Эдди Шах - Оборотни

— Так вы еще и законченный лгун, — саркастически произнесла Билли, намекая на разговор со швейцаром.

Эдем усмехнулся и ничего не сказал, снова занявшись наблюдением за происходящим. Если покушение замышляется, то оно, скорее всего, будет произведено с одного из балконов гостиницы, ближайших к террасе. На балконах уже стояло много народа. Без сомнения, это были постояльцы гостиницы, вышедшие из своих номеров, чтобы посмотреть на происходящее внизу действо. Заиграли трубы, и через стеклянные двери на террасу к хупе направился шафер и подружка невесты. Достигнув балдахина, они разделились: шафер прошел налево, а подружка — направо. За ними последовали следующие пары, одинаково одетые. Всего их было десять.

Согласно предписанию иудаизма, по которому мужчины и женщины молятся раздельно, они образовали два самостоятельных ряда. Потом к балдахину подошли близкие родственники обеих брачующихся семей. Вышел жених, сопровождаемый отцом и будущим тестем. Жених встал рядом с раввином. Теперь ожидалось появление невесты.

Эдем наблюдал за Триммлером, сохраняя максимум бдительности. Если кто-то собирался нанести удар, это может произойти в кульминационный момент церемонии, когда внимание всех присутствующих будет сконцентрировано обрядовым молитвословом под хупой.

Ничего странного, вызывающего тревогу, не происходило.

Через стеклянные двери вышла невеста в сопровождении матери и будущей свекрови. Все они несли зажженные свечи. Невеста оказалась довольно грузной женщиной лет тридцати. Эдем отметил, что белое подвенечное платье невесты не в состоянии скрыть ее весьма округлый живот. Пожилые женщины, достигнув балдахина, прошли к своим местам в первом ряду, в то же время вышли вперед их супруги, чтобы сопровождать невесту в ее последнем коротком переходе; Когда кантор затянул «Mi Adier», они семь раз, в соответствии с ортодоксальным обычаем, провели невесту вокруг жениха и балдахина. Завершив последний круг, она присоединилась к своему будущему мужу, стоявшему рядом с раввином. Пара взялась за руки. Раввин, подняв чашу вина, начал произносить благословения.

Не отчетливое, но достаточно странное движение бросилось вдруг в глаза Эдему.

Справа от него, на балконе третьего этажа гостиницы, заволновался опущенный занавес — не порывисто, как можно было бы ожидать при дуновении ветра, но осторожно и предумышленно, будто кто-то придерживал его за край, чтобы все видеть, но самому оставаться невидимым.

А затем он увидел, как сквозь занавес выдвинулся блестящий черный ствол. Выдвинулся всего на несколько секунд, чтобы опять исчезнуть.

Не раздумывая, Эдем вскочил с места и через стеклянные двери бросился туда, где, по его мнению, мог находиться снайпер. Билли и Такер, удивленные его внезапным порывом, ринулись вперед.

Раввин продолжал свои благословения.

Эдем не воспользовался лифтом, а бросился по служебной лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Достигнув третьего этажа, он остановился у стальной двери и подождал. Он слышал, как его спутники бежали следом.

— Спокойно! — крикнул он в пролет. — Спокойно.

Услышав, что они замедлили бег, он выхватил из кобуры свой девятимиллиметровый «браунинг». Эдем опасался, что эта шумная беготня насторожит того, кто должен оказаться по другую сторону двери. И когда американцы подбежали, тяжело дыша, он знаками приказал им сохранять тишину, а затем медленно повернул круглую дверную ручку и нажал на дверь.

Коридор оказался пуст.

Он прошел по коридору к той комнате, где, очевидно, засел снайпер.

— Что здесь происходит, черт возьми? — спросил Такер, достигнув наконец Эдема.

— Я кое-что увидел. В одной из этих комнат.

— Что?

— Не знаю. Возможно, ствол ружья.

— Проклятье! Вы уверены в этом?

Эдем остановился у двери номера, держа наготове свой пистолет. Прислушался и, когда убедился, что в комнате тихо, попытался повернуть ручку. Дверь, как он и ожидал, была заперта.

— Надо достать запасной ключ, — прошептал за его спиной Такер.

— Нет времени, — ответил Эдем. Он отступил на шаг и выстрелил из пистолета в дверной замок, который в результате был разбит и вырван из деревянной двери. Эдем распахнул дверь ногой и бросился вперед, перекатываясь по мягкому ковру с изготовленным для стрельбы «браунингом». Когда он поднялся на ноги, из раздвинувшегося занавеса выступил человек с удлиненным черным цилиндром в руке. На нем был утренний костюм, и Эдем признал в нем швейцара, который пустил их на свадьбу.

— У него ружье! — взвизгнула у двери Билли.

Этот крик удивил швейцара. Он не успел сделать и шага, как Эдем в последнем прыжке повалил его, выбил из рук продолговатую трубку и приставил к его голове ствол «браунинга».

Церемония свадьбы нарушилась, поскольку раввин, новобрачные и все гости стали смотреть вверх, откуда раздавались непонятные крики и звуки.

И в этот момент Эдем понял, что швейцар делал всего лишь снимки для семейного альбома, пользуясь преимуществом балкона.

— Вляпался.

Эдем спрятал оружие в кобуру и отошел от постанывающего человека.

— Это всего лишь сраный фотоаппарат, — скривился Фил Такер. Он подбежал следом и поднял удлиненный объектив «Никон Ф4» с трехсотмиллиметровыми линзами.

Эдем мельком глянул вниз на собравшихся гостей и увидел, что вся свадьба уставилась на него. Он убрал голову за полотно занавеса и растворился в полутьме комнаты.

— Ну и трюк, дошлый наш супермен, — сказала Билли. — Что будет дальше? Захват жениха?

Он слышал, как за его спиной по другую сторону занавеса Такер пытается успокоить впавшего в истерику швейцара. Эдем посмотрел на Билли и усмехнулся. Она позабыла вздернуть подбородок. Глупая женщина, зачем она это делает? Но какая-то живая привлекательность в ней была, даже в самой издевке над ним была какая-то милость.

— Никчемные калифорнийцы! — пробормотал Эдем, следуя за Билли, чтобы подождать остальных на автостоянке.

Вот оно, Маркус, место «американской мечты».

Обратная поездка на Миримарскую военно-воздушную базу проходила в еще более гнетущем молчании. Даже Триммлер не просил Такера выключить кондиционер.

В гостиницу прибыла полиция, но Такер, придя в себя, объяснил, что они действуют по поручению ЦРУ. Свадьба возобновилась, только без швейцара, который почти в невменяемом состоянии едва добрался до своей комнаты. Триммлер потребовал, чтобы его увезли немедленно по завершении церемонии.

— Я свяжусь с вашим начальством! — рявкнул он, выходя из машины на Миримарской базе. — Меня не удастся снова поставить в такое глупое положение.

Они смотрели, как ученый гневно протопал в свои временные апартаменты, а затем вернулись в дом Билли.