Стив Берри - Евангелие тамплиеров

Летом 1896 года Жели наткнулся в церкви на стеклянный сосуд. Надо было отремонтировать перила кафедры, и когда дерево убрали, было обнаружено укрытие, в котором содержался запечатанный воском фиал. В нем был один лист бумаги, на котором было начертано следующее:

Эта криптограмма являлась обычным для минувшего века способом шифровать тексты. Он рассказал мне, что шесть лет назад аббат Соньер из Ренн-ле-Шато тоже нашел в своей церкви криптограмму. Оказалось, что они идентичны. Соньер считал, что оба фиала были спрятаны аббатом Бигу, служившим в Ренн-ле-Шато во время Французской революции. Тогда в церкви Coustausa проводили службы реннские священники. Так что Бигу часто посещал этот приход. Соньер также полагал, что есть связь между этими криптограммами и могилой Мари д’Отпул де Бланшфор, умершей в 1781 году. Аббат Бигу был ее духовником и поручил выбить на ее могильной плите и надгробном камне непонятные слова и символы. К сожалению, Соньер не смог ничего расшифровать, но после года работы Жели смог прочитать криптограмму. Он признался мне, что не был до конца честен с Соньером, поскольку подозревал, что его мотивы не совсем чисты. Поэтому он скрыл от своего коллеги разгадку.

Аббат Жели хотел, чтобы текст криптограммы стал известен епископу, и надеялся, что я передам ему информацию».

К сожалению, маршал не записал текст, расшифрованный Жели. Возможно, он решил, что эта информация слишком важна, чтобы записывать ее, или же он был таким же интриганом, как де Рокфор. Странно, Хроники упоминали, что год спустя, в 1898-м, маршал пропал. Однажды ушел из аббатства и не вернулся. Поиски оказались безрезультатными. Но, слава богу, он записал криптограмму.

Зазвонили колокола, призывая на Sext [16] Молитва, совершаемая в полдень. и сигнализируя о начале полуденного собрания. Все, за исключением кухонных работников, собирались в часовню читать псалмы, гимны и молитвы до часу дня. Он решил, что тоже помолится, но ему помешал тихий стук в дверь. Он повернулся. В комнату вошел Жоффруа с подносом еды и питья в руках.

— Я вызвался принести вам еду, — сказал молодой человек. — Мне сказали, что вы пропустили завтрак. Вы, должно быть, голодны. — Голос Жоффруа был неожиданно жизнерадостным.

Дверь осталась открытой, и сенешаль видел двух стражей, стоявших снаружи.

— Я принес вам также и питье, — сказал Жоффруа.

— Ты сегодня очень добр.

— Иисус говорил, что первая сторона Слова — это вера, вторая — любовь и третья — труд, и от этого произошла жизнь.

Сенешаль улыбнулся.

— Ты прав, мой друг. — Он тоже придал голосу бодрость, помня о двух парах ушей.

— С вами все в порядке? — спросил Жоффруа.

— Да, все хорошо. — Он принял поднос и поставил его на стол.

— Я молюсь за вас, сенешаль.

— Боюсь, что это звание больше мне не принадлежит. Наверняка де Рокфор назначил нового сенешаля.

Жоффруа кивнул:

— Своего главного лейтенанта.

— Горе нам…

Вдруг сенешаль заметил, что один из его тюремщиков привалился к стене. Через секунду у второго тоже подкосились ноги, и он сполз на пол. На каменный пол со стуком упали бокалы.

— Это заняло много времени, — заметил Жоффруа.

— Что ты сделал?

— Угостил их снотворным, которое мне дал врач. Без вкуса, без запаха и быстродействующее. Лекарь — наш друг. Он желает вам удачи. Теперь мы должны идти. Магистр сделал необходимые приготовления, и мой долг — проследить, чтобы все шло как надо.

Жоффруа сунул руку под сутану и достал два пистолета.

— Оружейник — тоже наш друг. Нам это может пригодиться.

Сенешаль умел обращаться с огнестрельным оружием, это была часть обучения каждого брата. Он схватил пистолет.

— Мы покидаем аббатство?

Жоффруа кивнул:

— Это необходимо, чтобы выполнить наше задание.

— Наше задание.

— Да, сенешаль. Меня долго к этому готовили.

Он услышал непритворное рвение в голосе Жоффруа и, хотя был почти на десять лет старше, внезапно почувствовал неуверенность. Жоффруа, в отличие от него, знал, что они делают!

— Как я сказал вчера, магистр не зря выбрал тебя.

Жоффруа улыбнулся:

— Я думаю, он не зря выбрал нас обоих.

Сенешаль нашел рюкзак, быстро побросал туда предметы первой необходимости и две книги, взятые им в библиотеке.

— У меня нет другой одежды, кроме сутаны.

— Купим, когда выберемся отсюда.

— У тебя есть деньги?

— Магистр хорошо подготовился.

Жоффруа подкрался к двери и проверил коридор.

— Все братья сейчас на службе. Путь наружу должен быть чист.

Перед тем как последовать за Жоффруа, сенешаль напоследок окинул взглядом свою комнату. Он провел здесь чудесные дни, и ему было жаль, что все это ушло в прошлое. Но другая часть души побуждала его идти вперед, к неизведанному, к той тайне, которую, видимо, знал магистр.

Вильнев-лез-Авиньон.

13.30

Малоун внимательно рассматривал Ройса Кларидона. Тот был одет в свободные вельветовые брюки, измазанные бирюзовой краской. Цветастый трикотажный свитер прикрывал тощую грудь. По всей видимости, ему было под шестьдесят, он был неуклюж, как жук-богомол, но обладал приятным лицом. Темные, глубоко посаженные глаза, в которых уже не светился разум, но пронзительность взгляда сохранилась. Ноги были босыми и грязными, ногти — неопрятными, седая борода и волосы — растрепанными. Санитар предупредил их, что Кларидон заговаривается, но опасности не представляет и что почти все в этом заведении избегают его.

— Кто вы? — спросил Кларидон по-французски, озадаченно всматриваясь в них.

Лечебница размещалась в огромном замке, принадлежавшем французскому правительству со времен Революции, как гласило объявление снаружи. От центрального здания под странными углами отходили пристройки. Многие бывшие гостиные были превращены в комнаты для пациентов.

Они стояли на застекленной террасе, из окон которой открывался вид на сельскую местность. Полуденное солнце закрывали собирающиеся облака. Один из санитаров сказал, что Кларидон проводит здесь большую часть времени.

— Вы из командорства? — поинтересовался Кларидон. — Вас послал магистр? У меня для него много информации.

Малоун решил подыграть:

— Да, от магистра. Он послал нас поговорить с вами.

— Ах, наконец-то. Я так долго ждал, — сказал Ройс взволнованно.

Малоун дал знак Стефани отойти назад. Этот человек явно воображал себя тамплиером, а женщины не входили в братство рыцарей-храмовников.

— Поведай мне, брат, что ты должен сказать. Поведай мне все.

Кларидон заерзал в кресле, потом вскочил, пошатываясь.