

— Именно. Желателен такой, чтобы никто не мог его распознать. Лучше всего поискать кандидата на сторон?. Мы решили, — ЗДА сознавал, что его коллега готов уже взорваться; наступил наиболее подходящий момент, — остановиться на иностранном наемнике. Это английский военнослужащий, работает в САС.

— Вы всегда так паскудно шутите?

— Он у них в числе лучших. Привык к подпольной работе как военный разведчик. Только что вернулся из служебной командировки в Северную Ирланию.

— Значит, вы не шутите паскудно?

— Так складываются обстоятельства. — ЗДА повернулся к Такеру: — Он будет там через несколько дней. Эдем Нихолсон. Это его имя. Я предлагаю, чтобы он летел прямо в Сан-Диего, вам нужно будет побывать там, чтобы ввести его в курс дела. Девушку тоже.

— На этот компьютер уйдет масса моего времени.

— Выделите для этого кого-нибудь. Все знают о вирусе. Мало кто понимает серьезность положения.

— Мне нужно знать меру своей ответственности. Правила поведения в данной обстановке.

Такер подумал о жене и о том давлении, под которым он окажется в семье. До него Джин была замужем за армейским офицером и возненавидела эту жизнь в постоянных разлуках. За девять лет их брака он не провел ни одной ночи за пределами дома. Это стало нормой, это соответствовало их характерам. И теперь он испугался возвращения домой, вспомнив, как испортилось у нее настроение, когда он поехал на это совещание. Вернуться и рассказать ей, что он едет в Сан-Диего и Бог знает куда еще на неопределенное время, значило бы привести в хаос весь свой дом. Правда, в его распоряжении оставался следующий день; можно погулять всем вместе, заняться детьми.

— Встретимся завтра утром и проработаем проблему материально-технического обеспечения. В восемь часов утра. В моем кабинете. — Слова ЗДА прозвучали для Такера как смертный приговор, он застонал про себя.

— А какую информацию передадим мы этому парню? — спросил ЗДР, сознавая, что он уже утратил контроль над ситуацией и какое-то время будет плестись в хвосте событий.

— В меру необходимости, не больше. Конкретности оставим до завтра.

ЗДА откинулся в своем кресле и встал.

— Спасибо за службу. Я полагаю, что все вы вернетесь домой и сможете насладиться тем, что еще осталось от Рождества. Увидимся утром.

Две минуты спустя они стояли под желтым уличным фонарем, ЗДР подавал сигнал водителю своей служебной машины.

— Хотите, подвезу? — спросил он у Картера.

— Спасибо, сэр, премного благодарен, — отвечал Картер, стараясь не смотреть в сторону Такера.

— Хорошо. Увидимся утром, Такер. Извините, что не могу подвезти вас, мы едем другой дорогой.

— Никаких затруднений. Увидимся завтра. — Такер отпрянул назад, когда машина лихо подкатила к бровке. Картер открыл дверцу для ЗДР и, после того как тот влез в машину, последовал за ним.

Такер наблюдал, как машина направилась к Массачусетс — авеню. Чем больше он узнавал Картера, тем меньше нравился ему этот прохвост из корпорации. Сейчас, наверное, выкладывается перед высшим начальством, робко опустив свой зад на краешек массивного сиденья.

Он пошел к главной улице, сожалея, что не взял машину. Джин оставила их фургон на случай, если пожелает вывезти куда-нибудь детей. Найти такси в эту предрождественскую ночь не так-то просто. Даже позвонить Джин он не мог: она, наверное, уже уложила детей спать.

— Боже мой, я только зачуханный специалист в области связи, я же не проклятый секретный агент! — тоскливо пожаловался он в холод ночи.

Никто этого не слышал. Никому до этого не было дела.

Ботанический сад

Север Москвы

— Спасибо, Дмитрий Дмитриевич. Это дает возможность взглянуть на ситуацию под новым углом зрения. Вы должны сохранять бдительность и сосредоточить все усилия на этом деле. Если возникнут проблемы, немедленно свяжитесь со мной.

Ростов положил телефонную трубку и выглянул в окно. Преобладал белый цвет, улица была окрашена недавним снегопадом. Послеобеденное солнце ярко светило, И когда он поднял глаза, отблеск от стекла заставил его отвести взгляд. Он пытался припомнить нужный сейчас документ, сводку повседневной информации, которая в свое время не казалась важной, но которая могла быть увязана с тем, что Дмитрий Зорге рассказал ему только что по телефону.

Он услышал детский смех в соседней комнате. Затем раздался строгий голос жены, обращенный к тому, кто вел себя неправильно. Ему стало тепло — он любил семью, любил те дни, когда находился вне стен своего учреждения.

Можно выгнать евреев из России, но в их религии есть что-то хорошее, семейное. Шабат. Они всегда отключают телефоны в этот день. Это день отдыха. Он хотел, отдыхая дома, в семье, иметь такую роскошь: отключенный телефон.

Снова взяв трубку, он набрал номер дома 2 по площади Дзержинского. Когда телефонистка ответила, он попросил соединить его с председателем. Он знал, что тот обязательно на месте.

Ростов улыбнулся этой обязательности.

Совершенно ясно, что старик не верит в Санта-Клауса.

Автомагистраль „М-1“

Латон

Белая полицейская машина с деловито мигавшими красными и голубыми огнями выделила его в непрерывном потоке и преследовала почти две мили, пока не прижала к бордюру.

— Спешим, не так ли? — саркастически высказался полицейский, когда Эдем вылез из своего „Феррари Ф-40“. И добавил „сэр“ с обычным безразличием, которое вообще соответствует таким ситуациям.

— Нет, не очень, — улыбнулся Эдем.